Сестры Гримм - Менна Ван Прааг

– Хорошо, – кивает Нья. – И сколько времени вы уже вместе с Кумико?

– Девять с половиной месяцев.

– Ну-ну. – Тетя поднимает тонкую бровь. – Ты ничего мне об этом не говорила.

Лиана ведет указательным пальцем по краю своей чашки с кофе.

– Я хотела тебе сказать, но не знала, как ты на это отреагируешь.

Ньяша в который раз нервно закидывает ногу на ногу.

– И чего же ты ждала?

– Ну, я думала, что ты… Как минимум удивишься немного сильнее!

– Я когда-то тоже была лесбиянкой, – говорит ей тетя. – Это случилось на вечеринке с девушкой по имени Сефрин. Она была очень хорошенькой, похожей на эльфа. Это было… более тридцати лет назад, ты можешь себе это представить?

– Тут речь идет не об одном вечере, не о какой-то вечеринке, – говорит Ана. – Я люблю Кумико.

– А она тебя любит?

Племянница смотрит на кофе в своей чашке и кивает.

– Тогда тебе повезло, vinye. – Нья откидывается на спинку стула и ставит свою чашку на стол. – Поэтому я и собралась найти работу, чтобы заплатить за…

– Извини, что? – Лиана подается вперед. – Наверное, я ошиблась, мне показалось, что ты сказала про поиски работы.

– Ты не ошиблась, – говорит Ньяша. – Именно это я и собираюсь сделать.

Девушка подавляет улыбку, женщина в ответ хмурится.

– Что тут смешного?

– Извини, но… – Ана качает головой. – Ты же даже не можешь сложить посуду в посудомойку. Что ты вообще умеешь делать? – Ей не хочется говорить о том, что она сама уже писала заявления о поступлении на работу, включая поиски в «Теско», и сейчас ждет ответов.

– Это несправедливо, – протестует Нья. – У меня есть очень востребованные навыки.

– Верно, но ты не можешь требовать за них платы.

Тетя сердито хмурится, затем вздыхает.

– Я могла бы неплохо заработать двадцать лет назад. Или десять.

Лиана улыбается.

– Ага, африканская Джулия Робертс.

– Ну, думаю, я могла бы заполучить себе мужчину получше, чем Ричард Гир. – Ньяша выпрямляется, выпятив грудь и отведя плечи назад. – И вообще, я бы предпочла быть Виолеттой из «Травиаты».

– Что? И умереть от туберкулеза? По-моему, в «Красотке» был более счастливый конец.

Тетя пожимает плечами:

– Это зависит от точки зрения. О боже, я помню, как ты слушала эту оперу в первый раз и плакала так громко, когда Виолетта умерла, что нам пришлось уйти.

Лиана пытается вспомнить, как это было, но не может.

– Я не…

– Мы тогда спрятались в дамском туалете, – говорит Нья. – И в конце концов нас оттуда выгнала уборщица с большой грудью.

– А-а, – говорит Лиана. Кофе в ее чашке вдруг закипает. – Да, ты обещала… Что я никогда не стану куртизанкой, что ты всегда…

– Ты неделю после этого спала в моей кровати.

– В самом деле? – Кофе перестает кипеть. – Я и забыла.

Тетя Нья отпивает свой чай и откидывается на спинку стула.

– А я нет.

Несколько секунд они ничего не говорят, затем Лиана тихо вздыхает.

– Ну, может быть, мы могли бы прийти к компромиссу.

Лицо ее тети проясняется.

– Ты так думаешь?

– Я не стану давать обещаний, – говорит девушка. – Но я еще раз поговорю с Кумико. Если ты сумеешь найти мужчину, который согласится на платонические отношения, то я…

– Что? – Улыбка на лице тети моментально гаснет. – Да это же просто нелепо. Ни один мужчина не согласится на это, если он не гомосексуалист.

– Тогда найди гомосексуалиста. Или такого мужчину, который согласится на открытый брак, но без…

– Нет, – возражает Ньяша. – Это никогда…

– Таковы мои условия, – отвечает Лиана. – И пересмотру они не подлежат.

4.37 пополудни – Голди

Я читала о том, как в экстремальных ситуациях у людей проявлялись способности, о которых прежде они и не подозревали – например, о матерях, которые поднимали грузовики, придавившие их детей. У меня же благодаря нужде проявилась способность чистить чужие карманы. Я обнаружила ее в себе совершенно случайно.

Атакуя магазины, рестораны и кафе в поисках работы, двигаясь в толпах студентов и туристов, где-то на Кингс-Пэрейд я увидела, как из сумки «Шанель» какой-то женщины выглядывает толстый кошелек. Моим первым побуждением было сказать его владелице, что ее кошелек под угрозой, а вторым – освободить ее от него. Я последовала второму из побуждений.

Буду умной и ограничусь одной кражей в день, буду брать только многообещающие кошельки и бумажники. Если в кошельке меньше тридцати фунтов, я не стану его красть, а если больше, то возьму половину. При этом я не буду брать ни кредитки, ни права, ни паспорта. Иными словами, не буду увечить людей, а только ставить им синяки. Данное правило не касается только богачей с люксовыми картами. Они – законная добыча.

8.58 пополудни – Беа

– Ответь на звонок. – Беа кивком показывает на гудящий телефон на столе. – Это твоя жена.

Доктор Финч ощупью ищет свои очки.

– Не может быть. Она сейчас в кино, смотрит…

– Меня это не интересует. – Беа садится на диване. – И это точно она.

Нацепив на нос очки, он щурится, глядя на экран телефона.

– Как ты узнала, что это она, черт возьми?

Девушка пожимает плечами, попутно надевая платье.

– Возможно, она чует нечистую совесть.

– Меня бы это не удивило. – Доктор Финч роняет телефон обратно на стол. – Я часто думал, что она ведьма.

– Иди ты знаешь куда? – огрызается Беа, не зная, почему слово «ведьма» вызывает у нее такое раздражение. – Ты же говоришь о своей жене, о женщине, которая родила твоих детей – у тебя же есть дети, верно? Уверена, что дома ты отнюдь не ангел: не опускаешь сиденье унитаза, никогда не готовишь ужин, не отвозишь своих детей в школу и не привозишь их домой и… – Беа откуда-то точно все это знает. – И скачиваешь на компьютер своего сына особенно мерзкую порнуху.

Ее лектор по логике речи бросает недоверчивый взгляд на свою любовницу, а затем начинает вновь раскладывать подушки на диване в своем кабинете, не говоря ничего такого, что подтвердило бы ее замечания о его характере. Ей это все равно, она и так знает, что права.

– Вряд ли ты имеешь моральное право порицать меня. – Он садится. – Еще двадцать минут назад тебе не было до благополучия моей жены никакого дела.

Беа встает с дивана и подбирает с пола свою сумку.

– Я не жената на ней, Прекрасный принц, ее благополучие – твоя забота, а не моя.