Нам с тобой нельзя - Юлианна Орлова

—У меня напрочь отсутствует нервная система, Света. Это значит, что в порыве гнева я представляю собой самовзрывающуюся смесь, неконтролируемую. Мне кажется, не так уж и сложно не доводить меня больше, чем есть, не давать гребанных поводов! Если ты моя, то ты, мать твою, моя от макушки до кончиков пальцев, ясно? Уясни себе это раз и навсегда. Увижу кого рядом, сразу закопаю, мне даже пояснения не понадобятся.

А у меня не нервы, а стальные канаты, выходит?

—Да какие поводы?! Ты себя вообще слышишь? Что ты несешь, индюк-переросток?!

—Что ты сказала? — мужчина настолько сильно хмурится, что на какое-то мгновение, легкая волна страха пробегается по телу, но я тут же отметаю ее и по слогам повторяю сказанное, а за этим следует рывок, и вот я уже в стальных оковах Никиты, губы больно впиваются в мои, и сейчас это похоже на поглощение, укусы, жалящие, заставляющие кровь вскипать в венах.

Растекаюсь в его руках талым снегом в весенний день, жадно отвечая на каждое касание. Почему его губы заставляют уровень стресса в организме снижаться до нулей, почему я сразу забываю обиды, стоит ему только пальцем прикоснуться ко мне? Что со мной не так? Где мой характер, в конце-то концов?

Я снова прыгаю в омут с головой, цепляясь руками за шею, порочно двигаясь на нем верхом. В какой-то момент Никита отрывается от меня, всматриваясь в помутневшие от похоти и желания глаза. Слышу, как шипит, понимаю, почему… потому что он уже готов сорвать с меня все. Пока я сижу на нем верхом, ощущаю нужную твёрдую выпуклость, нарочно проезжаясь по ней сверху вниз. Никита хрипло шепчет, непрерывно всматриваясь в меня…

—Прости меня, семицветик.

Горькое осознание снизошло. Ну наконец-то, а всего-то стоило?

—Ник, так нельзя, понимаешь.

—Увидел тебя с ним, и просто шоры на глаза упали. Со стороны…

—Мне вот плевать, как это смотрелось со стороны. Достаточно того, что говорю тебе я. Он приехал сам, привез цветы, все. Я не знала, не звонила, не искала с ним встреч.

Мы долго смотрим друг в другу глаза, а потом он мягко и невесомо касается моих раскрасневшихся щек. Горячий пар между нами заметно стихает, на смену приходит какая-то легкость. Простота.

До меня начинает доходить, что с Никитой ты как на вулкане, и если раньше я не могла заметить этого, потому что мы были в разных весовых категориях в плане отношений, но сейчас я прямо вижу, как его коробит от многих вещей, которые в прошлом мне не казались чем-то сверхъестественным.

Но возмущаться можно сколько угодно, со мной ведь тоже далеко непросто, так что, наверное, наши неизбежные ссоры так же будут стремительны в начале и быстро погасаемы в конце.

Когда мы все-таки продолжаем путь, усевшись поудобнее, до меня вдруг доходит, что движемся в совсем другую сторону. Противоположную от дома. Бегло осматриваю местность и примечаю еще кое-что интересное: охраны нет, то есть мы ее и сами едем? Что за аттракцион невиданной щедрости?

—Ник, а мы куда едем? Эмм, без охраны?

Мужчина хмыкает и посмеивается.

—Это я хотел тебе сюрприз сделать, но удалось так себе. Идея была завязать глаза, но думаю, что теперь у меня нет ни единого шанса, чтобы ты все-таки согласилась это сделать. Охрана немного отстает, но она есть, — переводит на меня уже более осознанный взгляд, цепляет руку и прикасается губами к тыльной стороне ладони.

—Верно думаешь, теперь я ни за что не дамся.

Да, потому что среди прочих моих недостатков значится один уж очень яркий. Я ТА ЕЩЕ любопытная Варвара, следовательно, зная о предстоящем сюрпризе, я плешь проем и мозги выжру чайной ложечкой, лишь бы мне сказали, что это будет.

На все мои попытки допытаться Никита стоически молчит. Выдерживает огромную лавину наводящих вопросов, и под конец я сдуваюсь, но зато понимаю, куда мы приезжаем. Элитный загородный поселок, тут дом стоит как пять трехкомнатных в центре, здесь можно разве что политиков встретить. Папа тоже думал переехать в эту местность, но мама настояла на обратном, ей все-таки далековато будет добираться до своей языковой школы, и плюс у нас сад разбит, и за ним мама ухаживает с самого начала. Так что для нее это еще один ребенок.

Возможно, она именно так компенсирует то, что я в семье одна, очень часто можно заметить грусть в ее глазах, и какая-то невесомая печаль плитой ложиться ей на плечи, когда она видит маленьких детей. Отец в своей непоколебимости невыносим, и даже спустя столько времени все так же отрицательно воспринимает саму идею о ребенке. С каждым годом мама не молодеет, да и отец тоже, так что все мечты плавно сходят на «нет». Зато папа пытается завалить ее всем, чем только можно, а ей, как и всегда, нужны совсем не богатства.

—Нравится? — Никита тормозит у огромного особняка, больше напоминающий деревянный домик у озера, только размеры настолько впечатляют, что назвать махину домиком язык не поворачивается. Вижу пока что верхушку, но даже по ней понимаю…Вот уютный он, никак не похожий на все эти бетонные изваяния, мимо которых мы проезжали. Желтые огоньки окружают мансарду, отдавая приятный теплый свет на улицу. За высоким забором многого не увидишь, но примечаю ели и березки, раскинутые по всей территории.

Мне нравится, так нравится, что сердце мимо воли пропускает удар. Я всматриваюсь в это все и вдруг до меня доходит. Как только мы проходим через главный вход и стоит мне только окинуть взглядом местность, так начинаю осознавать одну простую истину…он сделал это ради меня.

Моментально тело бросает в холодный пот, табун мурашек проносится по коже. Маленькая беседка находится ровно у подъездной дорожки и выполнена именно в таком стиле, как и в моем игрушечном домике, подаренном Никитой, когда мне было пять. Все настолько повторяет мою давнюю игрушку, что я практически плачу от счастья. Коричневые цвета на фоне желтого света лампочек настолько возвращают меня в детство, в тот уют, что был в моем домике на дереве, построенным отцом, что я не могу собрать себя по частям. Сразу после этого, Никита и подарил мне игрушечный кукольный домик, терпеливо помогал мне обставлять каждую комнату.

Прохожусь по всей территории. Тут сад в стиле знаменитой сказки и белый кролик прямо у дорожки, ведущей в дом. Уличные гирлянды свисают с крыши и переходят на беседку, струятся вдоль всей территории, создавая необыкновенный уют.

—Не может быть, ты повторил. Ты полностью повторил все, что было в игрушечном домике? — звук шагов неслышен, но я ощущаю Никиту на уровне атомов. Он обнимает меня со спины и опускает голову так, что поцеловать в шею.

—Не полностью, Свет. Ты еще внутри не была.

Поворачиваюсь и прикрываю лицо ладошками, прост не могу поверить, что он это сделал для меня. Тут работа велась явно не один год.

—С днем Рождения, Светик, — обхватывает мою шею и притягивает к себе жадным поцелуем.

И я понимаю, что настоящий подарок был не кольцо, а этот дом. Внутри все переворачивается от сладости, несдерживаемого счастья.