Саломея. Танец для царя Ирода - Валерия Карих

Тени танцовщиц двигались на стене среди фресок. Они отвлекали и мешали наслаждаться танцем Саломеи. Дрожа всем телом, Ирод приподнялся с места и протянул к своей мечте руку…

– На кого ты смотришь, Ирод? – заплетающимся языком спросил Тиберий, проследив за его взглядом. – Я разрешаю тебе выбрать любую женщину, какую пожелаешь.

Ирод как во сне оглянулся на Тиберия и отрицательно покачал головой. После чего почти упал на ложе.

– Тебе не нравятся римлянки? – поинтересовался трибун. В его глазах промелькнуло удивление.

– Нравятся. Они хороши. Но среди них нет той, что прекраснее солнца, – тихо ответил Ирод и обхватил хмельную голову руками.

– А ты нашел именно такую женщину? – выцветшие глаза трибуна загорелись от любопытства. Он приподнялся на локтях.

– Да! – ответил Ирод. Тиберий кивнул и с улыбкой откинулся на ложе.

– Теперь мне ясно, почему в Галааде брожения! Вместо того чтобы твердо управлять вверенной тебе провинцией, ты увлекся прекрасной женщиной и потерял голову, – пошутил Тиберий и понимающе хмыкнул. Отвернувшись от Ирода, он взглянул в центр зала.

Пьяные мужи повыскакивали с мест и, обхватив понравившихся девушек за плечи или талию, уводили с собой прочь из зала…

Ирод сидел, погруженный в мучительные сладкие грезы. Его снова отвлек хриплый голос Тиберия:

– Мне доложили, что ты присутствовал на казни. И вид растерзанного осужденного так разволновал тебя, что ты упал без чувств. Так ли это, тетрарх?

Ирод кивнул. Отвернувшись от трибуна, он недрогнувшей рукой налил себе вина, залпом осушил кубок и ответил:

– Твои люди доложили не всю правду. Я не терял сознания.

И стал сосредоточенно рвать зубами кусок жареной дичи, не глядя на Тиберия. Вокруг продолжалось буйное веселье. В триклинии воцарилось молчание. Спустя несколько минут Тиберий осклабил рот в хищной улыбке и с силой хлопнул сосредоточенно жующего Ирода по плечу.

– Мне нравится твое хладнокровие, Ирод. Ты храбрый воин и настоящий правитель. Твое поведение говорит об уверенности в собственной правоте. Так и быть! Я поверю, что ты выздоровел, и подожду твоих донесений, когда ты вернешься обратно в Галилею. Потом я решу, как поступить с тобой, – промолвил он с угрозой в голосе.

Отвернувшись от тетрарха, Тиберий воскликнул:

– Веселитесь, друзья! – и вытянул в сторону остальных наполненный кубок.

В ответ снова раздались хвалебные выкрики.

– Скажи, Ирод, ты был в Голубом гроте? – обратился Тиберий к тетрарху перед очередной сменой блюд.

– Нет!

– А хочешь побывать?

– Да, – оживился Ирод. Он все еще находился под властью образа танцующей Саломеи. Заметив завистливые взгляды римлян, презрительно скривился. Еще бы! Все эти напыщенные патриции, наверное, терзаются от зависти к нему. Ведь это ему, а не им Тиберий предложил отдохнуть в Грота Азура, или в Голубом гроте.

Грота Азура был одним из красивейших мест на Капри. Глубокие подземные источники, питающие его кристально чистой водой, считались целебными. Ирод подумал, что плавание в грот станет для него незабываемым и интересным приключением. Возможно, там даже будут какие-то развлечения, расслабляющий массаж и множество прекрасных женщин, готовых по первому сигналу усладить взгляд и тело самого взыскательного мужчины.

– Замечательно! – ответил Тиберий и громко хлопнул в ладони.

