Сердце из тьмы и тумана - Ольга Пашнина

– Клоун.

– А мне понравился. Он интересно рассказывает и, кажется, любит работу.

– Вон. – Ингрид хмыкнула. – Я же говорила. Эта сучка – любимица директора.

Я обернулась туда, куда она показывала. Кейман и Одри – та самая ненавистная Ингрид полная девушка – тихо о чем-то беседовали.

Мы бродили вдоль столов, набирая на тарелки вкусности, и от разнообразия у меня разбегались глаза. Никогда еще мне не доводилось выбирать между тремя видами супа, пятью горячими блюдами, кучей салатов, выпечки, хлеба и соусов. От того, чтобы попробовать всего и понемножку, останавливала только неловкость. Вся школа начнет ржать, если я усядусь за столик с десятком тарелок. Никто не накидывался на еду так, словно голодал все восемнадцать лет до приезда в школу, и я заставляла себя сдерживаться.

После первой половины учебного дня народ спешил подкрепиться, и свободных столиков почти не было. Пробираясь к одному такому, я заметила в углу Даркхолда в компании еще четырех парней. У двоих на запястьях болтались темные браслеты, а еще двое были водниками. Сам Даркхолд с крыльями занимал весь угол, но рядом с ним виднелось несколько свободных мест.

Он вдруг поднял глаза и кивнул мне, а затем поманил рукой.

– Идем. – Я обернулась к Ингрид.

Та округлила глаза и отчаянно замотала головой.

– К Даркхолду?! Шутишь? С ним никто не садится!

– Ну какие-то парни же сидят.

– Только ближайший круг. Не мы! Кора! Ты соображаешь, что творишь? Он же не твой однокурсник!

Признаться честно, я слегка разволновалась. Порой Ингрид говорила о Даркхолде с таким ужасом, что я невольно проникалась ее эмоциями. Но в то же время сама я, испытывая совсем легкий страх перед старшим сильным магом, да еще и наполовину демоном, уговаривала себя не опираться на чужие суждения. Даркхолд не сделал мне ничего плохого, и даже почти спас (пусть и перед этим заставив нарушить правила). Что он подумает, если я ни с того ни с сего начну шарахаться просто потому, что наслушалась сплетен? Я бы возненавидела того, кто так со мной поступил.

– Успокойся, мы просто поздороваемся и сядем, только если получим приглашение. А если нет – пойдем к свободному столику. Даркхолд видит, что мы вместе, и не стал бы звать за свой стол, если бы имел что-то против тебя.

Так учила тетя Адалин на уроках вежливости.

Пожалуй, фраза «забудьте, чему вас учили раньше» не могла бы прозвучать уместнее, чем сейчас.

Когда мы подошли, Даркхолд обжигающе ледяным взглядом пригвоздил Ингрид к месту.

– Я что, позвал тебя?

– Н‑нет, я…

– Тогда почему я тебя вижу?

Бросив поднос на ближайший столик, где сидящие адепты даже перестали жевать, боясь пропустить хотя бы слово, Ингрид стремительно выскочила из столовой, оставив меня в растерянности стоять возле столика Даркхолда.

– Садись, – кивнул он на свободное место.

Стоит быть честной с собой: я колебалась. Страх и неуверенность боролись с мерзким чувством брезгливости и обиды. Вскоре к этому коктейлю добавился стыд: я поймала себя на мысли, что могу разыскать и успокоить Ингрид после обеда, а сейчас сделать вид, будто ничего не случилось, и сесть рядом с Даркхолдом.

Нечеловеческим усилием, мысленно поежившись от пристального изучающего взгляда темных глаз школьного принца, я поставила поднос и сделала шаг назад.

– Так нельзя.

– Я сам решаю, с кем обедать, – тихо ответил Даркхолд.

Мне почудилась в его низком голосе угроза.

– Да, я тоже. И пообедать с Ингрид я решила раньше, чем определился ты.

На лицах всех присутствующих без исключения отразилось удивление.

– Ты отказываешься от места рядом со мной из-за, – он скривился, – нее?

– Ингрид – мой друг.

– А я?

Слова вырвались прежде, чем я их обдумала:

– Нет, если так поступаешь с теми, кто со мной рядом.

Коралина! Что ты творишь?!

– Приятного аппетита.

Я развернулась на каблуках и побрела к выходу вслед за Ингрид, спиной чувствуя десятки взглядов. За нашим разговором наблюдало уже не только ближайшее окружение, но и все, кто был в столовой.

Сердце бешено стучало, а в ушах шумело, и на какой-то миг показалось, будто я готова грохнуться в обморок.

Что я творю?! Я только что отказалась от дружбы сына директора, старшекурсника, парня, который в день знакомства поднял меня на крыльях над школой и подарил одно из самых незабываемых впечатлений?!

Нестерпимое желание обернуться исчезло после того, как за спиной с оглушительным грохотом захлопнулись двери столовой.

Вот теперь я полностью разделяла страхи Ингрид.

Поворачивать было поздно. Вернуться сейчас в столовую и пойти на попятную было бы еще хуже, чем поскандалить с Даркхолдом на глазах у всей школы. Поэтому я направилась на поиски Ингрид и нашла ее рядом, в небольшом укромном закутке. Она сидела на подоконнике, задумчиво глядя вдаль.

– Привет, – осторожно позвала я. – Ты как?

Ингрид вздрогнула и обернулась. Кажется, она не ожидала, что я пойду за ней.

– Что ты здесь делаешь? Дарк тебя отпустил?

– Отпустил? Я что, его собственность? Не ему решать, куда мне идти, с кем обедать и общаться. Он повел себя мерзко.

– Он прав. Меня никто не звал.

Я махнула рукой. Ингрид зациклилась на неизвестно кем придуманных правилах. Даркхолду нельзя отказывать, Даркхолд должен позвать. Даркхолд, Даркхолд… Я только и слышу его имя!

– Что такого сделал ваш Дарк, что получил привилегии? Спас мир? Школу? Чью-то жизнь? Что-нибудь изобрел? Может, занимается благотворительностью? Почему я должна уважать того, кто… сильнее? Одареннее? Богаче?

– Тише ты! Услышит – убьет!

– Эй! – Я помахала рукой у Ингрид перед носом. – Очнись! Он – сын директора. Не бога, не короля, а директора школы. К слову, понятия не имею, как у такого приятного человека, как Кейман, получился…

Я осеклась. От небрежно брошенной фразы Дарка, конечно, осталось мерзкое ощущение, но все же она не делала его последней сволочью. Пока не делала. Кажется, слухи взялись все же не на пустом месте.

– Он не имел права так с тобой говорить. И если ждет, что я буду кланяться только за право сидеть с ним за обедом… пусть лучше думает об учебе. Это хотя бы поможет ему в будущем.

Ингрид неуверенно улыбнулась. Я села рядом и вместе с ней стала наблюдать за лесом. Над ним вновь сгустились темно-синие тучи. Верхушки слабо колыхались от ветра, а низ был подернут слабым туманом.

– Я устала пытаться обратить его внимание, – вдруг вздохнула Ингрид. – Что бы я ни сделала, все равно выходит не так, неправильно. Я – пустое место. Вот поэтому я мечтаю о театре. Кем бы ты ни был, чего бы ты ни хотел, пока ты на сцене, каждый, кто пришел на представление, должен смотреть.