Медовое путешествие втроем - Дарья Донцова

Я вздохнула и переменила позу. Очень хочется задать Майе Михайловне несколько вопросов. В частности, такой: как ее парик оказался на голове крошки, которая с конца весны регулярно наведывалась в сад к Малининым? Но очертя голову к даме нестись не стоит. Сначала надо осторожно выяснить у матери Аси, знакома ли она с Остролистовой. Вдруг Малинина скажет: «Да, да, мы общались, а теперь поругались»? Сразу станет понятно, в каком направлении нужно копать. В некоторых случаях поспешать надо медленно.

– Вот, принесла, – сказала запыхавшаяся Лера, подбегая к скамейке. – Тут все, и телефон, и адрес. Где мой кошелек?

Я протянула санитарке портмоне и не удержалась:

– Лера, вообще-то – не очень красиво болтать о пациентах. Врач не должен распускать язык.

Она прищурилась:

– Круто! Сами попросили, а теперь, когда все получили, мораль читаете?

– Ты ко мне первая подошла, – напомнила я, – предложила свои сведения в обмен на сумку.

– А вы, раз такая правильная, могли бы послать меня куда подальше, – заржала Валерия. – Так нет, согласились. И кошелек сами отдать решили. Вы меня на нарушение толкнули, а я честная и хорошая. Между прочим, ваша родственница уехала, я только что видела, как Борис Леонидович ее в машину сажал.

– Кто? – не поняла я.

– Осипова Анжела Михайловна, – уточнила Валерия. – Укатила тетка, вас кинула.

Санитарка живо развернулась и исчезла из вида.

Я медленно пошла на парковку и убедилась, что Валерия не солгала, – голубой малолитражки Анжелы на стоянке уже не было. Осипова была столь сильно шокирована внешним видом золовки, что напрочь забыла о своей спутнице.

* * *

Дверь в дом Малининых стояла нараспашку. Я, слегка удивленная этим обстоятельством, вошла в просторный холл и позвала:

– Катя!

Но вместо домработницы в прихожую вышла растрепанная, с покрасневшим лицом Светлана. При виде меня она на секунду замерла с открытым ртом, попятилась, дернула плечами и воскликнула:

– Дашенька, как дела? Хотите чаю? Я испекла булочки с изюмом.

Я решила не отказываться.

– Спасибо, с удовольствием.

Мы прошли в столовую. Светлана показала на блюдо с плюшками.

– Угощайтесь.

Я взяла одну, откусила и похвалила:

– Замечательно вкусно. Вы превосходно готовите.

Психолог улыбнулась.

– Вообще-то, повариха из меня как из паровоза самолет. Я купила замороженный полуфабрикат. Хотела Леночку побаловать, да пока булки в духовке сидели, она уснула. Будить ее я не стала. Интересно, смогу ли я на завтрак Андрюше овсянку сварить? Мальчик, конечно, обрадовался бы бутербродам с колбасой, но Лена боится за желудок сына. Я ее пытаюсь убедить, что иногда нужно ослабить поводья, нельзя подростка постоянно воспитывать.

– А где Катя? – удивилась я. – Зачем вам мучиться с кашей, ее домработница сварит.

Светлана закатила глаза.

– О Катя… Прислуга ушла.

– Уже поздно, – удивилась я. – Куда же Катерина отправилась, если до сих пор не вернулась?

– К новым хозяевам, – отрезала психолог.

Я не поверила своим ушам.

– Она не будет больше работать у Лены?

– Вот такие встречаются подлые бабы! – гневно ответила Терентьева. – Нашла самый подходящий момент! Мы с Леной вернулись днем из полиции, устали, перенервничали, наплакались. Подруга сразу поднялась наверх, а я заглянула на кухню, внезапно очень есть захотелось. Думала, найду на плите горячий обед. А там ничего. Сунулась в холодильник – пусто, на полке одна кастрюля с остатками чего-то. Меня возмутило поведение Кати, я пошла к ней в комнату и говорю: «Где еда?» А нахалка в ответ: «Не смейте мне замечания делать, не имеете права в чужом доме распоряжаться. Не вы платите мне деньги, вот и заткнитесь».

– Очень странно, – пробормотала я. – Екатерина всегда была вежлива, она воспитанный человек, отнюдь не грубиянка.

– Сама до сегодняшнего дня считала ее такой, – согласилась психолог. – Лена о ней только хорошее говорила. И вдруг агрессия! Дальше – больше. Пока я соображала, как на ее пещерное хамство реагировать, Екатерина заявила: «Ухожу от Малининой, мне предложили место за большой оклад. Юрий Иванович умер при странных обстоятельствах, не хочу, чтобы о его прислуге плохо думали. Прощайте». Хвать здоровенные чемоданы и бежать. Я не из тех людей, кого легко выбить из колеи, но тут прямо дара речи лишилась.

– Обалдеть! – выдохнула я.

– Иначе не скажешь, – подхватила Светлана. – Вещи она заранее сложила. Наверное, рассчитывала тайком особняк покинуть. Оставить на столе записку – и тю-тю. Да мы с Ленусей рано домой вернулись и помешали хамке задуманное осуществить. Я, если честно, в шоке.

– С трудом верится, что Екатерина так поступила, – пробормотала я. – Куда она отправилась?

– Мне не доложила, – нахмурилась Терентьева.

– Очень странно.

– Вот и нет, – парировала психолог. – Часто так бывает, человек кажется милым и хорошим, а потом – ба-бах, проявляется натура подлеца. Отлично знаю, что многие горничные убегают из домов, где случилось несчастье, не хотят портить свое резюме. Одно дело, когда в нем написано: «Ушла по собственному желанию», и совсем иное, если указано: «Уволена, потому что хозяин покончил с собой и семья лишилась средств на содержание прислуги». Знаете, что наниматели думают? Зачем нам женщина, у которой в биографии темное пятно имеется? Что там случилось с ее прежним хозяином, достоверно не узнаешь, но лучше эту особу в дом не впускать.

– Недели не прошло, как Юра скончался. Каким образом Катя ухитрилась найти новую работу? – не успокаивалась я.

– Скорей всего, наврала она, – отмахнулась психолог. – Никуда пока не устроилась, просто смылась. Теперь на первую попавшуюся вакансию согласится, полгода там отбарабанит, получит прекрасную характеристику и зарегистрируется в агентстве. Поняла, гадина, что Лена ее скоро уволит. У моей подруги не очень хорошо с деньгами, придется дом продать, перебраться в небольшую квартиру. Юра умер, а сама Лена особняк содержать не способна.

– Мне казалось, что у Малининых с деньгами полный порядок, – снова удивилась я. – Они жили на широкую ногу – большой коттедж, две машины, отдых за границей, Лена прекрасно одевалась, к Андрею приходили репетиторы…

– Я тоже думала, что у них все в ажуре, – призналась Терентьева. – А когда понадобились деньги на похороны, оказалось, что на карточке у Лены пшик. Она решила, что банк просто не перевел со счета средства, и позвонила менеджеру… – Светлана отвернулась к двери, которая вела на террасу. – Не хочется на эту тему говорить. Если коротко, то семейная касса пуста. Гроб и все прочее я приобретала на свои деньги. Но из любого положения есть выход. Лена продаст особняк, переедет в симпатичную квартирку, ей хватит двух комнат. Положит средства, оставшиеся от ликвидации загородной собственности, в банк под хорошие проценты. У меня много знакомых, я устрою Лену на высокооплачиваемую работу. Сейчас художники, которые в сфере компьютерных технологий работают, много получают. Нечего ей от издательства месяцами заказов на оформление книг ждать. Жизнь у Малининой наладится, я ее никогда не оставлю.