Наперекор судьбе - Мэри Бэлоу

Мартин вышел из дома. Он торопливо пошел через сад к ручью, затем по долине по направлению к морю. пока не скрылся за деревьями. Там он замедлил шаг.

“Терпение, спокойствие”, — говорил он себе, сжимая и разжимая пальцы. Именно терпение нужно ему сейчас больше всего. Он сделал несколько глубоких вдохов, ощущая соленый морской воздух, а потом несколько медленных выдохов. Но этот способ, которым он обычно успокаивал себя, не подействовал. Возможно, подумал он, все будет как раньше, когда он сядет в свой экипаж и заставит Элизабет уехать вместе с ним. Но она не любит его и не доверяет, и это обстоятельство выводило Мартина из себя. Она так не поступала, даже когда впервые вообразила, что влюбилась в Атуэлла, или когда решила выйти замуж за Пула.

А что, если память так и не вернется к ней? Конечно, он может рассказать ей всю правду. Но если силой увезти ее от этого проклятого Тревельяна, то простит ли она Мартина? Полюбит ли его снова? Похоже, он может потерять ее навсегда, если сейчас не проявит терпения.

Но оставаться в доме Тревельяна и изображать из себя вежливого гостя! Это уже слишком. Терпеть оскорбительное высокомерие и презрение этой шлюхи, его сестры; осознавать, что эти двое оказывают сейчас гораздо большее влияние на Элизабет, чем он. Мартин не знал, сможет ли он вынести все это еще три дня, пока Маклин не вернется из Лондона.

Но вынести надо. И он все вытерпит ради Элизабет. Его утешало то, что когда она наконец узнает правду, то будет сражена гораздо сильнее, чем семь лет назад. И тогда он сможет увезти ее назад в Кингстон и держать там до конца жизни. Даже если она не обретет память, то, узнав все, будет зависеть от него, как сейчас зависит от Тревельяна.

Когда Мартин направлялся назад к дому, он заметил среди цветов женщину. Сначала он подумал, что это леди Нэнси: женщина собирала цветы, затем она подобрала ножницы и перчатки, которые оставила леди Нэнси. Но это была служанка, ее белокурые кудряшки выбивались из-под чепчика, а в вырезе платья наклонившейся девушки он увидел великолепную грудь. Мартин остановился.

Когда девушка выпрямилась и испуганно уставилась на него, он улыбнулся.

— Я думаю, — заговорил он, — что здесь прекраснее: цветы или ты?

На лице девушки появилась робкая улыбка.

— И что вы решили, сэр? — бойко спросила она.

— А на кого я смотрю? — спросил он, широко раскрыв глаза. Он увидел, как она покраснела. — Какое прекрасное утро после вчерашнего дождя, правда? Может, немного прогуляемся и ты покажешь мне эту прекрасную долину?

— Это чудесно, сэр, — ответила девушка, — но хозяйка ждет меня с цветами. Я должна ей помочь поставить их в вазы.

— Твоя госпожа подождет, — ответил Мартин. Он взял из ее рук цветы и положил их на землю. — Пойдем. — Он крепко взял ее за руку.

Сначала девушка волновалась, потом негодовала, но только когда он ускорил шаг и ей пришлось бежать рядом, она начала кричать. Когда их не стало видно за деревьями, Мартин остановился на мгновение и с силой ударил ее несколько раз по заду.

— Замолчи! — приказал он. — Разве ты никогда не гуляла с джентльменами, милочка?

— Нет, сэр, — ответила девушка; ее глаза округлились от испуга.

— Ты лжешь, — заявил Мартин. — Ты думаешь, я не знаю, что ты шлюха?

Он потащил ее дальше в рощу, затем остановился возле дерева с низкими ветвями. Там он наклонил девушку вперед, поднял ее юбку и набросил ей на голову. Потом Мартин несколько раз сильно ударил ее по голым ягодицам, пока ее крики не перешли в тихие стоны. Но он быстро потерял интерес к избиению, потому что у нее, без сомнения, не было никакого опыта и она не знала, как нужно себя вести в такой ситуации. Мартин быстро расстегнул брюки, вонзился в ее плоть и продолжил свое наказание в теле женщины, которая внешне немного напоминала Элизабет. Он не реагировал на ее громкий крик и последовавшие потом стоны. Они находились довольно далеко от дома.

— Слушай, — сказал Мартин, когда закончил и привел в порядок свою одежду. Он крепко взял девушку за руку и заставил выпрямиться. Она продолжала истерично всхлипывать, а ее лицо стало красным и некрасивым. — Ты можешь смыть кровь в ручье, когда я уйду. Ты никому не должна ничего рассказывать об этом. Ты поняла меня? Полагаю, ты дорожишь своей работой? — Он подождал, пока девушка ответит. Она едва смогла выдавить из себя:

— Да-а-а.

— А хорошую работу трудно найти в этих местах, особенно когда у тебя нет характера.

— Да-а-а.

— Ты потеряешь работу, если твоя хозяйка узнает, что ты шлюха, — сказал Мартин. — Ты меня поняла?

— Да-а-а, сэр.

— Тогда хорошо. — Мартин колебался некоторое время, решая, стоит ли заплатить, потом достал из кармана несколько монет, бросил их в подол ее платья, повернулся и ушел.

Его страшное отчаяние понемногу отступало. Девушка немного развлекла его. Но вместо отчаяния пришло знакомое чувство презрения и ненависти к себе. Ненависть к себе за то, что пришлось мараться о шлюху, потому что он не мог обладать Элизабет. А эта шлюха даже не знала, как наказать его, чтобы облегчить эту ненависть и чувство вины.

* * *

Едва войдя в дом, Кристофер сразу направился к лестнице. Сегодня он не мог сосредоточиться на работе. Ему не следовало уходить, думал он все утро. Можно ли верить Мартину, что он не расскажет Элизабет эту неприятную историю? А вдруг Мартин посадит Элизабет в экипаж и увезет в Лондон, едва только он уйдет из дома?

Поедет ли он за ней, если такое случится?

Ее не было в комнате, не было и в спальне. Кристофера охватила совершенно беспричинная паника: ведь больше он нигде ее не искал. Тем более в это время она могла еще гулять с Мартином — он же вернулся раньше обычного.

Кристофер распахнул дверь в свою комнату и почувствовал огромное облегчение. Элизабет стояла возле окна и, услышав, что он открыл дверь, повернула к нему голову. Кристофер закрыл дверь, сделал несколько шагов и протянул к ней руки.

Элизабет шагнула навстречу и оказалась в его объятиях. Ее побледневшее лицо прижалось к его плечу.

Кристофер не знал, что ей сказать. Его все утро мучила совесть. Он сам вовлек себя в эту ужасную историю и, возможно, причинил ей непоправимый вред. Он нежно прижал к себе Элизабет.

— Кристофер, — заговорила она, — расскажи мне о нашей свадьбе.

Кристофер не шевельнулся. Что ж, настала пора все рассказать, как они с Мартином и планировали. Скоро она будет знать все, кроме самых тяжелых событий. В этой истории будет семилетний перерыв. Но прежде чем рассказать ей все, Кристофер собирался убедить Мартина, что в то время он ни в чем не был виноват. Он хотел просить Мартина сказать Элизабет, что он сбежал только потому, что был тогда слишком молод и неопытен и не мог справиться с обрушившимися на него напастями. Это была настоящая правда. Они с Мартином раскроют ей истину. Они все исправят.