Санаторий имени Ленина - Нина Стожкова

Лина направилась было к выходу, но на пороге остановилась, повернулась к Натэлле и тихо предложила:

– Хотите посмотреть кое-какую любопытную информацию о разводе Воронова? Могу хоть сейчас отправить ссылку на ваш смартфон?

Натэлла молча кивнула и приложила палец к губам. Лина отправила со смартфона ссылку на сайты и на материалы о разводе ее шефа и как бы невзначай спросила:

– Натэлла Аркадьевна, а где сейчас работает Жанна, супруга Воронова? С чего это она вдруг надумала с ним развестись после двадцати пяти лет брака?

– Ну, это все знают, на контрольный в голову такая инфа явно не тянет… Так и быть, по секрету скажу. Есть такая газета для молодежи «Лидер инсайда». Жаннка там хозяйка и главный редактор. В реале сама всем рулит, потому что всю рекламу и все денежки для своей газеты она добывает. К тому же и рекламные журналы, и женский глянец, как обычно, при ней. Все было у этой семейки схвачено, все связи налажены, а теперь из-за развода все может рухнуть, как колосс на глиняных ногах. Короче, оба идиоты. Такую газетную империю «просрать», это надо постараться!

– Блин, Алексей Артюхов как раз в «Лидере инсайда» работал, – прошептала Лина. – Теперь понятно, за каким компроматом Жанна отправила его в Санаторий имени Ленина. Если бы покойный репортер нарыл хоть что-то криминальное, то ее муженек не только половины своих активов лишился бы, но и реально мог загреметь туда, где миллионы еще долго не понадобились бы. Ну, разве что какие-то сотни тысяч – на приличную жратву и облегчение условий пребывания за решеткой. Видимо, Жанна не простила ему то, что он сумел упечь ее в СИЗО на несколько суток. Говорят, Воронов хотел заставить супругу забрать из суда заявление на раздел имущества. Не на такую напал! Она прожила с Вороновым четверть века, не удивительно, что в итоге под его влиянием и сама стала закаленным бойцом. Что ж, Жанну можно понять. За ней – три сына, и она хочет для мальчиков обеспеченного будущего.

– Натэлла Аркадьевна, вы ведь работали в редакции «Столичного сплетника» в девяностые? – пользуясь тем, что Натэлла, потеряв бдительность, разболталась, Лина пошла в атаку.

– Между прочим, я и в восьмидесятые здесь дефицитные джинсы просиживала, – приосанилась Мурлыкина.

– Ну, в восьмидесятые годы объявления про бордели и девочек на любой вкус в «Стол. сплетнике» еще не печатали, – тихо сказала Лина.

– А в девяностые – печатали! Еще как печатали! И что с того? – перешла Мурлыкина в наступление. – В то время редакции надо было встать на ноги, а любая пресса в наши дни может существовать только за счет рекламы. Надеюсь, тебе как пишущему человеку это известно?

– Даже за счет рекламы борделей? – не унималась Лина.

– А вот теперь давай закончим нашу встречу, – сухо сказала Натэлла. – А то один любознательный коллега копал-копал и докопался… До летального исхода.

– Вы тоже не верите в случайную смерть Артюхова? – спросила Лина вполголоса.

– Тоже мне – новость! – саркастически хмыкнула Мурлыкина. – Да у нас на этаже в это никто не верит! Сколько журналистов, совавших «свой нос в чужой вопрос», погибло в девяностые и в двухтысячные – десятки! Союз журналистов в те годы только успевал некрологи у себя на сайте вывешивать и гневные заявления делать. А толку-то? Лет через пять –десять после убийства в прессе сообщают, что исполнитель получил пожизненное, а заказчик остался неизвестен. Впрочем, такое редко случается, исполнителей обычно в живых не оставляют.

