Кибершторм - Мэтью Мэзер

– Какого хрена? – взвизгнул Стэн, наводя пистолет на Ирину. – Про этих психов ты ничего не говорил!

– Не наводи ствол на мою жену, – зарычал Александр. К моему удивлению, он уверенно сделал два больших шага в сторону Стэна и поднял топор. Стэн тут же бросил пистолет и подался назад, закрывая голову руками.

– Ладно, ладно! – Я подбежал к ним и захлопнул дверь. – Где остальные?

Ирина посмотрела на меня.

– Один в конце коридора. Кажется, мертвый. Остальные убежали.

– Нужно убедиться в том, что их здесь нет, – сказал Чак. Он собрал оружие, достал из кармана куртки Пола пистолет, отнятый у Тони, и протянул мне. – Ты следи за ними, а мы с Тони и Ричардом проверим, ушли они или нет.

Тони посмотрел на ноги Пола, затем на его лицо.

– И еще.

– Что?

– Кажется, эта бабуля заставила тебя обоссаться.

Ирина рассмеялась.

Вонь стояла ужасная.

– Не останавливайся.

Мы вели пленников на Пенсильванский вокзал, чтобы доставить их в полицейскую казарму. Буран бушевал всю ночь; снегопад продолжался и сейчас, но уже слабый. Крошечные снежинки падали с затянутого тучами неба; Нью-Йорк превратился в холодную гробницу, окрашенную в приглушенные серые и белые цвета.

На чистом снегу валялись пакеты, какие-то обломки, ветер кружил бумажные и целлофановые обертки. Я принюхивался к мешкам мусора на краю улицы, пытаясь понять, откуда идет запах, – как вдруг едва не попал под коричневый поток.

Тут я сообразил, чем здесь пахнет.

Люди выливали из окон мочу и кал, выбрасывали все, от чего хотели избавиться. Снег запорошил отбросы, но запах остался. Сегодня я впервые обрадовался тому, что снег не тает.

Кто это сделал?

Я поднял голову. После двадцати этажей здание исчезало в сером небе. Виднелась только огромная стена из окон, тянущаяся в бесконечность.

О боже, столько людей, столько людей.

– Мистер Митчелл, все в порядке? – спросил Тони.

Я сделал глубокий вдох и собрался.

– Более-менее.

Проверив наш этаж, группа с Чаком во главе обошла остальные, квартиру за квартирой – нужно было убедиться в том, что захватчики ушли. Шайка Пола ограбила почти все квартиры, забрав все, что можно, вынесла много продовольствия и техники с нашего этажа. Однако Ирина с Александром помешали им забрать все, и генератор по-прежнему был на месте.

Человек, которого Александр ударил топором, не умер. Когда мы до него добрались, он корчился и стонал в темной луже крови. Пэм перевязала глубокую рану между плечом и шеей, однако он потерял много крови.

Это был брат Пола.

Ричард и Чак выбили из Стэна и Пола имена и адреса. Александр и Ирина молча сидели рядом с нами во время допроса.

Пол, очевидно, боялся, что мы оставим их наедине с Бородиными, и поэтому сразу все выложил. Дверь на первом этаже не взломали – несколько дней назад он украл ключи из шкафчика.

– Пойдем по Девятой? – спросил Чак, останавливаясь на перекрестке.

Я покачал головой.

– Ни в коем случае. Доберемся до Седьмой, а затем прямо. Вход в полицейскую казарму на той стороне, и я не хочу застрять в толпе у вокзала.

– Уверен?

– По Девятой мы не пойдем.

Чак толкнул Пола вперед. Его раненому брату помогал идти Винс.

На рассвете Чак, Тони и еще несколько человек отправились по адресу, который назвал Тони. Я идти отказался. Все вылилось в очередное вооруженное противостояние. Разумеется, те, кто охранял вход, отказались впустить Чака, который размахивал пистолетом и орал про украденные продукты, выкрикивал имена и угрозы.

Тони шепнул мне, что Чак пригрозил расстрелять Пола и Стэна перед входом, если нам не вернут вещи. Но те, кто сидел в доме, лишь повторяли, что ничего не знают, что в доме женщины и дети.

Тот дом стоял на Девятой, и я ни за что не собирался идти к вокзалу мимо него.

Настроение у Чака было мрачное.

Один за другим мы двинулись по протоптанной тропе посередине Двадцать четвертой улицы, а затем стали пробираться по Седьмой авеню к Пенсильванскому вокзалу. По Двадцать четвертой откуда-то шли закутанные в теплую одежду люди с рюкзаками и сумками. Этот людской поток влился в толпу, которая шла по Седьмой.

Увидев нас с оружием и пленниками, все старались держаться подальше, но никто не спрашивал, в чем дело. В домах на Восьмой авеню окна на первом этаже были разбиты, а сугробы вокруг завалены обломками и мусором.

Нью-Йорк вел войну с невидимым врагом – и враг уже начинал одолевать.

Наконец мы добрались до вокзала на Тридцать первой улице, и там поток людей превратился в людское море. Тысячи людей сгрудились, крича и толкаясь, кто-то орал в мегафон, пытаясь управлять толпой. Над северным входом висело полотнище – «Раздача продуктов». Очередь заворачивала за угол.

Тони с Чаком держали в руках веревки, которыми связали Пола и Стэна. Чак наклонился к Полу.

– Только побеги, сволочь, и я с удовольствием всажу тебе пулю в голову.

Пол молча смотрел себе под ноги.

У главного входа офисной башни рядом с вокзалом стояла группа полицейских. Нам удалось пробраться к первому ряду заграждений.

– Мне нужно поговорить с сержантом Уильямсом! – крикнул я полицейскому и, указав на Пола и Стэна, добавил: – Они на нас напали. Вооруженное ограбление.

Увидев Винса, который поддерживал окровавленного брата Пола, полицейский взялся за пистолет.

– Уберите оружие!

– Вы не могли бы найти сержанта Уильямса? – снова обратился к нему я. – Он – мой друг. Меня зовут Майкл Митчелл.

Полицейский вытащил оружие из кобуры.

– Уберите…

– Он – мой друг. Поверьте мне.

Полицейский убрал пистолет в кобуру, отступил на шаг и стал переговариваться с кем-то по рации, время от времени поглядывая на меня, Чака и Тони. Затем махнул нам и открыл проход в заграждении.

– Следуйте за мной! – крикнул полицейский, перекрывая шум. – Вам повезло, что он здесь. Но оружие придется отдать мне.

Полицейский быстро провел нас по лестнице, и мы оказались в столовой, в которой я уже был. Брата Пола мы сдали медикам. Сержант Уильямс ждал; полицейский, который шел с нами, шепнул ему пару слов и отступил.

Сержант Уильямс устало оглядел нас.

– Побывали в переделке?

Я думал, что он отведет нас в какой-нибудь кабинет, начнет заполнять бумаги, бросит наших пленников в бетонную камеру с зеркальным стеклом. Но он просто махнул рукой, чтобы мы сели за стол.