Шутка костлявой девы - Наталья Чердак

Пятидесятилетний Женя схватил что-то тяжелое и бежит по ступеням вниз.

Я подбегаю к шкафу и, натянув платье, которое первым нащупала моя рука в темноте, бегу вслед за ним.

Женя открыл дверь и тут же захлопнул. Даже в темноте на его щеках был заметен румянец. Я подошла и, взяв его за руку, спросила:

– Что там такое?

– Юлиана рождает на свет новую жизнь, – невозмутимо произносит Рой, выходя из-за угла.

Тут только мы замечаем, что все обитатели квартиры сидят около камина и преспокойно попивают чай. Юлиана сидит на корточках – огромная и лохматая тень. Люди образовали круг и по очереди что-то бормочут.

– Присаживайтесь, – приглашает нас Царь.

Мы непонимающе смотрим на них.

– Нужно пожелать счастья новой жизни и провести ритуал, чтобы у Юлианы не было проблем.

– Может, позвонить в «скорую» и отвезти ее в больницу?

На этот раз все с удивлением смотрят на нас.

Кто-то говорит:

– Тысячи лет люди справлялись сами, врачи только мешают. Помогает лишь вера в лучшее.

– Наверное, не стоит спорить, – шепчет мне на ухо Женя, и мы садимся в круг, закрываем глаза и начинаем повторять за остальными мантру-заклинание. Мы сидим все вместе, держась за руки, и, закрыв глаза, шепчем.

Гул нарастает. Громкий рокот человеческих голосов. Он успокаивает и отвлекает.

Когда все заканчивается, обитатели квартиры открывают глаза.

– Что это за мужчина с тобой? – спрашивает Рой. – Изначально я принял его за Евгения.

– Все в порядке, – заверила его я, – это и есть Евгений. Он болен немного. Давай не будем поднимать шум.

Он пристально смотрит на меня.

Остается только увильнуть:

– Радостное событие, а ты все о мелочах. Пойдем лучше отметим этот праздник.

Далее повествование пойдет от лица Евгения.

Девочка родилась здоровой. Не было никаких больниц. Юлиана встала на второй день и зажила обычной жизнью.

С появлением младенца жизнь в квартире не сильно поменялась. Все было как раньше, коренных изменений никто не заметил. Ребенок естественно влился в среду, как и каждый из нас.

Однако что-то изменилось с той самой ночи.

Поначалу я не замечал. Мне казалось, они просто перемещались по квартире. Каждый по своему делу.

Ведь у людей, даже таких неадекватных, бывают дела. Поджарить кусок булки, полить помидоры на окне или же испечь лепешки с одуванчиками.

Они ходили за мной. Преследовали. Сталкивались, будто случайно, в коридорах и загадочно молчали.

В один момент мне это надоело. Когда я замечал одного из них, быстро разворачивался и спрашивал: «Что не так?». Они все до одного отшатывались и с суеверным ужасом уходили. Все это происходило без единого слова.

Так продолжалось, пока в один день я не поймал Роя. Прижал к стене и спросил:

– Почему вы за мной ходите?

Он отвернулся. Тогда я схватил его за челюсть и развернул лицо так, чтобы глаза смотрели на меня. Парнишка боязливо зажмурился.

– Бить буду, отвечай! – пригрозил я, поднимая кулак.

Вероятно, его нос был дороже этой тайны.

– Ладно, ладно. Минуту, – выдохнул он. – Скажу… – начал он и замолчал.

– Ну?!

– В общем, Евгений… Ты не расстраивайся…

– Не тяни, – прорычал я.

– Она тебе изменяет, – пискнул Рой.

Кулак ударил в стену. Около его лица.

– С кем? – только и прохрипел я.

Отношения Киры с Роем были весьма специфичные. Они много болтали, когда я был ребенком. Проводили вдвоем время, когда я запирался и мастерил фигурки. Гуляли по балконам, пока я глотал таблетки от сердца.

Рой смотрел на нее странно. Хотя, если задуматься, он всегда был в неадеквате.

Как-то раз я рисовал свои картинки в гостиной, внизу: удобно устроившись на полу, водил карандашом по бумаге. Они вышли из его комнаты вместе, веселые и довольные, что-то негромко обсуждая, а когда увидели меня, тут же примолкли и быстро ушли на кухню.

Один раз я наткнулся на него случайно. Возраст – около пятидесяти. Как обычно, поднялся по лестнице. Дернул за веревочку и увидел Роя со спущенными штанами около стены. На ней висел наш портрет, нарисованный еще в те времена, когда со мной все было нормально. Рой пробурчал что-то и быстро вышел, оставив меня одного.

Я не скрывал, что ревную. Пытался выпытывать у других обитателей квартиры информацию в надежде, что они ответят. Но они все ходили по дому будто заговоренные и также молчали. Мы, конечно, общались, но стоило затронуть важную для меня тему, как у собеседника находились срочные дела.

В один из дней Кира забыла телефон дома. Тогда я, поборов свои лучшие качества, заперся в ванной, чтобы совершить не очень порядочный поступок. Комната светилась красноватым светом, стены были выложены из цельного кирпича. Присев на унитаз, я отправил смс: «Хочу секс, как в прошлый раз!» – и стал ждать ответа. Над моей головой висел корабль с алыми парусами, который смастерили Царь с Роем. Похоже, этот Рой настоящий ловелас. И как я сразу не заметил?!

Раньше, когда мне хотелось проверить девушку, я прибегал к такому, быть может, не самому достойному способу. План срабатывает, и это самое главное. В основном назад приходили смс: «Где и когда, моя сладкая?». Чаще всего это означало «Да». Секс был. Кошки таких девушек отправлялись назад – к мамам, а забитые шмотками чемоданы не залеживались у меня дома больше недели.

Я сидел на крышке унитаза и не мог понять только одного. Что значат эти «???». Где «Когда, моя сладкая?» или «Что за черт!»?

– Мелкий гаденыш!

– Не горячись, я все расскажу! Отпусти меня, – его голые пятки чуть приподняты над полом. Рой выглядит как выловленная из озера пиявка, всеми силами борющаяся за жизнь.

Отпускаю руки, и Рой падает на пол. Вставать он, вероятно, не решится, потому я нависаю над ним горой и требовательно смотрю на горе-ухажера. На минуту меня одолевают сомнения.

– Это не я!

– Что значит не ты?! А кто тогда, а? – нападаю я.

– Какой-то мужик. Лет пятидесяти где-то. Он иногда тут появляется. Я не знаю, как его зовут. Еще есть дед, наверное, извращенец… И, похоже, у твоей девушки ребенок, – выпаливает сосед и зажмуривается.

И в этот момент мне становится смешно. Дружелюбно протягиваю Рою руку. Он цепко хватается и поднимается на ноги. Удивленный и нервно дергающий головой, он смотрит, как я сгибаюсь пополам и смеюсь.

Это какой-то истерический припадок. Вспоминаю о своем подарке, который она недавно мне преподнесла. Он был разрисован вручную. Рой – художник. Они запирались, чтобы мое детское любопытство не разрушило сюрприз. Та сцена, когда я застал Роя со спущенными штанами… Наверное, он делал это просто потому, что безумно ее хотел, а она ни за что не согласилась бы. Пятидесятилетний мужик – это и есть я. И дед, и ребенок. Так просто…