Туманный Антакаль - Маруся Хмельная

- Нет, Марти, иди домой, отдыхай. Тебе и так сегодня досталось.

- Не сиди допоздна, Джеймс. Пока.

Он даже не ответил. Кивнул и уткнулся в бумаги. К слову, утром следующего дня я застала его на том же месте, в том же виде. Возмущаться, что он так и не ушёл домой, было бесполезно. Глаза его лихорадочно горели. Увидев меня, он сразу же начал делиться радостью, что нашёл несколько просчётов в прошлой схеме и сейчас смог её улучшить.

Он готов был работать до победного, но тут уже упёрла руки в боки я и прогнала его домой. Бессонные ночи ещё никому здоровья не прибавили. Закончит после здорового сна, со свежими силами и отдохнувшей головой.

В Максимуме было не протолкнуться. Новость о новом проекте Трампетёра быстро разнеслась и взбудоражило светскую молодежь столицы. Такое ощущение, что сегодня здесь были все. Я то и дело натыкалась на знакомые лица. Это заставляло нервничать и предвкушать. Как публика примет альбом? Сегодня вечером я наконец узнаю чего стоят мои труды и стоило ли мне ради мечты сбегать из дома в столицу!

Единственное что отвлекало от нервного напряжения это душевное состояние Джеймса. Сегодня он был не в настроении, непривычно хмурым и молчаливым. Я попробовала узнать что с ним, но отвечал он неохотно, а я и так нервничала, поэтому не стала настаивать.

Мы уединились за заранее оставленным для нас столиком в приватной зоне. Джеймс по большей части молча напивался, а я внимательно следила за реакцией публики. Вышел брутальный Локис, по залу пронеслись женские вздохи восхищения. И вот первые аккорды, и понеслось…

Я с замиранием сердца следила, как на лицах слушающих эмоции предвкушения сменялись удивлением, возбуждением, любопытством, восторгом и фанатичным блеском. Кажется, можно выдохнуть – альбом зашёл. И немалая заслуга в этом была исполнителя. Всё-таки Трампетёр гений на своём поприще, Локис идеально вписался в концепцию альбома. Или скорее она в него.

Он играл и пел как дышал. Он заводил зал своим пением, своим видом, своим поведением на сцене. Было ощущение, что от всех к нему устремляются нити, которыми он руководит как умелый кукловод, вызывая нужные ему эмоции у слушателей. Даже я, уже много раз слышащая его исполнение, сейчас поддалась магии всеобщего обольщения. Кажется, только одному Джеймсу было всё равно на происходящее на сцене.

-  А сейчас прозвучит заглавная песня нашего альбома «Моя свобода – это ты», – объявил Локис.

И заиграли первые аккорды мелодии.

Моя свобода – это ты,

Твои глаза, твои мечты,

И руки нежные, как дым

Ушедших сладких дней.

Под сенью горестных обид,

Я рвусь на части, я убит,

И звуки траурных сюит,

Повсюду, как хлысты.

Ты ушла, оставив тлен,

Навсегда меня взяв в плен,

И тяну я каждый день

До сна, где ты царишь.

И сколько мне не отрицать,

Зачем так глупо себе лгать,

Могу лишь с кровью отодрать

Я сердце то, что ты презришь.

Ты живи, а я умру.

Ты плыви, я утону,

Ты люби, а я шагну

В пучину мрака и огня

Той жизни, что грозит мне без тебя.

Лишь забуду, ты придёшь,

Будешь мстить за нелюбовь,

И, узнав, что это ложь,

Вернёшь мне радость дня

Свободы от себя.

Моя свобода – это ты,

Твои уста, твои черты,

И ласки чуткие цветы

Вечерней сумерки поры.

Я живу лишь для тебя

Лишь одну тебя любя,

В любовь как в прорубь погрузясь,

И выбираться не хочу.

Ты живи, а я умру.

Ты плыви, я утону,

Ты люби, а я шагну

В пучину мрака и огня

Той жизни, что грозит мне без тебя.

Лишь забуду, ты придёшь,

Будешь мстить за нелюбовь,

И, узнав, что это ложь,

Вернёшь мне радость дня

Свободы от себя.*

Зал шумел. Зал подпевал. Зал рычал. Зал ритмично двигался под мелодию. Зал ликовал. Всех захватил ритм и магия песни. Всех, кроме Джеймса. Прослушав первый куплет, он скривился.

- «Моя свобода – это ты»… Да что он понимал бы. Свобода – это совсем другое. Прямо противоположное.

И Джеймс продекламировал свою рифму на музыку песни:

«Я свободен от тебя

И несёт меня в края

Где вольный дух нашепчет мне

Что обо мне забыли все».

- Вот так правильно, – поднял он бокал и выпил.

- Откуда такое уныние? Не узнаю своего шефа, – поддела я его. – Ты не пойдёшь сегодня искать новую подружку?

- Беру паузу. Король сделал мне внушение, – скривился Джеймс.

- Да что ты?! Она всё же нажаловалась? Тебя вызывали? Ты мне не рассказывал!

- Рассказывать нечего. Его величество пожурил меня и просил быть осторожнее, избегать девственниц, – с той же кривой миной, нехотя процедил Джеймс.

- Так всё-таки она была девственницей? – ахнула я.

- Угу, как максимум до Гильермо. А с кем она теряла девственность до него… – с нехорошей ухмылкой протянул Джеймс.

- Джеймс, но почему ты не допускаешь мысли, что Гильермо мог просто приврать или оболгать Дарну из мести? В случае, например, если она ему отказала. Знаешь, сколько таких историй? К тому же, разве… – смутилась я от предмета разговора, – в постели непонятно, девственница или нет?

- Вот именно, Марти. Поверь, я прекрасно осведомлён в этих ваших женских хитростях и уловках, мне таких «девственниц» знаешь, сколько попадалось?

- Не знаю и знать не хочу, – открестилась я.

- Я взял Дарну вон на том диване, – Джеймс кивнул на левый столик наискосок на нас, – в первый же вечер нашего знакомства. Как думаешь, девственница вела бы себя так?

Я сглотнула и брезгливо покосилась в сторону того дивана. Ох, Джеймс, мне было бы спокойнее без таких подробностей. Не хочу думать кто кого брал на том диване, на котором сижу я, и как давно.

- И тем не менее, Джеймс, не знаю, не понимаю я тебя… как-то всё неправильно это, – тихо, но упрямо сказала я.

- У меня есть невеста, Мартина, – огорошил он меня признанием.

Джеймс ждал моей реакции, и я не подвела. Ошеломлённо уставилась на него.