Звезды – холодные игрушки - Сергей Лукьяненко

– А летаешь давно?

– Два года.

Одна медсестра неуверенно хихикнула, другая начала мнеулыбаться. Очень милая девушка…

– Ты почаще к нам заглядывай, – заметил врач. – Ядиссертацию пишу: «Влияние экстремальных экстратерральных условий наповеденческие императивы». Мне нужны самые полярные случаи.

– Как компания решит. Хотя мне тут не очень нравится, –признался я. – Жарко слишком. И местные… совсем уж хмурые.

– А чего им веселиться, у них через неделю сезонколлективной эвтаназии, – хмыкнул доктор. – Личинки дозревают, надообеспечивать свободные пространства. Ладно… Петя. Счастливо долететь.

– Спасибо. – Я начал быстренько отступать к двери.

– Сувениры хоть прихватил? – спросил доктор.

– Конечно, – похлопав по карману кителя, сказал я. Медсестрыочень неуверенно засмеялись.

– Обязательно заглядывай, Петя, – помолчав, сказал врач.

– Хорошо, Костя. – Я вышел.

Все, главная проблема снята. Допуск получен.

Я прошел в корпус Контрольного Центра. Там было полноморпехов, пришлось достать пропуск и нести его в руке. Я долго искал свободногодиспетчера, наконец какой-то угрюмый парень внес мои данные в компьютер иподписал последние пункты разрешения. Мой челнок уже заправили и проверили, яотдал диспетчеру талоны на две с половиной тонны керосина и подтвердилотсутствие претензий.

Вот теперь совсем все, пожалуй.

До старта оставалось полтора часа. Можно было попросить кар,но я решил прогуляться до челнока пешком. Когда еще сюда попаду?

На Хикси я прилетел с грузом простым и не хлопотным.Картинами. Ну, знаете сами – маленькие такие, пятнадцать на десять сантиметров,в деревянных рамочках и под стеклом. На каждой – клочок моря, деревья наберегу, в небе луна, а по воде – серебристая дорожка. Художники честностарались обеспечить максимальное разнообразие, поэтому кое-где в море мелькалипаруса, в небе летели птицы или луну затягивали облака. В общем-то зря они этоделают, зрение хиксоидов куда совершеннее нашего. Им хватает тойиндивидуальности, которую придает картине выпавший из кисточки волосок илиотпечаток пальца на темпере.

Обратно я вез груз еще более незатейливый – пластинкикортризона. Кажется, у хиксоидов они тоже служат украшениями. Но на Земле изпластинок делают самые лучшие бронежилеты и обшивку для новых моделей челноков.Хиксоиды не протестуют, хоть и могли бы воспользоваться Законом о НеправомерномИспользовании. Видимо, считают, что люди хотят видеть свои корабли болеекрасивыми.

Моя «птичка» из самых старых, обшита керамикой. Это –разработанная еще полсотни лет назад «Спираль», двадцатитонный челнок снебольшим грузовым отсеком. Конечно, он переделан, но внешне практически неизменился. С Земли «лапоть» – что поделаешь, форма такая, что прозвище к«Спирали» прилипло навсегда, – запускают стареньким, хоть и модернизированным«Протоном». Это ощущение не из приятных. Как говорят: «У Чужих приятно взлетать,на Землю приятно садиться».

У пропускного пункта на взлетное поле я последний разпредъявил пропуск и засунул его в карман. Все. Пора домой, пора-пора…

Обходя туши челноков, я двинулся к взлетной башне. «Спираль»уже заканчивали выдвигать на позицию, но персонал еще не отошел, и я ускорилшаг. Всегда интересно поглазеть на Чужих.

Команда была смешанная. Два исполинских, под три метра,хиксоида. Этакие серые богомолы. С виду жутковатые, но на самом деле, говорят,чертовски хрупкие создания. Я сам видел однажды, как хиксоид споткнулся, упал ипереломил одну из опорных лап. Вот и сейчас хиксоиды стояли в порядочномотдалении от челнока. Двигали его три странных существа, похожие на черепах, ноне в панцире, а покрытые складчатой кожей. Временами из складок высовывалосьдлинное тонкое щупальце и плавно сдвигало челнок на метр-другой.

Один из хиксоидов двинулся мне навстречу. Пасть – ну неповорачивается у меня язык ртом ее назвать! – распахнулась, и хиксоидпроскрежетал:

– Пилот?

Я кивнул, борясь с желанием предъявить пропуск. Не их этодело, документы мне сверять.

Хиксоид отступил. Дождавшись, пока «черепахи» отползут от«Спирали», я направился к люку. Трап «черепахи» тоже подвинули, спасибо им.Оттянув утопленную ручку, я открыл люк. Покосился на хиксоидов, наблюдавших замной, и вошел в челнок.

Чем меньше с Чужими общаешься, тем меньше дров наломаешь. Ато ляпнешь что-нибудь, внешне абсолютно безобидное, – и вызовешьдипломатический кризис. Например, желать хиксоидам здоровья и долгой жизнисейчас было бы колоссальным издевательством.

В челноке было здорово. Прохладно, все-таки теплоизоляциябудь здоров! Пахло кожей и пластмассой. И чуть-чуть электричеством – даже неозон, а какой-то неуловимый специфический запах обилия электронной аппаратуры.И совсем немного пряностями – я их месяца два назад перевозил, при посадкенесколько упаковок лопнули и разлетелись по грузовому отсеку…

Шлюз был крошечный. Маленький пульт управления дверьми,шкафчик со скафандром, который я полгода не надевал. Дверь в рубку и дверь вгрузовой отсек. Я включил герметизацию, и пока в стене гудели сервоприводы,подтягивая люк, наглухо запирая челнок, пошел проверить груз.

Кортризон – штука очень легкая. Пластинки, в точностисоответствующие размерам привезенных мною картин, были упакованы в прозрачнуюпленку и принайтованы к стенам. На каждой упаковке аккуратно выведена масса иобозначен центр тяжести. Сверяясь со стандартной таблицей, я прикинулбалансировку челнока.

Великолепно. Никаких проблем. Наверное, педантичныехиксоиды, которые лишь в искусстве ценят индивидуальность, привлекли дляукладки груза счетчика.

Я запер грузовой отсек, запустил откачку воздуха и прошел врубку. Подковка пульта тлела желтыми дежурными огнями. Активировав главныйкомпьютер, я включил связь и общее тестирование систем. Уселся в кресло,застегнул ремни.

Справа от меня полагалось стоять креслу для второго пилота.На самом деле там стоял джампер, алюминиевый цилиндр метровой высоты. Я похлопалего по прохладному боку.

Глупо относиться к двумстам килограммам проводов и микросхемкак к живому существу. Скорее уж можно здороваться с компьютером. Но у каждогосвои причуды.

– Контрольный Центр – борту тридцать шесть восемнадцать,«Трансаэро», – донеслось из громкоговорителя. – Готовы?

– Борт тридцать шесть – восемнадцать – Контрольному Центру.Почти готов.

– Стартовая башня дает десятиминутный отсчет. Время принятиярешения – плюс три минуты.

– Вас понял. Жду подтверждения.