Дунайские волны - Александр Харников

– Мой генерал, а откуда этот коньяк? – спросил Плон-Плон, взяв бутылку в руки.

– Из русской Армении, ваше императорское высочество, – улыбнулся я.

– Мой генерал, мы же здесь все свои. К чему эти «высочества»? Я такой же генерал, как и вы.

– Хорошо, мой генерал. А насчет коньяка… Знаю, что у вас во Франции коньяком называется только то, что делают в районе города Коньяк. Но думаю, вам понравится и этот напиток.

Попробовав «Васпуракан», принц встал и сказал торжественно:

– Такой божественный напиток можно пить только стоя. Здоровье Его Императорского Величества Николая!

Мы все встали и, чокнувшись, отпили из наших бокалов. Я заметил, что Плон-Плон проигнорировал и лимон, и шоколад, и запоздало вспомнил, что это вроде только русская традиция. Этому коньяку ничего подобного, если честно, и не требовалось – он был необыкновенно мягким, с изумительным букетом и вкусом; я впервые пил именно пятнадцатилетний.

В ответ Василий Андреевич провозгласил тост за здоровье всех присутствующих, после чего посмотрел на каминные часы и сказал сокрушенно:

– Прошу меня извинить, мои друзья. Дела!

Распрощавшись с ним, мы уселись на удобные кресла. Плон-Плон посмотрел на меня и сказал с улыбкой:

– Мой генерал, полагаю, что и вы из той же эскадры, что и мой недавний спутник капитан Домбровский. Причем, в отличие от него, вы, если я не ошибаюсь, занимаетесь примерно тем же, что делал ваш фельдмаршал Барклай де Толли вдобавок к своей полководческой карьере.

Я ответил с чуть заметной усмешкой:

– Мой генерал, вы же знаете, что если бы это было действительно так, то я бы никогда вам в этом не признался, – улыбнулся я. – Но вы правы в одном, я действительно из той же эскадры, что и Николя Домбровский.

– Но если принять то, что я сейчас сказал, то наше сегодняшнее знакомство, без сомнения, неслучайно. И, скорее всего, это означает, что мой кузен не собирается останавливаться на достигнутом и хочет отправить на смерть еще не один десяток тысяч французов.

– Вы правы, мой принц – позвольте вас так называть? У нас есть информация, что его посетил сын барона Ротшильда, и что они договорились о дополнительных кредитах. Кроме того, вчера он должен был встретиться с королевой Викторией. О чем они договорились, мы еще не знаем, но вряд ли разговор между ними шел о прекращении войны.

– Ваш император предложил мне поговорить с моим кузеном о мире, но я ему честно сказал, что Луи-Наполеон известен в нашей семье своим ослиным упрямством и не согласится закончить войну, даже если ему предложат весьма почетные условия мира. Вот если бы он победил, то, вероятно, не преминул бы блеснуть великодушием.

Впрочем, пока императором в России Николай, Луи-Наполеон будет и дальше всячески искать способы отомстить ему за то, что ваш император назвал его в поздравительной телеграмме другом, а не братом. И из-за этого Франция долго еще будет страдать. А если ее армия и флот будут уничтожены, то не удивлюсь, если наши нынешние союзники на другом берегу Ла-Манша наложат руку на наши карибские и прочие заморские владения.

Да и другие соседи подсуетятся. Полагаю, что к сардинцам уплывет моя прародина Корсика, а может быть, и Антибы с Каннами. Эльзас и Лотарингия – к какому-либо германскому государству; да и бельгийцы с испанцами, хоть они и слабы, наложат лапу на те территории, которые считают своими. Ужасно видеть, как моя милая Франция медленно, но верно сползает к краю пропасти. Видеть и знать, что ты бессилен ей помочь.

– Мой принц, я вижу одно решение, которое позволит Франции выйти из войны в скорейшем времени, сохранив практически все.

Плон-Плон задумался и вдруг, решившись, сказал:

– Вы имеете в виду новое издание «Ста дней»?

– Именно, мой принц, именно. Тем более что ваш кузен, скорее всего, Бонапартом на самом деле не является. В отличие от вас.

Наполеон ничего не сказал, но попросил налить еще коньяка, заметив:

– Давайте выпьем за мир между моей многострадальной Францией и великой Россией, столь щедро принимающей меня, несмотря на то что я незваный гость, который, как говорит ваша пословица, хуже татарина…

– Ну, по матушке я татарин, мой принц. А вы здесь именно званый – и желанный – гость.

Наполеон опять понюхал букет коньяка, блаженно улыбнулся, но вдруг посерьезнел и сказал:

– Скажите, только честно – вы желаете, чтобы я стал новым императором Франции?

– Именно так, мой принц. Хотя у моей родины есть причины не любить вашего дядю, но то, что он был великим человеком, тоже никто не оспаривает. В ваших жилах течет кровь Бонапартов, и талантом вы пошли в дядю.

Наполеон чуть поклонился:

– Увы, вы мне явно льстите.

– Я просто констатирую факт. Возможно, что Франция под вашим началом нашла бы другой исторический путь, не связанный с завоеваниями, которые, как мне кажется, приведут лишь к нескончаемым бедствиям французов. Нам с Францией практически нечего делить, а сотрудничество наше могло бы принести достойные плоды. Если, конечно, исключить из него вышеупомянутого гостя вашего кузена, равно как и всю его семью.

– Согласен, мой генерал. Но как именно вы предлагаете все это сделать?

– Для начала мы могли бы освободить всех французских военнопленных под обещание более не воевать с Россией, естественно, за исключением поляков и прочих наемников. Полагаем, что вам можно будет договориться с Пруссией о том, что они доставят вас по железной дороге до границы Пфальца и Лотарингии. Пфальц принадлежит им, а дорога проходит по их территории, кроме кусочка через Гессен. Но Гессен де факто их вассал, поэтому проблем быть не должно. Туда же они могут доставить и оружие.

– Полагаю, устаревшее… Но это все же лучше, чем ничего. А оттуда всего триста пятьдесят километров до Парижа. И, как мне кажется, моя армия будет расти по мере приближения к Парижу. Вряд ли, после всех неудач, народ будет столь же слепо поддерживать моего кузена.

– Вы, вероятно, правы.

– Знаете, мой генерал, для меня подобное развитие событий было не так давно абсолютно немыслимо. Но когда я вижу, что альтернатива может быть весьма кровавой, то, увы, приходится считать, что ваше предложение как минимум заслуживает рассмотрения.

Конечно, пруссаки не согласятся просто так помочь мне и что-то потребуют взамен. Скорее всего, им захочется заполучить Эльзас и Лотарингию. Впрочем, мы их и так потеряем. С другой стороны, не хочется усиливать Пруссию сверх меры, знаете ли. А что если поступить следующим образом – согласиться на их независимость и возвращение в состав Северо-Германского союза?

– Мой принц, мы пока еще не ознакомились с требованиями Пруссии. Возможно, что они будут умеренными, возможно, что и нет. А пока говорить о чем-либо конкретном явно преждевременно. Тем более что у меня нет таких полномочий… Но если вы примете соответствующее решение, то мы готовы познакомить вас с прусским послом, и, если надо, помочь вам договориться.