Похищение сабинянок - Борис Косенков

Однако в суде все пошло наперекосяк. Начать с того, что судьей назначили старую грымзу в очках, похожую на учительницу начальных классов, а заседателями – пенсионеров номенклатурного вида, которые с явной неприязнью поглядывали на истицу и с сочувствием и пониманием на ответчика. А главное – Егор Альфредыч неожиданно учинил встречный иск: за сексуальную провокацию. Оба иска рассматривались одновременно.

После того, как выступил Люсин адвокат, изложивший суть дела и представивший как вещественное доказательство видеозапись, слово дали защитнику гендиректора.

– Мы ничего не отрицаем, – сразу же заявил тот. – Но разве не ясно, что мой подзащитный всего лишь поддался на сексуальную провокацию? Кстати, опасную для здоровья и даже жизни! Вот свидетельство академика, доктора медицинских наук профессора Титяева: подобные искушения вызывают у мужчин стрессовое состояние, что в пожилом возрасте может выразиться в инфаркте или инсульте. Природа, господа! Такова уж природа человека. А природу-матушку, как учит нас «Гринпис», надо уважать и любить…

В заключительный день процесса небольшой зал районного суда был набит битком. Вокруг оцепленного милицией здания шастали пикетчики: юные девицы с голыми пупками и плакатиками типа «Люся, мы с тобой!», «Смерть старым козлам!» и «Все мужики сволочи!» и шустрые старушонки с транспарантами «Тут вам не там!», «Долой Америку, секс и мини-юбки!», а также неизменным «К ответу оккупационную власть!».

Судья читала приговор долго и нудно. В конце концов, выяснилась суть: Егора Альфредыча оправдать, Люсю, наоборот, признать виновной и приговорить к штрафу в размере десяти минимальных окладов…

Пробиваясь к выходу сквозь толпу журналюг с микрофонами и телекамерами, гендиректор столкнулся нос к носу с Люсей. Толпа прижала их друг к другу, Егор Альфредыч нежно погладил девушку по попке и прошептал в розовое ушко:

– Ну, так что, Люсенька, может, все-таки пообедаем где-нибудь?

Но Люся только яростно зыркнула в улыбающееся лицо несостоявшейся жертвы, прошипела сквозь зубы «С-старый коз-зел!..» и с утроенной энергией стала пробиваться к выходу.

Позднее утро. В большой светлой комнате сидят два молодых человека. Это ВАСЯ и ПЕТЯ, недавние выпускники сценарной студии. Они сочиняют синопсис очередного фильма исторического сериала «Как изгалялась шваль». Фильм посвящен строительству Днепрогэса.

ВАСЯ. Ну что? Стартуем с совещания в Кремле, где Сталин дает задание начать строительство?

ПЕТЯ. Ты что! Ясно же сказано: Сталин – людоед и преступник, а все победы и достижения – дело рук народа.

В. Тогда так: в маленькой хатке за поздним ужином сидит семья – Тарас и два его сына, Остап и Андрий.

П. Точно! В хате темно, горит только лучина.

В. Слышь, а лучина это что? Как она горит?

П. Откуда я знаю? Это пусть режиссер с консультантом разбирается… Ну вот, и Тарас вдруг говорит: «А что, хлопцы, хреново без света?» – «Хреново, батька, – дружно откликаются сыновья. – Ни телик поглядеть, ни Интернет подключить. И чтоб мобилу зарядить, в район надо ездить…»

В. Постой! А в деревне тогда какой Интернет был? Кабельный или вай-фай?

П. Откуда я знаю! Это пусть консультант подсказывает.

В. А если решат сэкономить на консультанте?

П. Тогда и хрен с ним! Как напишем, так и будет. Кто на такие мелочи внимание обратит?.. Значит так, дальше Тарас говорит: «Тогда вот что, хлопцы, связывайтесь со своими друганами. Подымайте народ на стройку. Будем сооружать Днепрогэс…» Хлопцы переглядываются, вынимают мобильники. Тарас: «Нет, хлопцы, мобильники НКВД прослушивает. А надо действовать так, чтобы начальство ничего не почуяло. А то ведь они, душегубы, мигом всех нас в ГУЛАГ запрут. Вы вот что – идите прямо сейчас по хатам, пусть соседи собираются, идут по соседним селам. И потихоньку, поодиночке, задами, задами всем миром к Запорожью…»

В. А как это «задами»? Спиной вперед, что ли?

П. Балда, в Даля заглядывать надо! «Задами» – это значит по задворкам.

В. А-а…

П. Ну и вот сыновья подымаются и с песней уходят.

В. А какую песню они поют?

П. Я думаю на музыку Берковского: «Я хату покинул, пошел працювать, чтоб вольты-амперы с Днепра добывать…»

В. Годится!.. Ну, середина проще простого. Народ трудится. Власти пытаются разведать, что именно там творится, засылают шпионов и вредителей. А народ их разоблачает и – к ногтю!

П. Не всех. Некоторых перевоспитывает. Там же гарные дивчины тоже работают. Они любого коммуняку сделают ангелом с крылышками. Представляешь, какие сюжеты можно закрутить? Тут тебе и страсть, и ревность, и соперничество, и диверсии, и перестрелки со смершевцами. Шекспир отдыхает!

В. А стройка?

П. А что стройка? Кому она интересна? Строят и строят… Теперь главное – концовка.

В. Давай такой финал сделаем: кабинет в Кремле. Ночь, Москва спит. Сталин, покуривая трубку, бесшумно ходит по кабинету в своих мягких сапогах и френче. Время от времени он подходит к столу, где громоздятся расстрельные списки, чтобы поставить свою подпись.

П. Точно! И тут вдруг дверь без стука распахивается и в кабинет, роняя пенсне, влетает Берия…

В. Нет, погоди. Сталин подходит к окну, глядит на спящую Москву. Камера берет панораму темных улиц, по которым движутся десятки автомобильных фар. Это «черные воронки» забирают новых репрессированных…

П. Потом камера спускается вниз, к перекрестку, где остановились два «воронка». Водители выходят из кабин, здороваются…

В. «Здорово, Диман!» – «Здорово, Серый! Закурить найдется?» – «Держи». – «Ух, ты, иностранные! – читает по буквам: – Лу-цки стри-ке… Где взял?» – «Где-где – в Караганде! У шпиона, конечно! У меня была наводка на 16-ю квартиру, а там никого. Ну, я к соседу. Ты, спрашиваю, Иванов Петр Иванович? Он – нет, говорит, я Петров Иван Петрович…»

П. … «Ага, говорю, успел, гад, в подполье уйти! Тут у вас, выходит, целое змеиное кубло. И глядь – у него на столе целый блок этих сигарет лежит. Где, говорю, взял? А он мне этак бесстыже: я, дескать, дипкурьер, летал в Америку, там и купил. Я говорю: всё понятно, собирайся, соколик, долетался…»

В. И тут мобильник начинает играть вызов: «Ши-ро-ка-а стра-на моя родна-ая…» Диман подносит трубку к уху: «Слухаю, товарищ сержант госбезопасности!» Из мобильника строгий голос: «Ты где, Васильков? Расстрельная команда уже весь спирт выпила, а тебя все нет и нет». – «Виноват, товарищ сержант госбезопасности! Через десять минут буду! Ну, ладно, Диман, держи пять»…

П. Камера отъезжает, плавно переходит опять в кремлевский кабинет. Вдруг дверь без стука распахивается и в кабинет, роняя пенсне, влетает Берия…

В. «Коба! – кричит он. – Только что поступило сообщение: эти сволочи Днепрогэс построили!» Сталин спокойно отвечает: «Таваришч Бэриа, далажитэ спакойна, что там у вас в странэ праизашло». Берия, взяв себя в руки, сообщает, что по оперативным донесениям в эксплуатацию только что сдан нелегально построенный на Днепре гидроузел, который уже дает ток.