Пленница (не) своих желаний - Зоя Ясина

Она боится, это видно, но я готов поспорить, что ей понравится, потом сама будет этого просить. Но сейчас она такая смешная, такая растерянная и испуганная.

-Катя, открой рот, -требую, на что она только быстро хлопает своими ресничками. -Катя!

-Я не могу. Не хочу! -говорит она, нахмурившись.

-Хочешь, но боишься, а я сегодня ужасно нетерпелив, -отвечаю ей и надавливаю на её щёки, не сильно, но требовательно.

Её ротик открывается, и я сразу просовываю головку, ощущая мягкость её губ. Челюсть сжимается так сильно, что зубы начинает сводить. Это просто охуенно, просто космос. И почему я столько сдерживался? Почему не сделал этого раньше?

-Катя, спрячь зубки, не стоит его кусать, -прошу её с насмешкой в голосе.

Она возмущённо начинает мычать, и от этого её язык начинает двигаться, и я хватаю её за волосы. Слишком чувствительно всё это, слишком сладко для меня.

Катя, словно чувствуя это, начинает сильнее надавливать на головку языком. Не получается сдержать стон. Это нечто необъяснимое. Её неумение и желание подавить меня, доказать, что она может всё, начинает играть хорошую роль. Катя начинает смелее двигаться, охватив член одной рукой. Не глубоко, не сильно, но охренеть как ощутимо и приятно.

Тяжело признавать, что я уже на грани, а она только начала двигаться. Не хочу, как девственник, кончать так быстро, но не получается сдерживаться, и Катя не отпускает его, не высвобождает, от чего всё становится сложнее.

-Катя, чё-ёрт, -не сдерживаюсь и кончаю ей в рот.

Когда она хочет вытащить его, я не позволяю, держу крепко за волосы и смотрю требовательно.

-Глотай, -говорю, от чего она краснеет как рак, но не собирается делать то, что я ей сказал.

Приходится немного глубже толкнуть член и почувствовать, как её горло напрягается, проглатывая семя. А я тащусь, просто как извращенец смотрю, как она прикрывает свои серые глаза, как сильнее краснеет её лицо.

-Ещё раз так сделаешь, я тебе яйца отгрызу... -сквозь кашель говорит она. -Идиот!

-Знаю, и ещё знаю то, что я тебе нравлюсь, -говорю хитро и снова целую её.

Саша

Время приближался к точке невозврата. От куратора так и не было поручений, и такая тишина напрягала больше, чем если бы я получил определённые указания.

Каждый день я находился рядом с Катей. Она снова стала той, кем была. Постоянные гулянки, различные знакомства, оторва. Все дела клуба она отдала Маше, и теперь та стала моим начальником. С ней работать приходилось ой как нелегко. Она постоянно придирается ко мне, постоянно находит какие-то косяки. И вечно заваливает работой. Но несмотря на это, я всегда находился рядом с Катей и не позволял ей спать со всеми. Она злилась на меня, но сквозь эту злость я видел, как она радуется.

После работы я просто забирал её к себе и наказывал за такое поведение. Во мне начало играть чувство собственности. Я просто не мог допустить, чтобы кто-то, кроме меня, трогал её, целовал её тело. Помешанный стал с ней. Она как наркотик, как глоток свежего воздуха.

Шли дни, недели и месяца. Звонка я так и не получал. Пустившись во все тяжкие, Катя вдруг в один день стала паинькой. Только в день, когда она появилась в клубе с какой-то белобрысой девкой, я понял, к чему эти перемены. Она пару раз упоминала об этой девчонке. Это её подруга детства, просто святой человек, только с тараканами в башке.

Пришлось собрать информацию на неё, но ничего криминального не нашёл, только то, что она проходила лечение в психушке. Такая молодая, а на всю голову отбитая. Надо будет присматривать за ней, пока рядом Катя. Не хватало, чтобы из-за её появления у меня возникли новые проблемы. Кате сейчас стоит держаться подальше от всего.

Я стал параноиком за это время, и каждая мелочь привлекала моё внимание. В любой момент я мог получить указания, начать действовать, но заказчики чего-то ждали. И то, что я не знал, чего они ждут, меня бесило, связывало руки. Как же мне поступить? Как найти нужную информацию и не привлечь к себе внимание?

Дела становятся хуже после появления какого-то Тимура в клубе. Этот парень стал важным гостем, за ним начали бегать, как за самим президентом. Без понятия, что за тип, но он мне определённо не нравится! Слишком много гостей из прошлого Кати. Всё не просто так, это не похоже на совпадение.

После “работы”, я быстро и без возможности на препирание и отказ, отвёз Катю к себе. Она что-то бубнила про то, что не может подругу оставить одну, но мне было наплевать. Она будто ничего не замечает вокруг, всё время на своём настаивает. И как обычно, самое лучшее, чем можно её задобрить, это секс. Грубый. Жёсткий.

Последующие дни Катя то и дело влезала в какие-то передряги в клубе. Она словно с цепи сорвалась. Всё ей надо, все ей мешают, даже со мной она умудрилась поорать.

-Ты тупой! Меня бесит, что ты постоянно со мной! Уйди, не хочу с тобой больше говорить! -кричала она дурниной.

Я совершенно перестал понимать её поведение. И после этих слов я больше не приближался к ней, только издалека наблюдал. Девочка решила показать характер, а я должен терпеть? Да не тут-то было! Сама прибежит, когда поймёт, что я не прибегу.

Мой телефон начал названивать классическую мелодию. Долго смотрев на то, как он мигает, я не мог поверить, что пришло время. Неужели уже пора?

-Да, -ответил серьёзно.

-Сокол, нужно встретиться. Буду ждать на том же месте, -сказал мой куратор и сразу отключился.

Сегодня его голос был не таким спокойным, как обычно. Из-за этого ещё сильнее начинаю переживать. Сука, а я толком ничего не понял! Как мне поступить?

Собираюсь быстро. Давно я так не напрягался. А сегодня нервы сдают, хочется быстрее всё выяснить, быстрее придумать, как быть дальше. Я определённо не могу залажать с этим заказом, но также не могу допустить смерти Кати. Сегодня мне нужны ответы, несмотря ни на что.

Виктор

Чувство странное. Стою, курю, задумался. Дотлев, сигарета обжигает пальцы. Смотрю на дом, в котором провёл детство. Хрущёвка — типовая, кирпичная пятиэтажка, обшарпанная и не знающая ремонта. Воспоминания всегда некстати. Но куда без них?

У нас была двушка — уже редкость, что выдали матери-одиночке с одним ребёнком. Может, дед был жив? Жил тогда с нами? Его не помню.

Помню низкие потолки, маленькую кухню, «хрущёвский холодильник» под её окном, совмещённый санузел, балкон, на котором спал летом, где втихаря курил.

Матери уже нет — давно умерла. Остались бабки-соседки. Дедки в нашей стране живут поменьше. Хотя кто-то ещё ничего, ковыляет. Кто-то выбирается на лавку во двор — погреть кости на солнышке. Но, в основном, здесь, как куры, по последней моде с масками под подбородком, одни старые бабки.