Испытание воли - Чарлз Тодд

— Любая сумма кажется большой, когда тебе двадцать один год и ты безумно напуган. Хотя да — это была большая сумма. Вспомните, что машина не была моей. Были нанесены телесные повреждения. Мне понадобилось все мужество, чтобы признаться Чарлзу. На что он сказал: «Тебе не повезло. Но ничего уже поправить нельзя. Попробуй извлечь из случившегося урок. Это единственное, что тебе остается».

— И вы извлекли?

Ройстон встретил взгляд Ратлиджа спокойно:

— Целых восемь лет, а то и больше, меня мучили кошмары. Я переживал это несчастье вновь и вновь. Я не верю в глупости Фрейда по поводу сновидений, но должен вам сказать, что ночные кошмары раздирают душу.

Ратлиджу нечего было на это ответить.

Салли Давенант, наблюдавшая за своим кузеном, сказала:

— Марк, ты уже пять раз прочитал эту страницу. Ради бога, отложи книгу и скажи мне, что не так.

— Ничего, — ответил он улыбаясь. — Я просто задумался, вот и все.

— Не говори мне «ничего», я же знаю, что что-то не так. С некоторого времени ты ведешь себя как человек, которого что-то мучает. И почему ты не в «Мальвах»? Леттис, наверное, обезумела от горя, ты, конечно, мог бы что-то для нее сделать, как-то поддержать ее. Ты поддержал меня, когда Хью умер, и это помогло мне пережить первые тяжелые дни. Помимо всего прочего, есть и практические проблемы — кто займется организацией похорон? Ты не можешь оставить все на этого ужасного Карфилда, он исполнит отвратительный панегирик, сравнивая бедного Чарлза с Периклом или Александром. А душеприказчики из Лондона способны лишь на что-нибудь еще более противное, формальное, в военном духе. Леттис знает лучше, что бы хотелось Чарлзу: чтение из Библии, пение и так далее.

— Она все еще в руках доктора Уоррена…

— Неужели ты думаешь, что дурман от лекарств и беспомощность — это то, что ей сейчас нужно? Я тебя еще раз спрашиваю: что произошло? Ты проводил каждую свободную минуту в «Мальвах» до смерти Чарлза, а теперь туда ни ногой!

Марк глубоко вздохнул:

— Думаю, меня подозревают в убийстве. Если бы они считали, что это Мейверс, то забрали бы его в Скотленд-Ярд, а то и отправили бы в тюрьму! Вряд ли я могу пойти к Леттис, чтобы ее поддержать, когда по всей округе идут пересуды.

Салли посмотрела на него задумчиво:

— Марк, дорогой, следование хорошим манерам порой абсурдно! Ты думаешь, что Леттис будет беспокоиться по поводу того, о чем судачат вокруг? Она хочет, чтобы ты был рядом, и это само по себе уничтожит слухи!

В его глазах была такая безысходная печаль, что она вдруг испугалась.

— Марк… — В ее голосе появилась тревога.

— Когда я пошел туда в первый раз, меня развернули. Если я опять там появлюсь и случится то же самое, что, по-твоему, я должен делать?

Она с облегчением сказала:

— Ей же дали успокоительное! Ты что, рассчитывал, что доктор Уоррен пригласит тебя в ее спальню, когда в доме никого нет? Обручен ты с ней или нет, не важно, он не мог этого допустить! — Салли поднялась со стула и опустилась рядом с Марком на колени, взяв его за руки. — Мой дорогой, Леттис, возможно, и понятия не имела о том, что тебя не пустили. Да и кто бы ей рассказал?

— Ратлидж, например.

Она закусила губу:

— Да. Ратлидж. Зануда, который вынюхивает и копает.

— Он вовсе не глуп, Салли. И он не уедет, пока не получит того, что хочет.

— Если бы только вы с Чарлзом не ссорились тогда при всех…

— Откуда нам было знать, что слуги еще не разошлись? Кроме того… — Он замолчал, поцеловал кончики ее пальцев.

— Я бы хотела, чтобы ты рассказал мне об этом все. Как я могу тебе помочь, если я ничего не знаю?

Он потер глаза, они болели, будто он неделю не спал. Он вспомнил, что так было во Франции во время наступления, когда самолеты находились в воздухе столько, сколько пилот мог оставаться без сна. Полуслепые, изможденные, они возвращались на базу и тут же валились в постель.

— Начать с того, что это была даже не ссора. Мы не поссорились. Он сказал то, что совершенно вывело меня из себя. Мы оба разозлились. — Марк посмотрел на кузину, его глаза налились кровью от усталости. — Это умерло с Чарлзом. По крайней мере, будем молить Бога, чтобы так и было, — добавил он со страстью в голосе.

— Но в такое время…

— Да, я знаю, это невозможно обойти стороной, так ведь, Салли? И Ратлидж доконает меня, если когда-нибудь докопается до всего. Хикем был чертовской неприятностью, но я мог с ним иметь дело. А сейчас Чарлз может выйти из могилы и забрать меня с собой.

Салли поднялась и сказала уверенно:

— Тогда ты должен пойти к Леттис! Немедленно, прежде чем все в Аппер-Стритеме заметят, что тебя там нет! Марк, разве ты не понимаешь? Ты совершаешь глупость!

Прежде чем уехать из «Мальв», Ратлидж решил разыскать Джонстона, но вместо этого столкнулся лицом к лицу с Леттис, медленно спускавшейся по главной лестнице. Он подумал, что она в первый раз вышла из своей комнаты с тех пор, как доктор Уоррен отвел ее туда. Она выглядела рассеянной, тело как будто существовало отдельно от разума, ее мысли были спрятаны глубоко внутри ее сознания, куда никто не мог проникнуть. Какими бы они ни были, ей не было комфортно с ними, она выглядела усталой и опустошенной.

— Я думала, что вы ушли, — сказала она хмуро. — Ну? Что вам еще нужно?

— Я только что разговаривал с Ройстоном. Коронерское дознание назначено на завтра.

— Я там не буду, — быстро ответила она. — Я не приду!

— Я и не рассчитывал, что вы придете. Там будет… мы должны выполнить некоторые формальности, а потом я хочу попросить отложить расследование, — сказал Ратлидж, не вдаваясь в подробности, щадя ее чувства.

Она повернулась, чтобы уйти, но он остановил ее.

— Я видел Кэтрин Тэррант.

Крепко держась за перила, будто это придавало ей силы, Леттис спустилась ниже.

— И? — спросила она, когда их глаза оказались на одном уровне. Спросила так, будто подозревала его в обмане.

— Она рассказала мне о Линдене.

— И? — повторила она.

— Я думаю, что, упоминая сегодня утром о долге, вы имели в виду жизнь вашего жениха за жизнь ее любовника. Но есть и еще один момент в этой ситуации, не очень приятный. Могла ли мисс Тэррант застрелить полковника Харриса, мстя ему за смерть Линдена? Размышляя о том, что случилось, и убеждая себя в том, что он мог спасти немца, если бы попытался? Наказывая его и — косвенно — вас?

Леттис Вуд засмеялась, сначала тихо, с горечью.

— О господи! — воскликнула она. — Что за чушь предполагать такое! — Смех превратился в истерику, сотрясавшую ее тело. — Нет, как можно такое вообразить! Уходите, я не хочу с вами больше разговаривать!