Шутка костлявой девы - Наталья Чердак

Я просто хватаю ошеломленного Роя и крепко целую в обе щеки, горячо пожимаю руку и убегаю в комнату.

Рой прикасается к щеке и глупо улыбается. Рой дрочил не на Киру, ему нравлюсь я.

В комнате ее нет, как нет нигде в квартире. Телефон она опять случайно оставила дома.

«Ох уж эти блондинки, – думаю я. – И рыжий их не спасает».

Тогда я решаю прогуляться до Макса, мы давно не виделись. Мстить за его попытки ухлестывать за ней я давно раздумал. Насколько мне известно, он уже наладил контакты с той девушкой из бара, и теперь они живут вместе. Недалеко от нас с Кирой. Напевая песенку под нос, я думаю, что сделаю сегодня что-нибудь приятное для своей женщины. Удивлю и растрогаю. То самое предложение, которое так и не было озвучено в машине.

Макс не всегда был моим другом. Мы познакомились около года назад. Именно он начал таскать меня по барам и стрип-клубам. Почти каждый раз он нажирался как свинья.

Погода была неприветливой, а небо – хмурым. Я бесцельно бродил по улицам и не знал, чем занять себя – это был выходной день. Случайно меня занесло в бар. Внутри было почти пусто: небольшая компания с кружками пива, парочка за угловым столиком и еще несколько человек. Около барной стойки он был один – здоровый и грустный боров. Мужчина громко и настойчиво разговаривал с барменом, одной рукой держась за кружку пива, другой вытирая слезы.

Его мышцы бугрились под одеждой. Он был качком. (Пристрастие к гамбургерам и ожирение у него появились уже после знакомства со мной). «Неужели такие громилы могут реветь как младенцы?» – подумал я и подошел ближе. В горле першило, хотелось выпить просто воды.

Мужчина изливал душу недолго, вскоре бармен начал от него отворачиваться и делать вид, что занят поисками воды для меня. От этого здоровый мужик раскис еще больше, мне стало жаль его. В то время у меня все в жизни складывалось как нельзя лучше, он же сидел и пил. Позитив зашкаливал, потому я подошел и, положив руку на плечо, сказал что-то ободряющее.

Великан поднял на меня свои поросячьи глазки и выдавил улыбку.

– Чего ты, друг? Случилось что? – спросил я.

Он не ответил. Потянулся к стакану и залпом осушил его. Затем вытер рот ладонью и произнес:

– Да, сука одна…

Так мы и встретились. Макс рассказал, как он ухлестывал за прелестной девчонкой, как дарил цветы и был с ней таким, каким себе представляет земная женщина идеального мужчину. Надушенный, чуть небрежный, но в то же время аккуратный.

– Я приносил в зубах коробки этого долбаного шоколада «Руслан и Людмила». Просто потому что однажды она рассказала, что их вручную делают кондитеры с двенадцатилетним стажем, и она бы хотела попробовать этот долбаный шоколад, – сказал он и выпил еще. – Таскался за ней по магазинам и смотрел на то, как она вертится перед зеркалом. Всюду возил ее и покупал разные безделушки, – заревел Макс и с силой ударил по стулу ногой.

В тот вечер я узнал много чего о «той самой суке».

Наша дружба всегда была странной, но ничего подозрительного я в этом не видел, а нужно было быть настороже.

Макс, этот жирный ублюдок, сейчас в выигрыше. Сидит и ковыряет в зубах ногтем.

– Ты думаешь, я мог простить, когда понял, что это ты?! – ревет он как огромный зверь и бьет меня в челюсть.

На какое-то время это выводит меня из строя. Разворачиваюсь и замахиваюсь на него. Слабый удар не наносит ему никаких увечий. Из моего носа течет кровь. Против этого, хоть и растолстевшего, но все же здорового буйвола я – ничтожество. Самое мерзкое, что она все это видит.

Кира сидит на кровати и молча смотрит на нас. Прикрывает себя голую одеялом и растерянно оглядывается по сторонам.

Собираюсь с силами и наношу Максу удары, один за другим, но они мало действуют. Пару раз он сгибается пополам, но тут же выпрямляется. Я не останавливаюсь ни на минуту, бью снова и снова. Ярость застилает глаза. Наконец, ему это надоедает и одним четким ударом он опрокидывает меня на пол.

Я смотрю на нее. Застывший в беззвучном крике рот. Мне больно. Искренне не понимаю, за что друг делает из меня котлету.

Пытаюсь подняться, Макс снова бьет меня.

– Хватит! Хватит! – орет причина моих разочарований, но встать с кровати не смеет.

– Ладно, – говорит Макс, – он свое получил.

Кира заливается слезами. Я встаю, беспрепятственно подхожу к ней, она кричит, что это случайность, что так не должно быть.

Не обращая внимания на ее слова, я произношу:

– Почему именно с ним?

Этот толстый мужчина с внешностью американского подростка-качка, наклонностями подкаблучника и бабским характером. Как она могла выбрать его?

Кира ничего не может или не хочет ответить.

– Помнишь ту девушку, по которой я убивался тогда? – спрашивает Макс.

Я слушаю, не оборачиваясь.

– Так вот это и есть та девчонка, чьи фотографии ты мне показывал.

Я не сразу понимаю, о чем он. Вероятно, речь идет о той блондинке, с которой я познакомился за пару дней до встречи с ним. Или не о той случайной девушке?

– Так вот та, с кем ты повстречался несколько месяцев, и была Кира. Это сейчас ты ее любишь, а тогда она была для тебя не более чем развлечением. А мне она искренне нравилась! Причем давно.

Все встало на свои места. Месть.

Кира сидит не шевелясь. На моем лице проступает непонимание.

Как так получилось, что она оказалась с Максом в постели?

Бешенство – это то, что я ощущаю. Передо мной опять голый Макс, представляю их несколько минут назад, и мысли застилает ярость. Я готов наброситься на него и избить до полусмерти. Она сидит и плачет. Женщину легко соблазнить, и я это всегда знал. Оставалось злиться на свою невнимательность. Винить себя и только себя. Но мыслить трезво я не в силах.

Во мне поднимается бешенство. Раскаленным шаром энергия жжет изнутри. Желание задушить ее прямо сейчас и убить Макса. Взглянув на победоносное выражение на лице бывшего друга и на запуганную Киру, я не нахожу выхода лучше, как уйти.

Мне не остается больше ничего, кроме как признать ее предательство.

В комнате темно и холодно. Весь мой мир разрушился за один вечер. Все то, что мне было дорого и близко, – этого больше нет. Лежу на кровати в комнате, которая кажется теперь не уютной, а убогой, и ненавижу самого себя.

Она возвращается в тот же вечер. Пытается что-то объяснить, но я не хочу слушать.

– Женя, Женя… – шепчет Кира.

Ее губы раскрыты, она постоянно что-то говорит, но я не слышу. Перед глазами возникают разные картины. Как она стоит перед ним на коленях, и он со спущенными штанами держит ее голову рукой и хватает ртом воздух, а она продолжает делать то, что доставляет ему удовольствие. Мне противно представлять, как он берет ее во всех позах и победоносно кончает моей Кире на грудь. Сегодня я хотел сделать ей предложение и застукал с этим боровом…