Неупокоенные - Джон Коннолли

— Заблудились? — спросил один, крепкий и рослый, лет на пять старше меня и с катастрофически лысеющей макушкой (он пытался это скрыть, подрезая вокруг нее волосы, — занятие детски-мелкое и к тому же обреченное на неудачу). Надо сказать, что при виде лысеющих мужчин моего возраста я всегда испытываю секундный прилив неизъяснимой сочувственности. В самом деле, можно быть пупом земли, владельцем дюжины компаний и вместе с тем, стоя по утрам перед зеркалом, с нежной грустью сокрушаться: «Эх, мне б сейчас мои волосы — что угодно бы отдал».

— Я, вообще-то, к Джерри Лежеру.

На это откликнулся второй — седовласый, с румяными щеками. Ребекка лет на шесть-семь моложе меня, а этот на все десять-пятнадцать старше; уже грузноват, с брылями. Большая квадратная голова несколько великовата для туловища, а рот поджат, как у брюзги, умело находящего причину хмуриться на что угодно: женщину ли, детей, современную музыку или погоду. Одет он в клетчатую рубаху, заправленную в старые джинсы, и грязные башмаки со шнурками не в масть. Ребекка была довольно симпатичной. Разумеется, любимых выбирают в основном по сердцу, и выбор этот не всегда совпадает с внешностью, но союз — неважно, что скоротечный, — домов Клэев и Лежеров наглядно демонстрировал, что иногда внешность может быть откровенным мезальянсом.

— Меня звать Чарли Паркер, — представился я, — частный детектив. Мне бы хотелось с вами поговорить, если у вас есть пара минут.

— Это она вас наняла?

Судя по тону, слово никак не выдавало наличия к «ней» высоких чувств.

— Да, это она, если вы имеете в виду вашу бывшую жену. Я на нее работаю.

Лицо у него разгладилось, но лишь чуть-чуть, по крайней мере, из нахмуренности ушла сердитость. Не исключено, что у Лежера вместо Ребекки сейчас трудности с кем-то другим. Впрочем, мимика у него тут же сменилась. В целом про Джерри Лежера можно сказать, что карточный игрок из него никудышный: все мысли написаны на лице. Вот и сейчас тревога у него сменилась облегчением, но тут же соскользнула в беспокойство и забалансировала на грани паники. Причем каждый перепад чувств читался настолько отчетливо, что Джерри походил на какого-нибудь мульт-персонажа, у которого очередной смене эмоций тут же вторит мимика.

— С чего вообще моей жене детектив? — вскинулся он.

— Вот об этом мне и хотелось с вами переговорить. Может, выйдем на минутку?

Лежер глянул на своего напарника, который лишь кивнул и вернулся к чтению чертежа.

С пронзительно синего неба на нас светило солнце, но не грело.

— Ну? — подал он голос.

— Ваша жена наняла меня потому, что ее преследует мужчина.

Я ждал, что лицо Лежера примет сейчас удивленное выражение, но меня постигло разочарование. Вместо этого я увидел хитрую и злобную ухмылку, совсем как у опереточного злодея.

— Один из бойфрендов, что ли? — спросил он.

— А у нее есть бойфренды?

Лежер пожал плечами:

— Да она вообще шлюха. Не знаю, как их там шлюхи называют: е…ри или как.

— Зачем же так сразу: шлюха?

— Да потому что она такая и есть. Водила меня вокруг пальца, пока мы были женаты, а затем лгала. Лгала напропалую. Этот парень, о котором вы говорите, небось какой-нибудь козел, которому она обещала дать, а потом отказала, ну а он взял да окрысился. Вообще дурак я, что женился на бабе из-под чужого мужика, да только ее тогда пожалел. Больше такой ошибки я не допущу. Трахать — пожалуйста, а вот жениться — извините.

Он опять пакостливо осклабился. Я думал, он сейчас игриво пихнет меня в бок или подмигнет — дескать, «мужики мы или кто» — в духе сериала «Монти пайтон»: «Твоя жена, да? Лгунья и шлюха, да? Да они все такие». Но в том-то и дело, что смехом здесь не пахло. Мне вспомнились недавний вопрос Лежера («это она вас наняла?») и облегчение на его лице, когда выяснилось, что я пришел от его бывшей жены. Что же ты такое натворил, Джерри? Кому досадил настолько, что ей понадобились услуги частного детектива?

— Не думаю, что этот человек отвергнутый амантей, — заметил я.

Лежер, возможно, хотел прояснить у меня, что значит «амантей», но сладил с этим самостоятельно.

— Он спрашивал насчет отца Ребекки, — продолжил я. — И считает, что Дэниел Клэй, вероятно, все еще жив.

У Лежера в глазах что-то мелькнуло. Словно некий джинн рванулся было из бутылки, но в нее моментально вбили пробку, причем с удвоенной силой.

— Бред, — фыркнул Лежер. — Отец ее мертв. Это каждый знает.

— Каждый?

— Ну, вы понимаете, о чем я, — сказал он, глядя в сторону.

— Но он же пропал без вести, а не умер.

— Да вот она подсуетилась, вынесла вердикт. Хотя мне-то что с того. Деньги в банке есть, да только мне их теперь не видать. А мне б они сейчас ох как пригодились, хотя бы частично.

— Трудные времена?

— А когда они легки для работяги?

— Слова прямо хоть на музыку клади.

— Это уже до меня сделано. Так что не ново.

Спохватившись, что оставил работу, мужчина развернулся на каблуках и посмотрел на пакгауз, явно мечтая поскорее от меня отделаться. Винить его я не мог.

— Так откуда у вас такая уверенность, что Дэниел Клэй мертв? — спросил я.

— Не нравится мне ваш тон, — отозвался он, невольно сжимая кулаки. Поймав себя на этом, он растопырил пальцы и неловко отер их о швы джинсов.

— Тон обычный. Я просто обратил внимание, с какой уверенностью вы утверждаете, что он не вернется.

— Хм, а разве он только вчера ушел? Его вот уже шесть лет как никто не видел, и насколько я слышал, исчез он буквально в том, что на нем было. Даже бельишка с собой не прихватил.

— А бывшая жена вам об этом рассказывала?

— Даже если и нет, в газетах все было написано. Так что не секрет.

— Вы с ней познакомились уже после того, как ее отец пропал?

— Да, спустя какое-то время. Сошлись, но только на полгода той жизни и хватило. Я понял, что она за моей спиной водит шашни с другими мужиками, ну и послал ее подобру-поздорову.

Эта исповедь его не смущала. Обычно мужчины, обсуждая неверность своих жен или подруг, проявляют несколько большую стеснительность, чем сейчас Лежер, свои прежние отношения вспоминая со стойким креном на измену, предательство. Заботит их и то, кому именно они выдают свои секреты, потому что более всего их при этом беспокоит, как бы ответственность в итоге не переложили на них самих, не заклеймили в том, что именно из-за них женщины были вынуждены искать удовольствия на стороне, а они не смогли их удовлетворить и как следствие удержать. Причем мужчины склонны рассматривать все это через искаженную призму секса. Я знал женщин, которые гуляли из желания, но больше мне известно таких, которые изменяли из-за того тепла, любви и внимания, которые они не получали дома. Мужчины секс по большей части испрашивали. Женщины его выторговывали.