Туманный Антакаль - Маруся Хмельная

- Да оставайся хоть до ночи. Где кровать, ты уже знаешь, - издевался этот поганец.

Я назвала Джеймса милым?!

Ох, как же мне привести себя в порядок, хмурилась я, разглядывая свое отражение. Помятую физиономию с подтёками декоративной косметики венчал стог сена, каким-то образом оказавшийся у меня на голове вместо вчерашней аккуратной причёски. Распушившиеся, выбившиеся пряди торчали в разные стороны как иголки у сказочного зверька страхобраза. Если волосы, пусть и с усилиями, причесать и пригладить можно, то что делать с мятой физиономией?

Смыв остатки макияжа, я долго умывалась ледяной водой, щипала щеки, чтобы ускорить кровообращение, но помогало это мало. Лицо вопило о том, как его хозяйка провела день накануне. Впрочем, мою тайну выдавал весь мой вид, мятое лицо, мятое платье, мятая лента в уже причёсанных волосах. Туфли имели такой вид, словно всю ночь без хозяйки гуляли по самым трущобам и кладбищу за городом. Почему именно по нему? Потому что только там можно было вляпаться в сиреневую глину, засохшие кусочки которой выделялись на фоне грязи остальных цветов.

- Джеймс, мы гуляли по Медратавскому кладбищу? – открыв дверь и не дав ему сказать ни слова, спросила я, указывая на улики на туфлях в моих руках.

Джеймс ошарашенно поскрёб затылок.

- Не помню такого, - признался он.

- А ты всё помнишь? – подозрительно прищурилась я.

- Да вроде… Марти, ну сама подумай, как я могу помнить, что я что-то не помню? Я помню только что помню, - выдал он мне.

- Логично, - нахмурилась я.

- Пошли завтракать, - позвал он меня.

- Куда?

- Я велел накрыть в столовой.

- Джеймс! Я же просила. Не хочу, чтобы меня кто-то видел.

- Родителей нет. Прислуга не выйдет. Не бойся, пошли.

- Ладно.

Я позволила увести себя Джеймсу. Есть я не хотела. Несмотря на то, что после целительского артефакта чувствовала себя вполне сносно, мысли о еде не пробуждали аппетит. Но увидев накрытый стол, при виде морепродуктов организм сам дал о себе знать.

Неаристократично схватив бутерброд с солёной икрой, я впилась в него зубами ещё до того, как села за стол. Посмотрела виновато на Джеймса. Всё-таки не зря отец часто ругал нас, своих чад, что мы плохо воспитаны и ведём себя импульсивно как дети. Мама как-то спокойнее относилась к соблюдению этикета в доме. Хотя возможно, ей просто было всё равно. Но иногда это действительно выливалось в неприятные моменты, типа такого конфуза как сейчас.

Но Джеймс лишь усмехнулся уголком рта, взял такой же бутерброд и отсалютовал мне. Тут же откусил и нарочито застонал от удовольствия.

- Вку-усно. Ешь, Марти, не стесняйся. Ты не на приёме у герцога, а в гостях у Джеймса Гейзера.

- Джеймс Гейзер живет на широкую ногу, – подколола я.

У Авижена выход в морю был только в одном месте. Виндейк – город-порт на юге, небольшой кусочек побережья, за который несколько веков истории королевства велись кровопролитные бои. Поэтому морепродукты были дорогими и считались роскошью, доступной только богачам.

Сейчас передо мной стояли икорницы, наполненные икрой морели, блюда с гигантскими креветками, нежным мясом омаров и полосками маринованного акульмара. Рулетики из филе деликатесной рыбы с разной начинкой вызвали в животе бурю восторга. В сторону тонко наструганного свежего бекона, редкого дорого сорта сыра и других деликатесов даже смотреть не хотелось.

К морепродуктам у меня была особая любовь, я считала, что родилась не на море по злой ошибке природы. Когда убегала из дома, одним из вариантов будущего места жительства я выбрала наш единственный морской город Виндейк.

Но рассудив, что одной страсти к морскому воздуху и морепродуктам маловато, ведь на другой чаше весов были мечты о записи песен, интересной работе и экспериментах, я всё-таки выбрала столицу. И не прогадала. Мечты потихоньку сбывались. А морепродукты можно поесть и в столице, как сейчас, пусть и редко.

Когда мы насытились и разговоры стали оживлённее, за пределами столовой в особняке послышалась возня, отдалённый шум и разговоры. Захлопали двери, и в столовую вихрем ворвалась молоденькая светленькая вилени.

- Братец! – воскликнула она и тут же замерла, увидев меня.

- Людвика? Что ты тут делаешь? – привстал Джеймс.

Но Людвика, которая до этого с улыбкой бежала к брату, чопорно прошла и села за стол напротив с недовольной моськой. Облила меня презрением серо-зелёных глаз.

- Соскучилась. У меня дополнительные каникулы, – процедила она. – А ты, я вижу, уже таскаешь сюда своих девиц.

Меня снова облили презрением.

- Это не моя девица, это моя помощница.

Джеймса, похоже, забавляла младшая сестрица, пытающаяся играть роль юной стервочки. Это действительно выглядело больше забавно, чем раздражающе. Но в то же время Джеймс не хотел давать меня в обиду, поэтому осадил он сестру твёрдым тоном.

- С каких пор ты нуждаешься в помощи по ночам? И какого рода эта помощь?

- Людвика! Сбавь тон! – рассердился Джеймс. – Мартина не заслуживает твоих оскорблений. Мы работаем вместе. А по каким обстоятельствам она переночевала в нашем доме, тебя не касается. Мартина, эта юная вилени, – подчеркнул мой шеф сестре статус, чтобы напомнить, как подобает себя вести высокородной вилени, – моя сестра Людвика. Людвика, моя помощница Мартина, познакомься.

- Мартина…? – вопросительно вздёрнула тонкую бровь юная снобка.

- Просто Мартина, – отчеканил Джеймс.

Людвика фыркнула.

- Уже и на простолюдинок перешёл.

Джеймс повернулся ко мне и успокаивающе подмигнул, мол, не обращай внимания. Я чуть пожала плечами и решила пока такой интересный спектакль не прерывать, молча пила кофе. Людвика между тем продолжала:

- И зачем тащить к нам в дом… «помощниц»? – ядовито передразнила она брата. – Чего в свой дом не притащил?

- Может, потому что я там не живу? – холодно поинтересовался Джеймс. – Людвика, а ты, оказывается, такая снобка! Вся в отца.

- Хоть кто-то должен быть в него? – парировала Людвика и бросила выразительный взгляд в мою сторону, подчёркивая своё отношение к моему нахождению здесь.

- Людвика! – рявкнул Джеймс.

На этот раз так, что вздрогнули мы обе. До этого Джеймс хоть и показывал, что злится, но чувствовалась снисходительность к младшей сестре. Сейчас же сестрёнка здорово разозлила брата. Она это поняла, глаза опустила, но по юности или дурости, отступать не привыкла.

- Хотела позавтракать с тобой, но аппетит испортился, – встала она, задрав нос, и ушла.

Джеймс какое-то время смотрел ей вслед, играя желваками и пытаясь успокоиться. Взял себя в руки, хмуро повернулся ко мне: