Кибершторм - Мэтью Мэзер

О Боже, не дай ему упасть. Кто-нибудь, помогите.

Охнув, я сел на постели. За окном – тусклый серый свет. Облачность. Тишину нарушало только негромкое урчание электрического обогревателя у кровати. Люк, спавший между мной и Лорен, проснулся и с улыбкой посмотрел на меня.

– Привет, дружище, – сказал я тихо.

Сердце колотилось, перед глазами еще стояла та картина – младенец, выскальзывающий из рук. Я поцеловал Люка в пухлую щеку, и он запищал.

Ему хочется есть.

Лорен пошевелилась и открыла глаза.

– Что с тобой? – Она моргнула и приподнялась на локте.

На ней была серая хлопковая толстовка. Я засунул руку под одеяла, и Лорен слегка вздрогнула от прикосновения моих холодных пальцев. Я погладил ее живот.

Она смущенно улыбнулась и отвела взгляд.

Я вздохнул.

– Ужасная ночь. Все думал про тебя.

– Потому что я ужасна?

Зажужжал обогреватель. Я притянул Лорен к себе и поцеловал в щеку. Она задрожала.

– Нет, потому что ты удивительная.

– Майк, я ужасна. Извини.

– Это я должен просить прощения. Я ведь тебя не слушал и напрасно обвинял.

– Ты ни в чем не виноват.

В ее глазах появились слезы.

– Тот парнишка, Винс, – тихо сказал я. – Его невеста погибла, когда разбился поезд.

– О боже.

– И я подумал – если я потеряю тебя…

Люк захныкал. Я улыбнулся ему, пытаясь не заплакать.

– Секундочку, приятель. Мне нужно поговорить с мамой, хорошо?

Я посмотрел на Лорен.

– Ты для меня важнее всего на свете. Извини, что я тебя не слушал. Если захочешь вернуться в Бостон, когда все закончится, я поеду с тобой. Буду сидеть с детьми, ты пойдешь на работу – все будет так, как тебе надо. Я просто хочу, чтобы мы были вместе.

– Я тоже этого хочу. Прости меня.

Пропасть, разделявшая нас, исчезла. Лорен приподнялась и поцеловала меня. Люк снова заверещал.

– Ладно, давай готовить тебе завтрак, – рассмеялась Лорен, продолжая меня целовать.

Я отстранился.

– Лорен, там все рушится. Люди умирают.

Она наклонилась ко мне.

– Я знаю, ты нас защитишь, – шепнула она.

Главный коридор превратился в общую комнату: в обоих концах стояли диваны, а посередине – стулья вокруг двух кофейных столиков. С одной стороны кто-то поставил книжный шкаф, который служил подставкой для ламп, радиоприемника и кофеварки. На одном из столов разместился керосиновый обогреватель, наполнявший коридор теплом.

Бездомный исчез, а молодая женщина с детьми осталась – устроив гнездо из одеял, они спали на диване у квартиры Бородиных. Китайцы жили у Ричарда, Тони ночевал в гостиной Чака, на диване у двери нашей спальни.

Когда я встал, Винс уже соорудил на лестнице подъемный блок и собрал рабочую бригаду: надо было поднять контейнеры со снегом, чтобы топить его на питьевую воду.

Потирая глаза со сна, я направился к кофеварке. Пэм налила кофе в чашку и подала мне.

– Можно тебя на секундочку?

– Конечно, – промычал я, наслаждаясь вкусом кофе.

– Тебе нужно заботиться о Лорен. Даже небольшое обезвоживание и недоедание могут привести к выкидышу.

– Разумеется, я о ней позабочусь. – Я сделал еще глоток.

– Нерожденный малыш на тебя рассчитывает.

– Знаю. – Меня уже это стало раздражать. – Спасибо за заботу.

Пэм посмотрела мне в глаза.

– Если что, приходи ко мне…

– Обязательно.

Мы еще посмотрели друг на друга, а затем она пошла помогать тем, кто поднимал снег. Рори и Чак сидели на диване у нашей двери, играя с мобильниками.

– Неужели телефоны работают? – с надеждой спросил я.

– Не совсем, – ответил Чак, не поднимая взгляд.

«Сегодня закроются еще несколько больниц, – бубнило радио, – и департамент полиции Нью-Йорка просит добровольцев…»

– Что значит «не совсем»?

– Парнишка показал мне приложение для обмена сообщениями по двухточечной связи. Я устанавливаю его на телефон Рори.

– Обмен сообщениями по двухточечной связи?

– Это называется «ячеистая сеть».

«…сильный снегопад и ветер препятствуют вооруженным силам…»

Хлебнув кофе, я сел рядом, чтобы посмотреть, чем они занимаются. Чак вытащил карту памяти из телефона Рори, засунул обратно аккумулятор и включил.

– Мы запихнули сюда кучу полезного добра, – сказал он, держа карту двумя пальцами. – Приложение этого парнишки – просто чудо. Можно посылать друг другу сообщения, прямо на телефон, а также на другие мобильники, если они находятся в нескольких сотнях футов. Для этого сотовая связь не нужна. У приложения даже есть версия для Wi-Fi.

«…радиостанция уйдет из эфира сегодня в четыре часа дня, в связи с наступлением непогоды и нехваткой топлива. Чтобы узнавать экстренные сообщения, настройтесь на…»

– А на мой телефон можно установить?

Чак кивнул на пластиковый контейнер, стоявший на полке под кофеваркой. Он был набит сотовыми телефонами, помеченными кусочками маскирующей ленты.

– Уже поставил и зарядил, и постараюсь установить еще как можно больше копий. Правда, мобильник должен быть разблокирован, и при том, на некоторых моделях оно не работает.

– Про новый буран ты уже слышал?

Он кивнул.

– Выпадет еще пара футов снега. Мы пойдем в «Бет Израэл», эвакуировать пациентов в «Бельвью» и Больницу ветеранов. Ты с нами?

Это были большие больницы на восточной стороне города, рядом со Стайвесант-тауном и Алфабет-сити.

– Если Лорен не против.

Чак посмотрел на меня и улыбнулся. Мобильник в его руке пискнул, и Чак стал что-то печатать.

– Ты уверен, что тебе стоит идти? – спросил я.

– Ага. Парнишка останется здесь, наладит все телефоны, поговорит с соседями.

Текст он набирал одной рукой, а мобильник пытался держать в сломанной – лиловой и распухшей. Я покачал головой. Потом мне в голову пришла одна мысль.

– Ты к Ирине с Александром заходил?

– Сам к ним загляни, – Чак кивнул в сторону их двери. – Да, и вот еще что: на лыжах ходить умеешь?

– Конечно – если одолжишь мне еще одну куртку.

Снег пошел, когда стало смеркаться.

Перевозка пациентов «Бет Израэл» в «Бельвью» прошла гораздо более удачно, чем за день до того в Пресвитерианской. Больница закрылась организованно – по крайней мере, насколько это было возможно в данных условиях. Они знали, когда закончится топливо для генератора, и заранее готовились. В «Бельвью» отвезли только тяжелых пациентов, остальные отправились в эвакуационные центры.