Месяц за Рубиконом - Сергей Лукьяненко

Мы молчали, глядя друг на друга. Я понимал, что Джагерд напуган, и в то же время полон решимости. И он действительно говорил мне правду, язык тэни вообще хреново годится для лжи.

— Ты прав, Джагерд, — признал я. — И мне симпатично твоё желание восстановить справедливость. Но беда в том, что Инсеки не позволят вам узнать важные сущности. И Прежние бы не позволили. Ты прав, им запрещено уничтожать целые планеты. Но они сумеют доставить вам много, очень много неприятностей. Вам станет не до новых сущностей. Вы будете заняты тем, чтобы выжить.

Лицо Джагерда даже не дрогнуло.

— И что с того? Любой риск в пути лучше, чем топтание на одном месте.

Удивительно, а ведь у этого народа торгашей стальные яйца!

Хотя чему я удивляюсь?

Это в наши дни торговец занят тем, что покупает дешевле, а продаёт дороже. А всю человеческую историю торговцы отправлялись в самые дикие места, торговали с дикарями, страдали неведомыми болезнями, плавали на утлых судёнышках и пересекали пустыни. Они были и дипломатами, и разведчиками, и солдатами, и переводчиками, и картографами, и натуралистами. Да иной солдат за всю жизнь не испытывал столько опасностей, сколько выпадало торговцу, отправившемуся на другой континент за перцем и корицей!

— Твоя внешность, когда ты ещё был собой… — спросил вдруг Джагерд. — Это исходная форма вашего народа?

— Вроде того. Мы довольно похожи.

— Значит, ты молод? — Джагерд прищурился. — Молод, но уже прошёл долгий путь и принимал нелёгкие решения… Ты знаешь, чего требует настоящий риск?

Я молчал.

— Крови, — сказал Джагерд. — Всё и всегда приводит к крови.

— Можешь мне не верить, — буркнул я. — Но я понимаю тебя, Джагерд. И желаю тебе и твоему народу лишь самого хорошего.

— Я поверю тебе, — ответил биохимик. — Я не желаю ничего хорошего ни тебе, ни твоему народу. Но вынужден сотрудничать.

Я хотел понимающе кивнуть, но вместо этого прицокнул языком.

— Оставайся во здравии и порядке, — сказал я и вышел из комнаты.

— Прощай, — произнёс Джагерд вслед. — Этот разговор — не лучшая сделка с моей стороны. Но даже плохая сделка лучше никакой.

Мар ждала меня за обеденным столом. Всё уже убрали, остался только кофейник и вазочка с печеньем. Ни стражи, ни жницы здесь не было. На одном из стульев лежал мой многострадальный плащ, обшитый по рукавам и подолу ярко-оранжевой узорчатой тесьмой.

Это у них такая мода? Ужас…

— Не лучший разговор, — заметила Мар. — Но даже плохой разговор лучше, чем никакой.

Я даже и не сомневался, что она внимательно слушала, а скорее всего, и наблюдала за моим общением с биохимиком.

— Он говорил довольно откровенно, — сказал я.

— Как и ты.

— Иначе не завоевать доверие, — я поднял руки, в очередной раз вздрогнул, увидев четыре пальца. Казалось бы, зачем человеку мизинцы? А вот исчезли — и не по себе. Наверное, добавочный шестой палец я пережил бы легче. — Про замедление развития — это правда?

— Ты же только что с Земли, — фыркнула Мар.

— Думал, мы временно тормозим…

— Это сделано не нарочно, — убеждённо сказала Мар. — Полагаю, что не нарочно. Но это побочный эффект отбора смыслов, который устраивает и Прежних, и Инсеков. Конкуренты растут медленнее… Что скажешь о своём прототипе?

— Вряд ли он врёт, — решил я. — Он не знает, кто похитил кристалл, как это смогли сделать и зачем. И даже не понимает до конца, как его открытие можно реализовать.

— Джагерд гений, — сказала Мар. — Что особенно важно, он холодный и рассудочный гений. Именно это позволило ему совершить прорыв в науке, не потеряв его. Если бы он ощутил восторг или страх, додумавшись, как переводить информацию из кристаллов в доступную форму — рядом упал бы ещё один кристалл. А он забыл бы то, что придумал.

— Может, он просто тупой? — предположил я.

Мар удивлённо глянула на меня.

— Бывает такое, — объяснил я. — Человек в какой-то области и впрямь гений. Ну, или ему повезло сделать какое-нибудь открытие. Он даже не понял, что именно придумал! Потому и никакого восторга не было.

— Может быть, — согласилась Мар. — Но это частности. Главное — ты знаешь точку и время завтрашней встречи. Ты вполне сойдёшь за Джагерда, пока дело не дойдёт до его профессии. Но к этому моменту мы прибудем на помощь.

— Хорошо, — сказал я.

— Сейчас ты отправишься домой к Джагерду. Он женат, у него двое детей. Живёт в частном доме. В общем-то ничего сильно отличающегося от земной жизни ты не увидишь.

— Все разумные виды настолько похожи на людей? — спросил я то, что меня волновало уже некоторое время.

Мар покачала головой.

— Нет, конечно. Ещё насмотришься. Ты морф, тебя будут швырять на самые разные планеты. Летающих форм немного, но, может быть, ты и их осилишь. Всё остальное, построенное из белка, тебе точно доступно. Тэни ещё будешь вспоминать, как друзей по детскому садику.

В голосе у неё было столько убеждённости, что я сразу поверил.

Это что же, теперь моё будущее?

Навсегда?

Меня станут отправлять через экраны по всей Галактике. Я буду притворяться серыми, синими, розовыми человечками. Мужчинами и женщинами. А потом и не человечками. У меня отрастут не дополнительные соски, а щупальца и жвалы. Кожа превратится в чешую, а чешуя в мех или перья. Мне придётся заниматься сексом с чудовищами из ночных кошмаров, а потом их убивать. Я буду охотиться на летучих мышей и строить хижины из помёта гигантских черепах.

У меня хорошее воображение, когда становится по-настоящему страшно!

Где-то там, на Земле, мама и папа будут тосковать по мне и воспитывать Наську. Потом они умрут, Наська вырастет и забудет, как кошмарный сон, детство в Гнезде. А Дарина всё так же будет учить куколок стрелять и сражаться. Потом ей всё надоест, и она пройдёт мутацию в хранителя.

А я буду сидеть где-нибудь на ветке и высиживать яйца, потому что требуется похитить смысл у больших разумных дятлов!

Я захихикал мерзким, противным голосом биохимика Джагерда.

— Думаешь о будущем? — спросила Мар холодно.

— Да.

— Не стоит. Вредно. Думай о прошлом, думай о долге. Повтори действия, которые ты сейчас совершишь.

Я глубоко вдохнул.

— Когда ты отдашь приказ, я выйду через вон ту дверь.

— Как открываются двери?

— Как на Земле. Все двери открываются от себя, исключений нет. Замки традиционно механические, связка ключей — символ статуса, первый ключ вручается ребёнку, когда он начинает говорить.

Я похлопал себя по карману, там звякнуло. Связка была здоровенная, тэни таскали с собой изрядный груз, несмотря на то, что ключи делались из лёгкого металла, кажется, титана.