Восемь Драконов и Серебряная Змея - Yevhen Chepurnyy

— Ну что, пойдете в ямынь за наказанием, или мне покалечить еще нескольких из вас? — весело спросил Инь Шэчи. — Но учтите, теперь вам придется просить по шестьдесят палок — спустить вам оскорбление моей жены я не могу, — Му Ваньцин бросила на юношу быстрый взгляд, и подарила ему широкую благодарную улыбку, заметную даже из-под вуали.

— Ублюдок! — проревел лысый громила, вздымая булаву к небу. — Живьем бы тебя съел!

— Думаю, даже съев меня целиком, ты останешься голоден, — засмеялся Шэчи. — Интересно, сколько людей в вашей банде было раньше, до того, как вы нашли, кого объедать? С подаяния такую тушу, как ты, точно не прокормишь.

Нищие бросились на них все разом, единой волной разноцветных лохмотьев и угрожающе поднятого дубья. Ваньцин метнулась в сторону, и, проскочив мимо вражеского строя, резанула по животу одного из нападающих; тот, тонко взвизгнув, повалился навзничь, зажимая глубокую рану. Темная кровь лилась между его пальцев, а в воздухе мерзко завоняло — удар Му Ваньцин вспорол нищему кишки.

Шэчи ринулся вперед, встречая врага лоб в лоб. Рубанув из-за головы, он рассек два древка нищенских посохов, и разбросал их владельцев мощными ударами кулаков. Легко уклонившись от ответных атак, он прошел сквозь вражеский строй и соединился с Ваньцин. Бок о бок, они накинулись на нищих, тесня их мечами, и нанося болезненные, калечащие, но не смертельные раны. Здоровяк с булавой продержался против их совместного натиска считанные мгновения: Инь Шэчи без труда отразил тяжелый удар его оружия, а Му Ваньцин прянула вперед, и вонзила меч в широкую грудь врага. Тот рухнул навзничь, пуская кровавые пузыри изо рта. Видя его конец, остальные нищие утратили остатки присутствия духа, бросая оружие и падая на колени. Раздав для острастки несколько оплеух, Шэчи удовлетворенно улыбнулся, и, вытерев клинок о наиболее чистые лохмотья одного из нищих, вложил оружие в ножны.

— Хорошо справились, жена моя, не правда ли? — весело обратился он к Ваньцин. Та с серьезным видом покивала. Юноша по-хозяйски оглядел побежденных, раздумывая, как бы продолжить их наказание, и озабоченно нахмурился.

— Постой-ка, а где тот любитель позлословить? — спросил он. — Который лишился языка.

— Он побежал в сторону города, — подал голос все еще прячущийся за деревьями Цзинь Чэнъу. — Несся так, что пятки сверкали, а кровь изо рта разлеталась по сторонам.

Инь Шэчи не успел ответить на это — чужое убийственное намерение накатило на него волной ледяных уколов. Он скользнул в сторону, напрягая меридианы в применении техники шагов, и тут же в клочок земли, где ранее стоял Шэчи, ударила техника ци, разорвавшаяся подобно осадной бомбе. Юноша уклонялся снова и снова, словно танцуя между падающими на него ударами, переполненными сокрушительной мощью, каждый раз проходя на волосок от верной гибели или серьезных ранений. Он сумел углядеть едва не заставшего его врасплох врага — рослого, длинноволосого мужчину в темных цветов одежде, — и бросился на него, стремясь сократить расстояние между ними, и вступить в ближний бой.

— Ваньцин! Я сам! — крикнул Шэчи, заметив знакомое мелькание красного с черным неподалеку. Не то, чтобы ему не была нужна помощь в бою со столь опасным противником, но при мысли о том, как его жену настигает один из ударов, от которых он с таким трудом уклонялся, сердце юноши замирало в холодном оцепенении.

Неизвестный враг усилил натиск, и исторгаемые его ладонями техники ци обрушились на Инь Шэчи сплошным потоком неодолимой силы, снопом сверкающих молний, стаей разъяренных драконов. Юноша стиснул зубы, и бросился прямиком сквозь вражеский навал, встречая бьющие в него техники клинком меча, и рассекая их могучими встречными ударами. Вся его сила, подаренная Уя-цзы, была пущена в ход, все умение и талант Шэчи сошлись на острие его меча, позволяя ему сражаться с незнакомым воителем на равных. Неожиданно для себя, Инь Шэчи понял, что наслаждается этой схваткой на пределе сил, боем, что впервые заставил его выложиться на полную. Он весело рассмеялся, и крутанул мечом стремительную двойную петлю, прокладывая путь прямо сквозь бурю мощи, поднятую вражеской ци.

Незнакомый воин был непрост — обладая невероятной силой, он не полагался лишь на нее, и не атаковал бездумно, стремясь задавить противника мощью. Сила и частота его ударов были изменчивы, словно блики на воде: они то свистели в воздухе легкими стрелами, то обрушивались тяжелым осадным тараном. Поначалу, отбивая его техники ци клинком меча, Шэчи едва не потерял оружие, обманутый частыми и быстрыми атаками, и чуть не упустив ударившую следом за ними разрушительную волну силы. Он все же приноровился к этому чередованию атак, кажущемуся рваным и беспорядочным, но подчиненному одной простой идее — рассеять внимание противника, ослабить его защиту, и преодолеть сопротивление. Несложная, но действенная тактика, вкупе с огромной силой и великолепным владением его боевым искусством, делали неизвестного воителя поистине грозным противником.

Ускоряясь еще сильнее, Инь Шэчи прорвался сквозь вражеские техники, но за мгновение до того, как его меч смог дотянуться до плоти врага, могучий незнакомец, резко выбросив вперед ладони, ударил сплошной, непрерывной волной ци, обрушившейся на Шэчи яростной бурей. Юноша вынужденно вскинул меч в защитном движении, отчаянно сжимая рукоять, и удерживая клинок за лезвие левой рукой. Его меридианы напряглись, как никогда ранее, пытаясь противостоять неумолимому давлению враждебной ци; он неосознанно применил метод своего противника, то усиливая, то ослабляя нажим своей внутренней энергии на вражескую технику. Это возымело успех: Инь Шэчи почувствовал, как навал врага, поначалу казавшийся неостановимым, начал ослабевать. Продавив его в одном мощном выплеске ци, юноша ускорился, прыгая вперед, и взмахнул мечом, целя в шею и горло незнакомца — торс врага был надежно прикрыт кожаной броней и стальным оплечьем. За мгновение до удара, неизвестный воин внезапно прекратил атаку, и впервые за бой отступил, уходя в сторону техникой шагов. Шэчи вынужденно затормозил, и его противник, чуть улыбаясь, поднял руки.

— Достаточно, — произнес он спокойно и доброжелательно. Его голос, сильный и басовитый, звучал рокотом могучего водопада, и рыком свирепого тигра. — Ты отлично сражаешься, братец. Позволь узнать твое славное имя.

— Я — Инь Шэчи, наследник секты Сяояо, — медленно ответил юноша. — А ты — Цяо Фэн, наследник Клана Нищих. Поистине, людская молва не врет — твое боевое искусство способно сотрясать горы и раскалывать небеса.

—