К нему приблизился раб атлетического телосложения с обезображенным и отталкивающим лицом. Его движения были похожи на хищные и плавные движения пантеры, приготовившейся к прыжку. Приглядевшись, тетрарх понял, что его лицо изуродовано не от рождения, а, скорее всего, от удара меча или пыток. Раб бросил на Ирода горящий злобой взгляд, словно желая навечно запечатлеть его облик в своей памяти, выслушал распоряжения и столь же быстро и незаметно исчез среди танцующих.

Ни Тиберий, ни Ирод не принимали участия в похищении сабинянок. Пресытившись зрелищем, Тиберий приказал танцовщицам удалиться.

Полуденный зной, окатывающий полуостров тяжелой и жаркой волной, к вечеру пошел на убыль. Дующий с моря ветер приносил в атриум свежесть и прохладу. Однако в жаркой и душной триклинии, где уже много часов подряд продолжался пир, было все так же невыносимо. Густой туман от винных и потных испарений человеческих тел стоял плотной завесой. Обильный пот градом катился с лиц объевшихся чиновников. Однако они упрямо продолжали насыщаться. Еду они брали руками. Чем больше возьмешь, тем больше уважения от лежащего рядом соседа. Прошло время, и гостей, разморенных от обильной еды и вина, уже не спасали раскрытые настежь двери.

После седьмой перемены блюд, когда на столах и полу выросли горы обглоданных костей и объедков, хозяин сделал рабам знак убирать в зале. Появление рабов послужило для гостей сигналом к окончанию пира.

Люди постепенно вставали и прощались с хозяином. Ирод отпустил Закарию, приказав дожидаться в гостинице.

Спустя час за столом остались только Тиберий и Ирод. Пока рабы убирали со столов, Тиберий неподвижно лежал на ложе, закрыв глаза. Невозможно было понять, спит он или задумался. Ирод не стал тревожить его и, пересев к дверям, любовался находившимися в саду белоснежными скульптурами и струящимся фонтаном. Он с наслаждением пил из кубка охлажденный медовый напиток с лимонным и гранатовым соком. Наконец император очнулся от сытой дремоты и взглянул на сидевшего в отдалении гостя.

– А… Ты еще здесь, тетрарх из Галилеи? И готов присоединиться ко мне, спуститься туда, где царит красота? – позвал Тиберий Ирода.

– Готов, – живо отозвался тот и пружинисто поднялся, разминая затекшие ноги. Тиберий позвал раба с обезображенным лицом и, завернувшись с его помощью в светло-серую тогу, пошел вперед.

Выйдя из дома и миновав сад, где на все лады щебетали и распевали птицы, мужчины подошли к западной стороне склона, откуда к морю спускалась, извиваясь, широкая тропинка. Они спускались вдоль стены, состоящей из растущих и переплетенных между собой миртовых деревьев. Через крепкие ветви, подобно льющемуся из сосуда янтарному вину, слегка просачивался солнечный свет. От этого в густой зеленой тиши было не так жарко, как снаружи.

Подойдя к голубому заливу, мужчины сели в лодку. Ветра не было, и лодка плавно скользила по зеркальной поверхности, подчиняясь уверенным взмахам весел. Вскоре она приблизилась к пещере и медленно вплыла внутрь. Ирод замер от восхищения.

В темно-синей таинственной глубине все казалось загадочным. Солнечный свет, проникающий в грот через входное отверстие, отражался от воды и играл на нависающих, отполированных временем стенах неповторимым, почти волшебным образом. У входа в пещеру Ирод заметил на выступающих из темноты пещерных нишах каменных дочерей бога Нерея. Созданные руками искусного мастера, скульптуры нереид, или нимф Средиземного моря, казались живыми, устремляя к плывущей лодке с людьми руки, увитые каменными цветами. Бог Нерей, добрый и справедливый старец, в отличие от грозного Посейдона, олицетворял спокойствие морской стихии и по преданию обитал именно в подобных гротах.