Кофейное сердце - Мария Чепурина

Если бы, если бы, если бы!.. Снова себя извожу! Какой смысл саму себя расстраивать?.. А с другой стороны, какой смысл скрывать от себя, что я бездарь и неудачница?..

Короче говоря, остаток вечера я провела в отвратительном настроении. Мысли только и крутились, что вокруг удачи Дашки и моего невезения. А стоило лечь спать и закрыть глаза, как перед моим мысленным взором снова нарисовались фотки из Лучшей-В-Мире-Кофейни. Убедившись, что родители уснули, я даже позволила себе немного поплакать: о своей бестолковой судьбе, о разлуке с подругой, бездарности, невезении… и о том, что никогда не познакомлюсь с классными ребятами с фотографии.

Несмотря на то, что кадры из «Корицы» меня порядком расстроили, первым делом, проснувшись на следующее утро, я снова залезла в соцсеть, чтоб пересмотреть их. Ещё раз полюбовалась ребятами, мебелью, угощением… А потом на одной фотке вдруг заметила какого-то мужчину за компьютером. Он попал туда случайно: просто был на заднем плане. Ни во внешности этого человека, ни в его одежде не было ничего примечательного. Меня поразило другое: мужчина сидел в одиночестве! Не знаю почему, но мне казалось, что в кафе обычно ходят с кем-то. Если прийти туда одному, это будет выглядеть странно или нелепо. Казалось бы, что делать в таком месте без компании? Ответ был на экране – заниматься своим делом. Кем же был этот мужчина? Может, писателем? Я неожиданно вспомнила, что Джоан Роулинг, по слухам, тоже работала над «Гарри Поттером» в какой-то кофейне. Почему же другим можно, а мне нельзя? Ноутбук у меня есть, свободного времени – завались, денег родители тоже недавно подкинули… Правда, я не писатель, конечно. А что, если стать им прямо сегодня? Мне порой приходят в голову различные истории. Да что там, в третьем классе я даже насочиняла для Дашки мыльную оперу про её жизнь с Вовой Саблиным – симпатичным, но жутко глупым мальчишкой с последней парты! Почему бы не начать писать роман?..

Что ж, решено! Сейчас собираюсь, беру ноутбук, отправляюсь к архитектурному институту, ищу «Корицу», располагаюсь там в самом удобном месте и начинаю своё великое сочинение! Как знать, может быть, студенты вновь зайдут туда сегодня? Как знать, может, им захочется познакомиться?..

Кафе нашлось легко. И в жизни оно оказалось ещё обаятельней, чем на фотках!

Первым, что я заметила, войдя внутрь, был великолепный кофейный запах. Он не имел ничего общего с тем, как пахнет из банки с растворимым «Нескафе» или из стаканчика пойла, которое наливают стоящие в разных учреждениях автоматы. Несмотря на то что кофе, как известно, напиток горький, в разлитом по заведению аромате чувствовалась сладость. Да что там только не чувствовалось, если принюхаться! И хлеб, и орехи, и карамель, и пряные травы, и шоколад, и даже цветы! Кофе я никогда не любила, но в этот момент поняла, что, его не попробовав, не уйду.

Официантов в кофейне не было: заказы принимали у стойки бара.

– Здравствуйте, что для вас? – улыбнулась мне девушка в тёмно-малиновом фартуке поверх чёрной рубашки. На бейджике значилось: «Анна».

– Кофе… – ответила я и немедленно растерялась. Тут небось этого кофе сто сортов! Сейчас она спросит, какой, а я и не знаю! Думать, думать! Я же что-то слышала о кофе! Все любят этот, ну как его там… – Капучино!

– Большой или средний? – Анна продемонстрировала мне две кружки: одна здоровенная, а вторая вообще как супница.

– А меньше не бывает?

– Можно маленький. – Я кивнула, барменша нажала что-то в кассе. – Десерт, бутерброд?

