Дороги скорби - Павел Серяков

— Мне надо домой, — она опустила глаза и, недолго думая, сбежала с лестницы. Иво, не отводя глаз, смотрел на её босые ступни.

— Спасибо за все, — бросила она на прощание и убежала, не затворив за собой дверь. По полу начали гулять сквозняки. Псарь поднялся, в несколько быстрых шагов преодолел расстояние от своего стола до выхода и запер дверь на щеколду.

— Я думаю, так будет правильнее всего, — улыбнулся он. — Диавол, я готов поклясться, что видел под её платьем лисий хвост.

Хозяин подсел к нему за стол.

— Радуйся, что не ослеп, — убирая бутылку со стола, сказал он. — Эта дрянь животы до дыр изъедает. Коронер так сказал. Давай я угощу тебя доброй водкой.

— Старая ты метла…

— Там, откуда я родом, убийцы недостойны пить и кушать хорошую или хотя бы сносную пищу.

— Не заливай.

— Зуб даю, — он впервые за вечер улыбнулся. — Я думал, что ты козел какой.

— Многие так думают.

— Не перебивай, а. Что за привычка? Там, откуда я родом… А впрочем, это сейчас неважно. Ты почему за девчонку заступился?

— Тебе действительно интересно?

— В Гнездовье женщины её профессии не считаются за людей. С дорогими разговор иной, но она-то грошовая.

— Не твое дело, — он вышел из-за стола. — Я встаю с первыми петухами. Утром я буду злой и голодный.

— Принял к сведению, — глядя вслед уходящему головорезу, подумал дрянь-человек, но и дрянь может быть человеком.

Парень в дорогой дорожной одежде блевал, склонившись над бурлящей в луже дождевой водой. Настроение было окончательно испорчено. Сначала девкой, которой он заплатил и которая над ним же и посмеялась, потом еще этим поганым стариком, который сначала напоил его до поросячьего визга, а затем и вовсе избил кочергой. В довершение злой как собака стражник, проходя мимо, посчитал своим долгом дать ему пинка. «Пропади пропадом, старый боров! Пропадите пропадом все вы!» — думал он, вытирая рукавом губы. Гроза поддержала его и оставила на мрачном небе свой неаккуратный, но эффектный росчерк. Он надвинул на глаза капюшон и попытался вспомнить, где оставил головной убор. Тщетно. Проверив рукой пояс и убедившись, что кошель с деньгами все еще при нем, решил не останавливаться и продолжить вечер в более приятной компании. Где и с кем, еще не придумал, но план уже казался хорошим. На ум пришло несколько питейных. Выбрав ту, что ближе всего к борделю, он двинулся по улице. Невзирая на проливной дождь, не страшась пустых улиц, он распевал веселые кабацкие песни. Все было ему нипочем. Кто знает, дошел бы этот человек до своей цели или попался бы в руки гнездовскому ворью, но вышло так, как вышло.

Остановившись у подворотни и приспустив портки, парень мочился на стену. В мусоре копошились жирные крысы, а в воздухе, словно в промежутках между каплями дождя, начали загораться крохотные золотые песчинки. За его спиной вырос добрый десяток теней, и в шум дождя вплелись побрякивания шутовских бубенцов.

Удавка затянулась на его шее молниеносно. Теряя сознание, забулдыга услышал голоса, которые любому здравомыслящему человеку показались бы грязной пародией на речь.

— Ешо трех — и в яму.

— Кухар хочет четыре, — ответило нечто высоким, походящим на писк голосом. Нечто с легкостью подняло на руки свою жертву. — Четыре принесем. Дурак.

— Остолопы! Бошки! На его двери нет мела!

— У него нет с собой двери!

— Скажем, что была! Кухар поверит!

Они захохотали, радуясь своему хитроумному плану. Судьба человека решилась, но никому не было до этого дела. Все так же лил дождь, а небо секли грозы.

Мертвецкая располагалась на окраине города, и путь туда был неблизкий, однако вопреки ожиданиям прогулка до берега Стремнины лишь улучшила его настроение. Он был сыт, и, что самое главное, по пробуждении его ожидала кружка доброго пива. Иво не был обидчивым, но человека злопамятнее его нужно было еще поискать.

Бургомистр ходил из стороны в сторону у самой кромки воды и, судя по жестам, готовился к серьезному разговору. Увидев наемника, он принялся пуще прежнего размахивать руками:

— Ты! Ну неужели решил взяться за работу? Вот это да! И года не прошло.

Утро было свежим. Что-то должно было его омрачить, и Псарь понял — этим решил заняться заказчик. Тем не менее, насвистывая одну из недавно услышанных песен, наемник шел в мертвецкую, где его ожидала встреча с коронером, Войцехом и смрадом гнилой плоти.

— Ты думаешь браться за работу?! — прокричал Марк, выбежав навстречу. — Ты не представляешь, что стряслось! Куда ты идешь, глаза протри! Я здесь, ау!

Иво подхватил его за рукав и буквально внес в в барак.

— Здесь меньше людей, — гаркнул Гончая. — Давайте вы всему городу расскажете, чем я занимаюсь.

— Не груби мне! Стряслось несчастье.

— Что на этот раз?

— Пропали люди снова.

— Сколько?

— Понятия не имею! Нас интересует лишь один!

— Я весь внимание.

— Вчера в Гнездовье прибыл сын казначея. Да-да! Он учится в златоградском университете, и несчастный отец всю ночь не смыкая глаз ожидал сына.

— Может, загулял где, вы же знаете этих студентов.

— Ты мне тут не умничай. Мы обыскали все бордели, все питейные и, прости Господи, каждую подворотню. Аделмара как будто и не было.

— А может, и не было?

— Псарь, он был в городе. Стража докладывает мне обо всем.

— И чем я могу помочь? Мне нужно все бросить и принять участие в поисках?

Бургомистр оперся на стену и смахнул со лба пот:

— Да нет, не стоит. Просто, если увидишь его, направь куда следует.

— А куда следует?

— Да хоть ко мне. Мой казначей места себе не находит.

— Как я узнаю его?

— Худой лопоухий парень. Глаза голубые, волосы — что солома. В ухе серьга золотая и лоб такой большой, сразу видно, парень умный.

— Твой умный парень ужрался до поросячьего визга и измывался над проституткой, — хотел сказать Иво, но сдержался, а вслух процедил: — Найду — отправлю его к вам. Не паникуйте раньше времени.

В бараке пахло травами и маслами, предназначение которых заключалось в борьбе со смрадом. Про себя Иво подумал, что на его памяти справиться с удушливой вонью разложения не удалось никому.

Бургомистр был человеком разумным и потому, гаркнув наемнику о том, что ему следует быстрее ладить работу, удалился. Марк не желал искушать судьбу и провоцировать желудок к опорожнению.

Проводив взглядом нанимателя, Псарь осмотрелся.