Наперекор судьбе - Мэри Бэлоу

Нэнси поднялась. Вот как все обернулось. В глубине души она знала, что не сможет отыскать убежища, где можно надежно спрятаться на всю жизнь. Она знала, что рано или поздно ей снова придется столкнуться со своими страданиями. Девушка чувствовала, что к этому приведет эта история с Элизабет.

— Ну хорошо, — сказала она, взяв брата под руку. — Я буду вежливой, Кристофер. Но не надо ждать от меня большего.

Мартин был мальчишкой, когда она видела его в последний раз, — смазливым, веселым, очаровательным мальчиком, которого все любили. Он не очень изменился, отметила про себя Нэнси, входя в столовую под руку с Кристофером. Немного располнел. Теперь это был мужчина, но выражение лица оставалось таким же добродушным. Мартин встал, улыбнулся и протянул ей руку.

Иногда она думала: могла ли она представить все, что с ней случится? Сейчас она поймала себя на том, что снова удивляется происходящему.

— Леди Нэнси, — заговорил Мартин, — как я рад снова видеть вас. Глядя на вас, я понимаю, что некоторые женщины только хорошеют с возрастом.

Кристофер пошел за Элизабет. Нэнси сделала вид, что не заметила предложенной Мартином руки, и села за стол сама.

— Надеюсь, вы хорошо добрались, мистер Ханивуд, — произнесла она. Она говорила только о его путешествии и о погоде, пока не появился ее брат с Элизабет. Через некоторое время девушка забыла о своих переживаниях, с интересом наблюдая за присутствующими в гостиной.

Элизабет села рядом с Кристофером. Она сидела прямо, сосредоточенная и молчаливая, почти не отрывая взгляда от Мартина. Но в ее взгляде не было ни узнавания, ни любви. Нэнси даже показалось, что во взгляде Элизабет затаилась враждебность, хотя девушка была слишком воспитана, чтобы открыто демонстрировать это.

“Странно, — подумала Нэнси. — Элизабет с Мартином скорее напоминали близнецов, чем брата и сестру, тем более сводных. Может, Элизабет увидела теперь Мартина в другом свете, когда стерлись ее прежние представления о его характере? Или это несправедливо? Возможно, то, что случилось, было несвойственно Мартину. Ведь в тот момент он был в сильном напряжении”.

И все-таки Нэнси была рада, что Элизабет невзлюбила Мартина. И ее радовало то, что Мартин понимал это и его улыбка делалась все более натянутой, когда он пытался скрыть, что это ранит его.

— Зачем ты приехал? — заговорила наконец Элизабет, глядя Мартину в глаза, бесцеремонно прервав довольно скучный разговор, в котором участвовали одни мужчины.

— Чтобы увидеть тебя, Лиззи, — нежно ответил Мартин. — Тревельян сообщил нам о несчастном случае, и я сразу же выехал, Я очень беспокоился о тебе.

— А почему мой отец не приехал с тобой? — снова спросила она.

— Он страдает от подагры, и долгие поездки слишком утомительны для него, — ответил Мартин. — Но он посылает тебе свою любовь, Лиззи. Я пробуду здесь недолго. Возможно, за это время к тебе вернется память. Но даже если этого не случится, у тебя будет возможность снова узнать меня, прежде чем я отвезу тебя в Лондон.

Элизабет застыла.

— Я не собираюсь ехать в Лондон, — ответила она. — Я хочу остаться дома вместе со своим мужем. Здесь мое место. Мартин улыбнулся и поменял тему разговора. Нэнси очень хотелось, чтобы Мартин и Элизабет уехали.

Она хотела, чтобы они отправились в путь как можно скорее — сегодня или завтра. Но все-таки она почувствовала, что ответ Элизабет обрадовал ее.

* * *

Элизабет придвинулась поближе к Кристоферу, уткнувшись в его ночную рубашку. Он не раздел ее и не разделся сам, как делал обычно, когда они ложились спать, он не попытался заняться с ней любовью. Кристофер просто держал ее в своих объятиях. Именно этого хотелось сейчас и ей.

— Неужели это обязательно? — спросила она его.

— Что? — не понял Кристофер; его губы касались волос девушки.

— Проводить с ним целое утро, — ответила Элизабет. — С Мартином. Разве ты не можешь хоть раз пропустить встречу и остаться с нами?

Элизабет услышала его тяжелый вздох.

— Не все бывает так, как нам бы хотелось, — заговорил Кристофер. — Ведь ты не чувствуешь себя совершенно счастливой, правда? Мне кажется, стоит подумать и о такой возможности, что память не вернется к тебе никогда. Если так, то тебе придется заново познакомиться со своей семьей, узнать о своей прежней жизни. Только так ты сможешь узнать о себе. К тому же Мартин не является угрозой для тебя, поверь мне. Он всегда был предан тебе.

— Так ты хочешь, чтобы я все узнала? — спросила девушка. Кристофер поцеловал ее волосы, прежде чем ответить. Элизабет услышала, как он снова тяжело вздохнул.

— Если быть до конца откровенным, то нет, — ответил он. — Эти две недели были удивительно прекрасными, Элизабет. Но несправедливо утаивать от тебя правду.

— Эти две недели не были типичными для нашей совместной жизни, — произнесла Элизабет, и в ее словах не прозвучало вопроса. Девушку охватила бесконечная печаль, ей захотелось еще теснее прижаться к нему. — Но ты прав. Завтра ты, как обычно, займешься своими делами, а я отправлюсь на прогулку с Мартином. Возможно, мы пойдем к скалам, но не станем спускаться на берег. Берег принадлежит нам, и я не поведу его туда.

Кристофер опять поцеловал ее в макушку.

Она осознавала, что все теснее прижимается к нему. Правда, к двадцати пяти годам следовало бы научиться меньше зависеть от других и полагаться на свои силы. И все же, подталкиваемая страхом, она была готова умолять его о защите. Она чувствовала, что действительность окажется неприятной. Элизабет поняла это по глазам Кристофера, когда появился Мартин, она чувствовала это и сейчас, находясь в его объятиях.

Элизабет убрала руку Кристофера.

— Должно быть, рассказывать придется очень долго, — произнесла девушка. — Двадцать пять лет — большой срок. У меня такое ощущение, что вы с Мартином, а может, и с Нэнси составили план, что рассказать мне сначала, а что — потом. Я права?

— Что-то вроде этого, — согласился Кристофер.

— И самое неприятное вы решили рассказать мне в последнюю очередь, — заключила Элизабет; ее голос стал мрачным.

— А почему ты решила, что есть что-то тяжелое и горькое, о чем тебе должны рассказать? — спросил Кристофер.

— Я знаю, — ответила она. — Ты показал мне это, хотя и не проронил ни слова. Неужели ты думаешь, что если я забыла о тебе все, то я совсем не знаю тебя? Я знаю тебя. Существует нечто болезненное, и не только в прошлом, но и в настоящем. Или оно тянется до настоящего времени. Я не хочу этого знать, но понимаю, что должна. А не поэтому ли я потеряла память? Может, мой рассудок отказался переносить такую боль?

— Элизабет… — начал было он.

— Ты не должен бояться, что я сломаюсь. Этого не случится Кристофер крепко обнял девушку.