– Как вы думаете, для чего Жанна отправила Артюхова в командировку? Он ведь при его связях и инсайдах мог бы, не покидая город, узнать все подробности про санаторий у заинтересованных людей… Допустим, Артюхов поехал собирать материал, связанный с давней рекламой борделей и проституток обоих полов, всех возрастов и любого цвета кожи в «Столичном сплетнике» … Я недавно кое-что об этом слышала. Между прочим, я сейчас отдыхаю в том самом пресловутом Санатории имени Ленина, где Артюхов якобы утонул. Вот вырвалась к вам оттуда буквально на денек, а вы меня из кабинета выпихиваете, дорогая Натэлла Аркадьевна…

В надежде на любопытство старой дамы, Лина достала из рукава свой главный козырь. Однако в глазах Натэллы по-прежнему стоял неподдельный страх, и хозяйка кабинета окончательно свернула опасный разговор.

– Я бы предпочла расспросить обо всем самого Лешу Артюхова, но тут, увы, мы с тобой слегка опоздали, – тихо сказала Мурлыкина и добавила: – Не обижайся, Ангелина, но теперь я уж точно ничего тебе не скажу. Езжай себе лесом в свой санаторий, или куда там Шнур всех отправляет, а мне работать надо. За болтовню и распитие чая с авторами Воронов нам денег не платит.

Лина осторожно прикрыла дверь и направилась к выходу по бесконечным коридорам редакции. Она не спеша брела по этажу и от скуки поглядывала по сторонам. На стенах висели групповые фотографии нынешних сотрудников и портреты ушедших из жизни классиков журналистики, публиковавших в «Столичном сплетнике» в прежние годы блистательные беседы, «круглые столы» и очерки. Жанры, в которых они работали, давно канули в Лету. Время быстротечно и безжалостно. Люди на черно-белых портретах и их статьи в газетных архивах в наше время могут заинтересовать разве что историков журналистики. Теперь все думают, говорят и пишут по-другому: коротко, броско и нагло. Главное требование к газетным материалам в наше время: они должны быть «кликабельными». То есть, чтобы читателю захотелось «кликнуть» по заголовку, прочитать статью в интернете и поставить «лайк».

В последнее время указания редакторов в ежедневных газетах сводились к одному: «Короче! Еще короче!». Об очерках размером с газетную полосу все давно забыли – кто их будет читать в наше суетливое время! Тексты больше страницы А4, на пространствах интернета давно уже именуются «лонг ридом», то бишь, «длинным чтением», доступным лишь специально подготовленным «ботанам» или очень заинтересованным в проблеме людям. На смену газетным статьям пришли короткие информации с броскими заголовками, а также дурацкие видеоклипы. Просвещение и воспитание, как бывало в советские годы, задачей прессы давным-давно не являются. Популярная некогда рубрика «Газета выступила – что сделано» осталась в далеком прошлом. Роль журналистики окончательно свелась к обслуживанию интересов тех, кто содержит издание. Впрочем, «абстрактный гуманизм» тоже давно уже никого не интересует. К чиновникам, принимающим решение, теперь не пробиться через частокол пресс-секретарей и пиар-отделов. Ведущую роль в разоблачениях и откровениях звезд стали играть «сливы» из соответствующих органов. Этими сливами грешил как раз-таки «Столичный сплетник». Впрочем, и «Лидер инсайда» не отставал, благо родня Жанны работала в серьезных структурах. В тех, где журналистам «с улицы», без надежных рекомендаций ничего никогда не расскажут.

Лина брела по коридору и радовалась, что когда-то очень удачно смылась из взрослой журналистики и создала детский музыкальный коллектив. «Дети – единственное стоящее оправдание нашей жизни», – размышляла она. Задумавшись, Лина не заметила, как оказалась у лифта.

Вот это да! Навстречу ей в окружении охранников вышел сам Петр Воронов. Дорогой летний костюм был ловко подогнан по фигуре, благородная седина все еще густой шевелюры эффектно оттеняла красноватый средиземноморский загар. Лина пискнула «здравствуйте», но хозяин «Столичного сплетника» даже не повернул голову в ее сторону. Она вжалась в стенку, потому что на этаже остановился второй лифт, из которого появился довольно невыразительный и, на первый взгляд, скромно одетый господин высокого роста. Лина подумала, что эта неброская элегантность стоит намного больше «навороченных» тряпок, которые предпочитает молодежь. Ценник на более-менее приличный мужской костюм начинается от тысячи долларов…