– Нет, спасибо. Ещё молоко.

– Молоко? Дополнительно?

– Ну, дополнительно или как… – я опять ощутила себя не в своей тарелке. – Просто чёрный кофе не люблю.

– Капучино не чёрный, – ответила Анна. – Капучино всегда с молоком. По определению. Само это слово обозначает «под капюшоном». Кофе под капюшоном молочной пены.

Барменша говорила со мной спокойно: ни раздражения, ни презрения она не выказала. Тем не менее я покраснела. Позорище! Так хотела скрыть свою дремучесть по части кофе, но всё-таки показала её! Заказала неведомо что!

Я так расстроилась из-за своего прокола, что горевать о высокой цене капучино уже не смогла. Поэтому, когда Анна назвала требуемую сумму, я равнодушно отсчитала ей деньги, получила чек, а затем пошла к другому концу стойки, где выдавались заказы и где уже ждали два человека.

Здесь работал парень. Тощий, долговязый, с длинными и жилистыми руками, он был одет точно так же, как Анна, и обращал на себя внимание доходящими до плеч волосами, которые были собраны в хвост. Этот хвост так и вертелся у меня перед глазами: бармен стоял спиной и быстро работал с огромной машиной. Та шипела, пыхтела, булькала, наливала несколько напитков одновременно и сверху была вся заставлена посудой. С поразительной ловкостью и абсолютным спокойствием парень манипулировал кнопками, трубками, рычажками и разными непонятными штуками из машины; пакеты с молоком, кувшины, тряпки, блюдца и стаканчики с приправами мелькали в его руках с такой быстротой, словно он был жонглёром. Не прошло и полминуты, как все три посетителя, включая меня, получили свои заказы.

– Ваш американо! Ваш мокко! Ваш капучино! – бармен наконец-то повернулся ко мне. Лицо его оказалось некрасивым, вытянутым, зато запоминающимся, хара́ктерным: во взгляде парня было то, что называется харизмой. Прочла я и бейджик: «Валерий».

Капучино оказался толстой подушкой молочной пены, вокруг которой виднелся ровный кофейный круг. И как это сделано? Не представляю! Видимо, только у обыкновенных людей жидкость принимает форму сосуда. У барменов она ложится так, как ей велят.

– Шоколадом, корицей посыпать? – спросил меня парень.

– Посыпать, – ответила я, не удосужившись, а вернее, не сообразив уточнить, чем именно.

Не переспрашивая, Валерий наложил на мою кружку металлический трафарет и взмахнул сперва одной блестящей ёмкостью со стойки, затем второй. На моей молочной подушке нарисовалась шоколадно-коричная звёздочка.

Вместе с чашкой капучино я устроилась за столиком в углу, у окошка. С этой точки зал просматривался полностью: можно было наблюдать и за работой персонала, и за пившей кофе публикой, и за входом в заведение, и за лестницей (видимо, в кофейне был ещё второй этаж), и за тем, освободилась ли уборная. Последнее в отдельных обстоятельствах могло быть очень важным.

Я включила ноутбук. Пока он загружался, отпила немного кофе. Оказалось очень вкусно… даже слишком. Особенно понравилась мне пена. Так понравилась, что даже показалось, что неправильно её смешивать с горьким чёрным напитком. Поэтому я взяла ложку и съела всю пену: так, словно передо мной была не чашка капучино, а творожок или йогурт с каким-нибудь ягодным наполнителем. К тому времени, как загрузился компьютер, ни пены, ни звёздочки у меня уже не осталось: в кружке был обычный кофе с молоком. Отхлебнула немного, создала новый текстовый файл, ещё раз отхлебнула… И увидела, что напиток остался только на донышке. «Если допью до конца, то посуду наверняка уберут, а меня попросят заказать ещё чего-нибудь», – догадалась я. Решила пока что не думать о кофе и сосредоточиться на писательстве.