Бегущие во мраке - Эд Горман

Но все уже были внутри и ждали начала лекции.

После лекции Дик Уорд, помощник окружного прокурора, позвонил в офис узнать, нет ли для него сообщений. Сообщений не оказалось. Уорд сказал, что появится в прокуратуре как можно скорее. Это зависело только от полицейского эскорта.

Дик никак не мог привыкнуть, что за ним всюду следует этот похожий на робота телохранитель. Телохранителя звали Двигинс, и, как успел выяснить Дик, разговаривать с ним было решительно не о чем. Пока они ехали сюда из прокуратуры, он несколько раз пытался завязать разговор на разные темы, но добился только нескольких кивков и рассеянных пожатий плечами. Уорд успел выяснить, что его не интересуют ни бейсбол, ни вопросы коррупции среди полицейских, ни предстоящие президентские выборы.

Двигинс, мужчина с ежиком коротких волос на голове, одетый в засыпанный сигаретным пеплом плащ, был типичным тихоней. Но Уорд не сдавался. Он решил испробовать безотказный прием.

– Ох, глядя на этих девушек из колледжа, невольно думаешь: «Где же мои двадцать лет!» Правда?

Последний час Уорд провел в разговорах с будущими юристами, среди которых было немало хорошеньких девушек. Дик всегда был верным мужем, но, черт возьми, он же мужчина, а не бревно!

Бревном, похоже, оказался Двиггинс. Реплику помощника прокурора он оставил без ответа, а едва они вышли из здания, закурил. Небольшой дождичек его не смущал – он укрыл сигарету своей массивной ладонью.

– Думаю, вы слышали, что курение вредит здоровью, – заметил Уорд, улыбаясь.

– Да, моя восьмилетняя дочь напоминает мне об этом каждый день.

– И вы не пытались бросить?

Двигинс пожал плечами:

– Пытался.

– Но ничего не вышло?

– Ну, один раз мне удалось не курить несколько месяцев. А потом я как-то проснулся среди ночи и понял, что должен закурить. И все началось по новой.

Уорда снова накрыло волной ностальгических воспоминаний, когда он увидел группу смеющихся студенток на другой стороне улицы. Девчонки вшестером пытались уместиться под двумя зонтами. Их смех был таким чистым, беззаботным и в то же время таким волнующим.

«Эх, где мои двадцать лет!» – снова подумал Уорд.

Каждый, кто выступал в аудитории, получал на память шариковую ручку от колледжа. Пэм Свонсон должна была вручить Ричарду Уорду этот символический подарок, когда он закончил свое выступление.

Но она никак не могла справиться с волнением и подойти к нему – так сильно он волновал ее. Пэм всегда объясняла свои интерес к мужчинам «в возрасте» тем, что отец ушел от них с матерью восемнадцать лет назад. Сейчас ей было девятнадцать.

Ей льстило, если она нравилась мужчинам намного старше себя. Особенно симпатичным мужчинам. А Ричард Уорд определенно был симпатичным.

Только сейчас она набралась мужества, чтобы отдать ему ручку. Пэм слетела вниз по лестнице на первый этаж, пронеслась через холл к парадной двери, сбежала вниз по ступенькам лестницы на крыльцо и понеслась бегом по тротуару.

Скорее! Скорее!

Когда они вышли из здания и направились к машине, детектив Двигинс осмотрелся в поисках полицейского в плаще, который должен был охранять машину.

А вот и он – стоит в нескольких метрах от дороги спиной к ним. Склонился и что-то говорит в рацию.

Двигинс подумал, что все в порядке.

В это время в гараже за тремя бочками с бензином, связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту, извивался на полу настоящий полицейский, стараясь освободиться от пут. Он сильно замерз: проклятый сукин сын забрал у него плащ и фетровую шляпу.

– Иногда мне кажется, что я получаю от сигарет больше удовольствия, чем от секса, – сказал детектив Двигинс Ричарду, когда они уже подходили к машине.

«Вот оно! – подумал Уорд. – Сигареты! Вот то, о чем ему нравится говорить». Эта маленькая победа развеселила Ричарда.

– Если я дам себе волю, то смогу скурить три пачки в день.

– Ого!

– Если я дам себе волю. Но я не даю. Курю не больше пачки в день.

– Ну, это лучше, чем три.

Они оказались возле красного «БМВ» Уорда.

Он знал, что «БМВ» – это своего рода клише для человека его возраста, обозначающее не слишком высокий, но довольно стабильный доход. Помощник окружного прокурора любил свою машину, самую быструю, красивую и безопасную.

Он сел за руль и потянулся, чтобы открыть дверцу Двигинсу.

Тот сказал:

– Еще две затяжки.

– Это ваши легкие, решайте сами, – пожал плечами У орд, испытывая чувство жалости к человеку, который стал рабом своей привычки.

Ричард уселся поудобнее и вставил ключ в замок зажигания.

По дороге к машине помощника окружного прокурора Пэм Свонсон лихорадочно соображала, как бы поудобней все обставить и спросить, не может ли она как-нибудь зайти к нему на работу. Чтобы он ей лично все объяснил. Интересно, хватит ли у нее смелости? Он действительно очень симпатичный.

Пассажир сел в машину, закрыл за собой дверь, и тут это случилось.

Пэм Свонсон никогда не сможет забыть того, что она увидела в следующий момент. Машина взорвалась. Разлетелась на мелкие кусочки прямо у нее на глазах.

Вот все было тихо, и вдруг раздался оглушительный грохот, всполошивший всю округу. На месте обтекаемого корпуса «БМВ» появился расширяющийся огненный шар, окутанный черным дымом.

Один из них, а может быть, оба закричали. Ветровое стекло разлетелось на мелкие кусочки. Через секунду взорвался бензобак, и раскаленные металлические обломки с грохотом обрушились на стоянку.

Из близлежащих домов выбежали десятки потрясенных людей. Сквозь дым и пламя Пэм могла разглядеть, что от «БМВ» остались только каркас и четыре колеса. Больше ничего.

Девушка подняла руку и посмотрела на подарок. Бедный мистер Уорд! Он был таким симпатичным. И он так и не получил свою ручку.

Примерно через пятнадцать минут после того, как стало известно о смерти Дика Уорда, в окружной прокуратуре появились репортеры. Саманте и двоим ее помощникам отвели роль громоотвода. Сэм была мастером отвечать на любые вопросы, не давая при этом никакой конкретной информации.

Весть быстро распространилась по всей прокуратуре, и теперь ее сотрудникам было что рассказать дома за ужином.

За окном начало темнеть. Дождь, который в течение дня ненадолго прекращался, теперь снова зачастил, словно передохнул, набрался новых сил и готов был показать, на что способен.