Сириус - Стефан Серван

– Мне хватит того, что видел. Строптивая скрытная девушка, дикий мальчик и черный поросенок с белой звездой на лбу – та еще история.

Повозка тряслась за деревьями, направляясь к дороге.

– Но не волнуйся, ее рассказывать я не стану. Никто мне не поверит, – бросил Рассказчик, прежде чем исчезнуть окончательно. – Желаю вам удачи.

Авриль нанесла Малышу мазь на бок и ногу.

Цвет кожи на поврежденных местах стал зеленовато-желтым. Выглядело страшно, и Малышу было больно, но он мужественно терпел и не жаловался.

Затем Авриль пошла за веткой для шины.

Девушка видела, что Рассказчик почти не взял пайков и оставил ее нож у костра. Она сунула его за пояс.

Зайдя глубже в чащу, Авриль вдруг почувствовала жуткую усталость. Хоть Рассказчик и пугал ее своими грубоватыми манерами, все-таки было приятно слышать чью-то речь. Девушка поняла, что, если не считать Мадам Мо, она уже много лет говорила только с Малышом. Авриль всегда что-то разъясняла брату или читала нотации, велела вести себя как человек, а не как животное. Настоящего разговора у нее давно ни с кем не было. Вечер, проведенный в компании пожилого мужчины, был странным, но неплохим. Авриль чувствовала, что ей будет не хватать Рассказчика.

Конечно, девушка могла бы попросить мужчину помочь им. Но Авриль отвергла такой вариант из-за Черных Звезд: Дарий со своей командой ищут их, и скоро они нападут на след. Раньше или позже, но это случится. Девушка не хотела втягивать в свои дела Рассказчика. К тому же Авриль давно привыкла никому не доверять и полагаться только на себя. Она пообещала, что воспитает Малыша, вырастит из него культурного человека. В этом девушка могла рассчитывать лишь на собственные силы. Именно поэтому она отказывалась переезжать к Мадам Мо. Для Авриль это стало способом искупить прошлое. Тем не менее сейчас она была посреди леса, без книги, без карты, без убежища и жутко уставшая. В голове звучали слова Рассказчика: «Мы постоянно всё теряем, и ничего не останется после нас».

Только Авриль нашла подходящую для шины ветку, как сзади послышался шум. Девушка побежала обратно к поляне с ножом наготове.

Рядом с Малышом сидел на коленях Рассказчик. Он тихо говорил ему что-то, и мальчик улыбался. Поросенок с любопытством нюхал ботинки мужчины.

Авриль медленно подошла.

– Что вы здесь делаете? – спросила она с подозрением.

Рассказчик пожал плечами:

– Я простоял на дороге целый час. Эзоп отказывается идти дальше.

Малыш повернулся к Авриль, радостно улыбаясь.

– Эзоп отведет нас на Гору!

Рассказчик кивнул:

– Думаю, Эзоп и правда решил вам помочь.

Малыш и Сириус устроились в повозке под зеленым навесом. Они улеглись на тюфяк Рассказчика. Вокруг были грудой навалены старинные вещи, посуда, сухие травы, початые пайки, баллоны с водой, а также кипы пожелтевших книг. Авриль обратила на них внимание, но ничего не сказала. Малыш улегся посередине. Не слишком удобно, конечно, зато он мог лежать выпрямив ногу и набираться сил. Впрочем, едва повозка тронулась, мальчик заснул, несмотря на грохот обитых железом колес и стук ослиных копыт. Поросенок обнюхал связку сухих корешков, оторвал один и пристроился к Малышу, жуя свой трофей.

Снаружи солнце превратилось в огненный шар и выжигало землю. От его беспощадного света невозможно было поднять глаза. Асфальт медленно плавился, будто патока, и копыта осла оставляли глубокие следы.

Авриль и Рассказчик шли по разные стороны от Эзопа. Все трое истекали потом и едва переводили дух, до того тяжелый стоял зной.

Мужчина молчал. Он был настороже: ружье так же под рукой, глаза следят за обочинами. Он обмотал поводья вокруг запястья, но не для того, чтобы сдерживать животное, а словно чтобы не потеряться самому. Как будто и в самом деле дорогу указывал осел.

Авриль думала, правда ли, что животное не захотело идти дальше, потому что решило помочь им. Конечно, это бред. Мужчина всё выдумал, чтобы не терять лицо. Рассказчику, должно быть, очень одиноко.

Погрузив пайки и Малыша в повозку, мужчина объяснил Авриль правила:

– Вы со мной, потому что так хочет Эзоп. Вы идете на Гору. Я иду туда, куда следует Эзоп. Понятно?

– Понятно.

– Так что часть дороги мы пройдем вместе. Но если Эзоп не пойдет на Гору, если он свернет в другую сторону, дальше придется идти без меня. Всё ясно?

Авриль кивнула.

– Слушай, – добавил Рассказчик, – я знаю, что ты врешь мне и что-то скрываешь.

Авриль попыталась возразить:

– Нет, я…

Мужчина прервал девушку, поднеся палец к губам.

– Я и не хочу знать. У всех есть секреты. Я не сержусь. Но надеюсь, это не принесет нам с Эзопом проблем.

Авриль опустила глаза от стыда.

После недолгого молчания старик показал пальцем на нож за поясом Авриль.

– Не думаю, что ты станешь использовать его против меня. Но малейшее движение, и мое ружье выстрелит. Добавлю твои уши к ожерелью.

Больше Рассказчик не произнес ни слова. И, поскольку раскаленная дорога однообразно тянулась, Авриль заговорила сама, чтобы скоротать время:

– Я должна вам историю, верно?

– Да, я тоже так полагаю, – ответил мужчина, не спуская глаз с дороги.

– Тогда я расскажу вам о поросенке.

Авриль рассказала, как они с Малышом зашли в заброшенное имение. Она умолчала, что за ними гнались Черные Звезды, объяснив только, что Малыш позарился на консервы и решился спрыгнуть в погреб, где лежала еще пульсировала бомба. И как они потом доставали оттуда поросенка.

– Когда я увидела его, глазам не поверила, – сказала Авриль. – Он стал бегать повсюду, дрыгая маленькими ляжками. И мы никак не могли его поймать. А поросенок всё визжал и визжал.

Мужчина улыбнулся:

– Да, очень необычно. Прекрасная история, благодарю тебя.

Немного погодя, Рассказчик спросил:

– А почему Сириус?

– В смысле?

– Почему вы назвали его Сириус?

Авриль потупилась.

– Так звали моего пса. Он был очень похож, тоже черный, с такой же белой звездой на лбу.

Мужчина задумчиво кивнул:

– Ты, конечно, знаешь, что Сириус – самая яркая звезда на небе после Солнца? И, что забавно, входит в созвездие Большого Пса. Она как медальон у него на шее.

– Но наш Сириус – поросенок.

– Вижу. Говорят, свинья – самое близкое к человеку животное. Куда ближе, чем собака. Но это не мешает их есть. Кстати, у самой не было таких мыслей?