Контракт стервы - Елена Дженкинз

Максим медленно опустился рядом. Потом он и вовсе улегся на пол, устроив голову на коленях Фрэнки.

— Дай мне прийти в себя, — пробормотал он и, повернувшись, потерся щекой о ее живот. — У тебя очень нежная кожа… следы останутся от моей щетины.

Она изможденно улыбнулась.

— Это твои следы, так что я не против.

Фрэнки коснулась указательным пальцем лба Максима, провела ниже, вдоль прямого с едва заметной горбинкой носа к красивым губам… Но больше всего ей нравились его аристократические, четкие скулы. А может, уши? Она обрисовала контур уха и снова улыбнулась. И как она могла считать его смазливым? Он — невероятный.

— Тебе говорили, что ты идеальный?

— Я?! — искренне удивился Максим. — Клевета. У меня кривой нос и кубиков на животе маловато. Глаза бесцветные. Характер скверный. Вообще, я не понимаю, за что меня любят.

— Надеюсь, не ты занимаешься пиаром в «Доле»! — рассмеялась Фрэнки. И вдруг упоминание о работе напомнило ей о том, что они с Максимом, вообще-то, — в тупике. Ведь сегодня только четвертый день контракта стервы, до Нового года — целые века… Что делать с этим всем? Как распутать узел событий? Где правда, где ложь?

— А зачем ты встречаешься с Борисом вечером, в пять? — вдруг ни с того ни с сего спросил Максим.

— Как..?

— Тебе сообщение пришло, прочел случайно, пока звонок отключал. Звонил, кстати, тоже он.

Вот и начинается… Что сказать? Правду: хочу купить 12.5 % акций у твоей матери, но ты не волнуйся, это к лучшему?

Или соврать? А что придумать? «Борька мне по учебе помогает! И вообще он мальчиков предпочитает!»

О Господи…

— У меня с Борей важные дела, он мой друг, — в итоге ответила Фрэнки.

— Только друг?

— Ты ревнуешь?

— Да. Я собственник.

Блин. На понт брать Егеря тоже бесполезно. Фрэнки улыбнулась широко, как блаженная, и призналась:

— Я тебя тоже буду ревновать. Честное слово.

— Смотри не обмани, — ухмыльнулся он, а потом после долгой паузы задумчиво добавил: — Что вообще происходит? С нами? Я ведь ни одному твоему слову не верю, а отпустить не могу. Думал воспользоваться тобой в войне с Сатаной, но… вот это… то, что происходит с нами, это чертова магия. Либо ты меня приворожила.

«Просто я сделала тебе минет», — хотела пошутить Фрэнки, но откровенность Максима настраивала на более серьезный лад.

— Тебе придется поверить мне, Максим, иначе ничего не получится. Вообще ничего, даже того, о чем я молчу, — с грустной улыбкой сказала она, чувствуя, как от эмоций наворачиваются слезы на глаза. Он сейчас раскрыл ей свои мысли, а она оказалась трусливее и промолчала, и от этого появилась неприятная тяжесть в сердце.

Максим накрутил на палец локон ее волос и смотрел, как он остается лежать завитком на груди. Приподнялся и нежно куснул затвердевший сосок, очертил его кончиками пальцев — и Фрэнки снова загорелась внутри. Ей так хотелось зайти дальше, прямо здесь и сейчас, но… было слишком много «но».

— Знаешь, я совершенно не озабоченная сексуально, и если бы неделю назад мне сказали, что я буду вытворять подобное с живодером Егерем, которого ненавидела всю жизнь, то покрутила бы пальцем у виска. Это действительно магия… А может, я просто маленькая наивная дурочка, которая в восемнадцать лет не способна раскусить умелого манипулятора?

Максим усмехнулся.

— Может быть. Я бы себе тоже не верил.

— На том и постановим, — торжественно произнесла Фрэнки, чтобы закрыть скользкую тему, и, вспомнив о времени, поднялась. В ней проснулся запоздалый стыд, и она попросила: — Отвернись.

Максим тоже поднялся, потянулся, как сытый кот, мелькая торсом, и очень убедительным тоном объяснил:

— Никогда рядом со мной не стесняйся, поняла? Я помню, что ты юная, в общепринятом смысле невинная и вообще… Но Фрэнки, ты фантастическая женщина, просто этого еще не поняла о себе. Иногда ты, конечно, ведешь себя неадекватно, но… все мы не без придури.

Он уверенно взял ее за руку и повел сначала в душ, который открылся в стене, будто секретная комната, а потом к одежде, валявшейся на столе, под столом, рядом со столом… Фрэнки вернула на место белье, краснея уже меньше, а Максим натянул боксеры, брюки… вытащил блузку из «укрытия» и аккуратно надел на Фрэнки, попутно целуя в плечи. Одеваться вместе было до безобразия приятно, как будто они двое — настоящая пара. Они даже пахли одинаково — гелем для душа, и это казалось чем-то сверхъестественным.

— Я тебе позвоню, — сказал он на прощание. — До завтра.

— Пока…

— Кстати! Зачем ты все-таки подожгла мотоцикл?

— Не спрашивай, так… мелочи жизни.

— Действительно.

Накачанные гормоном счастья, они не переставали улыбаться друг другу до последней секунды, пока их не разделила дверь.

Фрэнки молча прошла мимо удивленной секретарши Ланочки, а когда оказалась на воздухе, в шоке простояла на широкой ступени крыльца минут пять. Кислород прибил к мозгу, и Фрэнки наконец увидела свершившееся со всей ясностью.

— О Господи, я что — влюбилась?!

* * *

Максим заказал у Ланы кофе, выпил молча и долго смотрел в чашку, гадая по гуще и в ужасе осознавая две вещи.

Во-первых, Фрэнки слышала слишком много за эти два дня. Она может утопить «Дол» одним щелчком пальцев, посеяв смуту в Совете и пустив новости в финансовые издания. На фоне налоговой проверки это станет бомбой.

Во-вторых, Максим сошел с ума, если позволил этому случиться. Столько лет тянуть бизнес из болота, чтобы забыть обо всем из-за какой-то юбки, вернее, женских брюк.

Он зачесал влажные волосы наверх и, прищурившись, крутнулся в кресле, чтобы посмотреть в окно.

— Что-то ты задумала, Фрэнки.

Теперь, когда мыслить получилось трезво, Максим не мог избавиться от назойливого внутреннего голоса, который просил Егеря повернуться, иначе враг ударит в спину.

Жаль, не хватило ума приклеить прослушивающий стикер в подкладку блузки этой соблазнительницы. Совсем мозги отшибло из-за нее.

Он набрал номер приятеля-разработчика и спросил:

— Данила, привет. Как там с расшифровкой?

— Как раз собирался звонить, все готово. Запись продолжает поступать, мы подключили комп к нашей системе, поэтому приезжай сюда.

— Буду после… шести. — Максим прикинул время, которое потратит на старое-доброе подслушивание без технологий: придется заехать в ресторан, послушать, что жаждет рассказать рыцарь Борис. Слишком часто он возле Фрэнки ошивается.

День пошел под откос.

Вдруг Максим заметил сверкнувшую сережку на полу. Наверное, Фрэнки потеряла. Он поднял и присмотрелся: бриллиант. И снова дурацкая улыбка наползла на лицо, а воспоминания о девушке волной ударили в голову.