Мы – кровь и буря - Кесия Люпо

Констанция говорила так, будто ее душили эмоции. Она несколько раз моргнула, словно пыталась сдержать навернувшиеся слезы.

– Этот город – мой дом. И он всегда будет моим домом.

Ложь текла из нее, как вода. Когда Мудрецы встали, единогласно приняв положительное решение, Констанция улыбалась, и улыбалась до боли в щеках.

Констанция стояла на зубчатой стене и смотрела на грозовое облако, которое то сгущалось, то вновь истончалось на несуществующем ветру. Неизвестно откуда появлялись густые облака, погружая ее в полумрак, а затем бесследно исчезали. Краем глаза Констанция видела вспышки молнии, сопровождаемые странным рычанием, похожим на храп спящего дракона. Вся эта сила… она казалась настолько близкой, но одновременно такой далекой. Констанция разминала пальцы. Правая рука оставалась холодной, несмотря на кожаные перчатки, а левая рука, как никогда, бесчувственной. Зато медная маска с жужжащими шестеренками казалась необычайно теплой. Помимо способности «видеть» волшебство, она также защищала от отравляющего воздействия грозового облака.

Внезапный порыв ветра насмешливо ударил ее юбки.

«Облако играет в игры. – Констанция крепче взялась за зубчатую стену, ведущую вдоль дорожки. – Чтобы развеять мои мысли?»

Большую часть ночи она провела в поисках склепов под Верхним городом, но так ничего и не нашла. И несмотря на триумф на Витенагемоте, несколько часов сна ее преследовали кошмары. У нее были сны о теле матери; сны о шрамах Эмриса, которые сморщились вместе с разочарованным лицом; о гневе богов; покинутых Предках; темных тенях, следящих за ней в темноте.

«Остался еще хоть кто-нибудь, кого я не разгневала?»

Констанция направилась к краю, шагая в темноте в ритме с тростью. Ее тень упала на густой клуб облака, и она отпрянула назад, ругая себя за потерю бдительности. Облокотившись на холодную каменную стену, Констанция посмотрела вниз. Она смутно разглядела крыши домов Верхнего города, заросшие серым мхом. Казалось, мох и древесная губка только процветали в грозовом облаке.

Интересно, что теперь думал Эмрис? Да, она солгала. Но это не значит, что она его не любила. Она помнила ночь, когда они встретились: звезды светили над дворцом, как серебряно-белый молчащий хор. Констанция отбросила воспоминания. В конце концов, у нее имелись более важные заботы. Кто видел ее той ночью после праздника? Кто бы то ни был, он выжидает время, чтобы в подходящий момент нанести удар.

«А вдруг это судья?»

Констанция ощутила неприятную дрожь испуга.

Она обернулась на звук приближающихся шагов. Постепенно очертания превратились в фигуру, как будто художник-невидимка медленно оживлял свою картину. Констанция узнала его с первых штрихов. Громадный плащ из волчьей шкуры и торчащий из-за спины двуручный меч. Он был в тренировочной одежде, а от кожи доносился легкий запах пота. Глаза были спрятаны за защитным экраном из мягкой черной кожи и серебра, а половину лица скрывал плотный шарф.

– Уинтон, – начала Констанция, добавив в свой тон немного теплоты. – Доброе утро. Ты тренировался?

– Я стараюсь тренироваться каждое утро, – ответил брат с легкой улыбкой.

Констанция снова бросила взгляд на его меч.

– Мне любопытно, почему ты тренируешься со стражей, а не с лордом Ирвином?

– О… Я не так хорош в фехтовании, – объяснил Уинтон, но легкость в его голосе звучала фальшиво.

– Однако фехтование лучше подходит сыну герцога, – убеждала Констанция спокойным голосом. – Двуручный меч – это оружие простых солдат.

Уинтон проигнорировал ее замечание, опустив глаза. Спустя несколько мгновений он начал снова:

– Мы можем поговорить?

Голос его звучал устало и обеспокоенно.

– Мы разговариваем. С тобой все в порядке?

– Да, – строго ответил брат, потирая виски. – Я прошу прощения за свое странное поведение во время праздника. Я лишь… – Уинтон покачал головой.

– Брат, еще и месяца не прошло со дня смерти твоей матери. Ты скорбишь, и странное поведение – нормальная реакция.

Констанция протянула руку и сжала его плечо. И тогда, совершенно внезапно, он заключил ее в теплые и крепкие объятия. Констанция прижала левую руку к своему телу, стараясь не напрягаться.

– У нас даже не было времени поговорить, – голос Уинтона звучал приглушенно из мехового воротника сестры. – Я так скучал.

Он отпрянул и сразу заметил символ регентства на ее плаще.

– Я получила его утром. – Констанция погладила золотую брошь в виде щита и меча, гордо приколотую к груди. Знак регентства. – Одному бедняге поручили забрать брошь у судьи.

– И он не возражал? – Уинтон нахмурился.

Констанция поправила маску над вспотевшим под теплым металлом лицом.

– Нет. А что он может сделать? Городская стража обязана подчиняться выбору Мудрецов, а я теперь их регент. Мастер Меча тоже на моей стороне. Даже со своей свитой судья не возьмет нас численностью. Нас все равно больше. Возможно, он решил не бороться, зная, что проиграет.

«А может, у него созрел другой план».

– Давай пройдемся. Я пришла поразмяться.

Уинтон двинулся рядом с сестрой. Стены с бойницами охватывали весь периметр замка. Построенные в истерзанную войной эпоху для защиты, а не для красоты, они образовывали проход шириной более пятнадцати футов. По обеим сторонам стояли оборонительные стены с четырьмя караульными постами и маленькими выступающими комнатками во внешних углах трех квадратных башен, где хранились запасы и оружие. Пока Констанция и Уинтон шли между Южным и Западным постами, обрывки облака хватали их за ноги, как голодные волчата. Им поклонились два стражника, одетые в короткие зеленые форменные плащи. Теперь это люди Констанции.

Как только они оказались в недосягаемости чужих ушей, Уинтон вновь заговорил.

– Тебе не кажется, что все это слишком… просто? Когда ты вернулась, судья сразу попытался противостоять, и вдруг, при первом же сопротивлении, он просто исчезает. На него это совсем не похоже. – Уинтон прочистил горло. – Пока тебя не было, он вел себя весьма… агрессивно в своей погоне за властью. Он не принимал от Мудрецов возражений и вынудил утвердить регентство. Трудно возражать человеку, под чьим командованием находятся триста воинов.

Констанция бросила взгляд на брата. Она не настолько наивна, как ему казалось, но тем не менее следовало продемонстрировать большую уверенность.

– Уинтон, я не питаю иллюзий. Судья наверняка обдумывает следующий ход, как жирный паук в своей паутине. Но это не значит, что я вне игры. – Она улыбнулась. – Чему меня хорошо научил Город Королей, так это брать то, что можешь взять. Брать и надеяться, что к тому времени, когда пропажу обнаружат, ты уже будешь далеко, чтобы спастись.

Правда.