Основы международного корпоративного налогообложения - Владимир Гидирим

Глоссарий IBFD[1608] дает следующее определение термина beneficial owner (перевод с английского): «Понятие бенефициарного собственника используется во внутреннем законодательстве ограниченного числа стран, которое основано на принципах общего права. Его значение было разработано судами этих стран, однако в отношении точного смысла существуют различия и между странами, и внутри одной страны. Факторы, которые в разное время рассматривались судами в качестве релевантных характеристик, включают право получать экономические выгоды от лежащего в их основе имущества, а также контроль за возможностью распоряжения этим имуществом. Понятие „бенефициарная собственность“ часто противопоставляется понятию „юридическая собственность“, что подразумевает разделение прав собственности на две составляющие, в которой последняя чаще всего включает формальные признаки, такие как регистрация и т. д. Данную концепцию можно сравнить с аналогичной концепцией стран гражданского права, называемой „экономическая собственность“, хотя последняя отличается тем, что связанные с ней права имеют договорную основу, в то время как бенефициарный собственник может также реализовать свои права в отношении третьих лиц. Бенефициарная собственность включает право на получение экономических выгод от соответствующей собственности… а также права на контроль за реализацией этой собственности».

Другое определение бенефициарного собственника содержится в известном британском словаре Black’s Law Dictionary: «Термин применяется чаще всего к cestui que трасту, который пользуется правами собственности на имущество траста на основе права справедливости, но не имеет юридического титула, который остается у доверительного управляющего, или трасти (trustee), либо персонального представителя. Действительный собственник (equitable interest) противопоставляется юридическому собственнику. Тот, кто не имеет титула на имущество, но имеет права в отношении имущества, которые являются обычными индикаторами собственности на имущество. Лица, для которых доверительный собственник держит титул на имущество, являются бенефициарными собственниками имущества, а доверительный собственник имеет фидуциарные обязательства по отношению к ним»[1609].

Сама концепция бенефициарной собственности возникла не в области налогового права, а как продукт развития трастового права Англии в средневековье. Помимо Великобритании она уже долгое время применяется в других странах общего права, включая Австралию и Канаду. Джон Эвери Джонс приводит следующие данные: в налоговом законодательстве Великобритании термин beneficial owner используется 70 раз, а термин beneficial ownership – 50 раз; в Канаде, соответственно, один и одиннадцать раз, в налоговых законах Австралии оба термина встречаются «несколько сотен раз»[1610]. Изначально основное нормативное значение выражения «бенефициарное владение» касалось подразумеваемых обязательств (implied covenants) в отношении титула на продаваемую землю в праве Англии, когда это было необходимо при продаже земли ее юридическим собственником. В этих отношениях, по сути, впервые возникло разделение юридической и бенефициарной собственности на активы, но речь не шла о бенефициарном интересе. То же самое различие одновременно возникло в праве справедливости (law of equity), но уже между юридической собственностью, которой наделен доверительный собственник (трасти), и справедливым (equitable) интересом бенефициара.

Это понятие имеет достаточно четкое значение в случае так называемого голого траста (bare trust), в котором трасти владеет активом для бенефициара, при условии, что последний – абсолютный де-факто правомочный собственник. Однако Джон Эвери Джонс[1611] высказывает сомнение о существовании у трасти правомочий собственника в случае голого траста в принципе. Если рассмотреть трастовое право в целом, а особенно ту его часть, которая касается степени разграничения правомочий собственности между юридическим и бенефициарным собственником траста, понятно, что существует значительная неопределенность и широта толкования, особенно при применении концепции бенефициарной собственности к доходам, а не к активам, о чем подробнее будет сказано далее.

Итак, общепринятое внутреннее значение термина beneficial owner нельзя назвать определенным. Существует и дополнительная проблема: несоответствие международной языковой терминологии. Переводы термина с английского на другие языки государств, заключающих налоговые соглашения, не всегда в точности передают даже общепринятый смысл этих слов. Ниже приводится таблица терминов, обозначающих эквивалент англоязычного термина beneficial owner на языке этих государств, используемые в текстах налоговых соглашений, с одновременным дословным обратным переводом на английский язык[1612].

Продолжая тему трудностей перевода, Филип Бейкер[1613] в своем известном выступлении в Налоговом комитете ООН отметил разночтения между различными эквивалентами термина «бенефициарный собственник»: «Английская версия термина – это beneficial owner, тогда как на французском языке он звучит как le bénéficiare effectif. Испанская версия более близка к термину beneficial owner (el proprietario beneficiario); китайский эквивалент обозначает лицо, которое получает выгоду от дивидендов, процентов и роялти (受益所有人). Мне говорят, что русская версия (собственник-бенефициар) является прямым переводом термина beneficial owner, тогда как арабская версия (الهستفيد الفعلي) является эквивалентом эффективного бенефициара (the effective beneficiary). Все версии на разных языках имеют сходный элемент, а именно – лицо, которое получает выгоду от дивидендов, процентов или роялти. Однако они делают различный акцент на признаках собственника, в отличие от обозначения эффективного бенефициара дохода. Этот контраст между терминами, фокусирующимися на собственности и на статусе бенефициара, очень важен: в судах возможна тенденция к использованию термина „владелец“ (owner) в сугубо юридическом значении».