Четвертая жена - Алима Суфьян

— Погибла?

В первый раз Лейла услышала что-то о судьбе своей матери. Значит, это не она приходила к ней во сне? Или она сумела передать предупреждение с того света? Тоска снова накрыла девушку. Ее мать умерла. Она никогда не надеялась встретиться с ней, но ей было приятно знать, что она где-то на свете живет.

— Значит, если я умру, сила снова вернется к вам?

— Все мудрые джинны собрались, чтобы узнать, как заполучить силу камня обратно. Если тебя убить, она просто исчезнет. Если ты сама отдашь нам ее на троне смерти после специального обряда, мы сможем заставить ее войти в другой камень. Это наша последняя надежда, дочь сахиры, и будь уверена, мы не упустим ее!

Голос джинна звучал так громко, что затряслись камни, а лицо его исказилось от ярости.

— Пусть будет так. Я добровольно взойду на трон смерти, о повелитель джиннов.

Глава 9

Лейлу вели в глубину замка. Ей вспомнился путь по дворцу Маруфа, по его лабиринтам и незнакомым комнатам, в день свадьбы. Тогда ее вели в свадебный зал, а она могла думать только об умершей тетке, но в итоге встретила свою любовь, свое счастье. Теперь ее тоже ведут, но не на брачное торжество, а на смерть.

Мысленно прощалась она со всеми, кто был ей дорог. Ее любимая тетушка, всем пожертвовавшая ради нее. Ее любимый муж, который подарил ей короткое счастье. Хохотушки Зейнаб и Иман. Дорогая Асма, которая была не только верной служанкой, но и подругой. Мариям, Любна и Дария, назвавшие ее сестрой. Господин Карим, всегда приходивший ей на помощь, и отпустивший в опасное путешествие. А еще был отец, которого она не помнила. И мать, оказавшаяся не просто колдуньей, а наверное, самой могущественной сахирой на свете. Ей одной удалось обмануть джиннов, похитить их главное сокровище и покорить себе кольцо, до которого люди даже не могли дотронуться. Она оставляет их всех навсегда, здесь, на земле. Ей не удастся отдать свой долг духу пустыни, если только он сам не явится забрать кольцо после ее смерти. Ей не удастся отомстить убийцам тетки. Да, у нее остались невыполненные обязательства, но выбора у нее нет.

Усталость навалилась на ее хрупкие плечи, заставила согнуться. Рука немилосердно болела и распухла, на нее было страшно смотреть. Туфли, в которых она недавно вышла из дворца, превратились в лохмотья, а израненные камнями ноги кровоточили. Скорее бы это все закончилось. Пусть прекратится этот путь, и ей позволят уйти в мир вечного покоя. И кто знает, может, там она встретит маму — великую колдунью. Лишь бы можно было остановиться, сесть, дать ногам отдохнуть…

Они вошли в огромный зал — намного больший, чем тот, в котором джинны встретили ее. Здесь не было масляных ламп, но горели факелы. От их пламени стены и потолок были покрыты черной копотью. Все здесь казалось черным, только огромная книга была прикована к каменным столбам блестящими цепями. Эта цепь сразу приковывала внимание, но потом можно было заметить то, что было за книгой. Несколько грубо отесанных камней образовывали что-то вроде кресла с высокой спинкой и подлокотниками. Перед ним была подставка с золотым блюдом, на котором лежал абсолютно круглый камень темно-зеленого цвета с прожилками, складывающимися в узор. На подлокотниках виднелись врезанные в камень железные кольца.

«Это и есть трон смерти», — со страхом подумала пленница. — «Меня прикуют цепями к нему, и умирая, я должна буду отдать свою силу камню, который будет лежать передо мной». Она посильнее прижала здоровой рукой котомку со своим нехитрым имуществом. Если они не отнимут ее, она умрет, прижимая к груди драгоценные подарки, которые получила от матери и отца.

Она обернулась и посмотрела на тех, кто привел ее сюда. Лица джиннов лишь слегка напоминали человеческие. Их красные глаза придавали им устрашающий вид. Ни одного чувства нельзя было прочесть на этих лицах, но чувствовалась опасность, которая шла от каждого из них. Верховный джинн шел впереди, он был наголову выше всех остальных, и даже самому низкому из них Лейла едва доставала до груди.

— Мы прибыли, дочь сахиры! Ты должна взойти на трон смерти, чтобы мы могли начать обряд!

Лейла обреченно поднялась по каменным ступеням и села на трон. Ее пронзило холодом, спина сразу же заболела, а боль в руке стала еще сильнее. Ее лицо исказила гримаса. Она не могла ни говорить, ни свободно вздохнуть. Еще немного, и она выполнит обещание.

Растрепанные волосы спадали ей прямо на лицо, и она провела рукой, чтобы поправить их. Когда она приглаживала непослушную прядь, ее вдруг пронзило странное чувство. Она снова подняла руку и положила на это же место. «Альбурак! Здесь было его перо!» Как только она вспомнила про это, боль начала уходить. Плечи ее расправились, к ней начала возвращаться сила.

«Он что-то сказал мне… Что-то важное… Я должна вспомнить…», — думала она, не отнимая руку от белой пряди, которая резко выделялась на ее черных волосах. И вдруг она вспомнила: «Самое большое зло — не то, что нападает на нас. Самое большое зло — то, что рождается в нашем сердце и делает его черствым». Да, это самое важное! Она закрыла глаза и начала вспоминать. Ей так хотелось отомстить убийцам тетки, что она хотела уничтожить весь город! Она готова была убить всех, включая маленьких детей, чтобы наказать их и показать всему свету свою силу. Разве это была она? Ведь несколькими днями раньше она готова была сделать все, чтобы их спасти! Она металась в поисках кольца, чтобы не стать причиной смерти невиновных.

И тут Лейла поняла, чтобы каждый раз, когда она думала о мести, она была несчастна. А когда она была счастливой? Когда любила. Да, даже перед лицом смерти, спасая мужа, она чувствовала себя счастливой, потому что он будет жить. Когда она ревновала, она не могла спокойно дышать, ей казалось, что ее раздирает на куски. Она даже желала смерти старшим женам Маруфа, но была ли бы она счастлива, если они бы умерли? Была бы она удовлетворена, если бы в Каркале погибли бы невинные, и ей пришлось бы жить с этим всю жизнь?

Значит, ей надо было просто всех простить и забыть? Нет, потому что тогда они бы победили. Ей надо бороться прежде всего с собой — чтобы понять, что именно делает ее