Последняя башня - Соня Фрейм

С этими словами он направился к служебному лифту. Бланш еще постояла пару мгновений, оглядываясь на черные дыры вездесущих вентиляционных шахт. Казалось, они смотрят на нее и чего-то ждут.

Миккель вернулся на пост. Те из коллег, кто видел его самовольный уход, ничего не сказали. Позже выяснилось, что некоторые таможенники тоже уходили без объяснений: у многих были родственники на пораженных уровнях. Никто никому ничего не высказал – среди таможенников действовала негласная солидарность.

День закончился как в тумане. Успокаивало то, что Бланш цела и находится в месте, где ее точно никто не будет искать. Он уберег что-то важное. То, что действительно должен был. Но правду в полной мере удалось осмыслить только сейчас.

Теперь все в ней казалось кричаще очевидным. Белая кожа, нетронутая красителями и токсинами, – первый признак человека с высот. Манера принимать хорошее как данность, ведь она родилась в мире, где все подавалось на золотом блюдечке. Благодарность вообще была ей не очень-то свойственна, скорее выходила как из-под палки. И этот голодный взгляд, беспрестанно шарящий по стене в поисках горизонта…

Руфус Гор был хорошим политиком и, кажется, даже неплохим человеком. Он выступил со многими гуманистическими инициативами. Например, появление трудовой миграции между уровнями. До Гора она была почти невозможна, ибо где родился, там и пригодился. Увеличение налогов для живущих выше тридцать пятого, что открыло возможности поддерживать дополнительные социальные программы. И последний проект-утопия о воссоединении выживших людей, который так и не стал реальностью: открытие шлюзов и принятие людей из Секторов Ада. Так он хотел решить проблему преступности, уничтожить подпольную торговлю, а заодно наладить диалог с кланами, чтобы совместно пользоваться имеющимися на их территории ресурсами. Но говорят, что незадолго до кончины Гор превратился в размечтавшееся дитя и его уже давно подсиживал более прагматичный и агрессивный Каннингем. Про детей Руфуса ничего известно не было. Только про внучку все откуда-то знали и еще что Бланш Гор пропала без вести почти сразу после его смерти.

Узнав ее тайну, Миккель понимал, почему она хотела скрыться. Если внизу царил разбой за лишний кусок хлеба, то наверху делили власть. Выборы Каннингема были честными, но если задуматься, то и других сильных кандидатов не было. Все, что она рассказывала, теперь становилось очевидным, когда он просмотрел политические архивы недавних лет. Более того, Каннингем не стал бы гоняться за Бланш просто так. Хотела ли она стать преемницей дедушки? Эта мысль почти сразу показалась абсурдной. Политика – тот же театр, и неизвестные актеры редко собирают зал. Кем бы Бланш ни была, но как общественного деятеля ее точно никто не знал. Она не была конкуренткой Каннингему. Дело должно быть в ее странной ДНК. Кому-то это очень нужно, не только «Имморталам». Всей корпорации «Фау»? Следом возник и другой, не менее справедливый вопрос. Есть ли еще люди, подобные ей? Может, дела у человечества совсем не так плохи?

– Всем внешним постам, внимание! – вдруг завопила рация. – К шлюзам движется неопознанный объект. Отряды с первого по пятый, приготовиться к мобилизации!

Миккель дежурил только на станции, и приказ не касался его напрямую, но он мог видеть все, что происходит на других постах. Внешние камеры показывали пустые туннели Общего Тракта, но пока не захватывали объект. Только датчики движения фиксировали приближение некоего транспортного средства. Наконец оно вошло в поле обзора.

Это был уродливый довоенный «ходун» одной из корпораций – многоногий робот, обычно использовавшийся для добычи ископаемых. Внешнее табло на лобовой части машины отображало дрожащие белые буквы на общем наречии. «П-О-М-О-Г-И-Т-Е».

Им же должен кто-то управлять? К шлюзам уже давно никто не подходил снаружи, и сейчас случилось чуть ли не историческое событие. «Ходун» остановился в полуметре от главных ворот. Угрозы он пока не представлял: такая допотопная машина не могла прорваться внутрь. Таможенники у шлюзов это понимали и решили выйти на контакт.

– Сообщите вашу цель! При продолжении движения будет открыт огонь! – искаженно донеслось из динамиков.

«Ходун» молчал и не двигался. Только сигнал о помощи все еще бежал по узкому фронтальному дисплею. Пауза затягивалась. Миккель напряженно вслушивался во вторую рацию, по которой обычно раздавали приказы. Сейчас они даже забыли отключить связь, и среди старших коллег царило замешательство.

– Открываем огонь?

– Объект не показывает готовности к переговорам.

– Но и не агрессивен! Внутри могут быть беженцы, не говорящие на общем наречии.

– Мы больше не принимаем мигрантов. Драндулет может простоять у ворот вечность, если хватит терпения. Они либо говорят с нами, либо проваливают.

Неожиданно из «ходуна» вылетел полумесяц широкой белой вспышки. На охранном посту у шлюзов начало твориться что-то странное. Миккель дал увеличение изображения и похолодел. У стоящих на входной вышке таможенников обтекали протезы, а те, кто лежал ничком, похоже, погибали от внутреннего кровотечения. Не требовалось много времени, чтобы понять: луч из «ходуна» прошел сквозь толстые металлические стены и расплавил синтетику в считаные секунды.

«П-О-М-О-Г-И-Т-Е С-Е-Б-Е С-А-М-И», – вдруг высветился полный текст на табло «ходуна».

После этого он эпично взорвался, обуглив место, на котором стоял. День, начавшийся плохо, может закончиться только полнейшей катастрофой.

Трансляция II. Источник зашифрован

Вавилон, привет. Это опять я, Синиша.

Просто для справки: только что я скосил одним лучом несколько ваших людей, имевших глупость подойти близко к шлюзам. Мы тут такую веселую штуку изобрели, растворяет синтетические волокна. Я назвал этот луч «Гнев Божий». Раз Небеса забыли вас высечь, то мы это сделаем за них. Матушка-земля все помнит.

Ладно, лирику в сторону. У нас имеется около трехсот таких пушек. Да и ста хватит, чтобы вычистить вашу башню как кошачий туалет. Я понятно выражаюсь, Вавилон? Мы на пути к вам.

Причастность к чему-либо иногда влечет за собой чувство ответственности. Погибла половина ее полукриминальных знакомых, и Верука почему-то ощущала себя чуть ли не соучастником преступления. Невольно она начала ненавидеть себя за то, что родилась в очень благополучной семье, хотя другие на ее месте благодарили бы за это высшие силы. Целями днями она слушала новости в надежде, что появится хоть какая-нибудь приятная весть, которая сможет обернуть этот кошмар в плохую шутку.

Вид за окнами их коттеджа оставался безмятежным. Голографическое небо отливало чистой лазурью. Деревья шуршали листьями и журчали водопады. Соседи внизу устанавливали гамак и готовили лимонад. Зная, что в башне есть уровни, где люди спят втроем в тесных капсулах, подсвеченных болезненным красным светом, и питаются бурдой из тюбика по соцпакету, Верука чувствовала себя плохо. Все, что у нее было, теперь казалось ей незаслуженным. И кто такой этот Синиша? Почему его все боятся? Разве Вавилон не самое защищенное место на земле? Выяснялось, что она почти ничего не знает о том мире, что за башней. Скорее им просто объясняли, что башня и есть мир. Но они не одни, и те безымянные, бесправные и бессловесные тоже чего-то хотят.