Теракты и диверсии в СССР. Стопроцентная раскрываемость - Вадим Удилов

Идеологическое воздействие партии, комсомола, школы в тридцатых годах было настолько сильным, что, выбирая свой дальнейший путь, не сомневался: пойду по стопам отца и матери. Хотя в то время пользовался уважением у блатных. Кстати, до сих пор у меня сохранились связи с бывшими ворами в законе, которых знаю с далекого детства. Да простит меня читатель, если покажусь нескромным, считая, что решение «завязать» некоторые из них приняли при моем участии.

Кстати, выйти из воровского круга, «завязать», в то время было достаточно сложно и опасно. С тех далеких лет сохранился в моей памяти куплет из блатной песенки, содержание которой ничего доброго не сулило. Вот эти слова: «Клянись, братишка, клянись до гроба дешевых людей не щадить. А если изменишь преступному миру, я буду безжалостно мстить…»

Вообще в 30-е годы в республиках Средней Азии, а возможно и по всей стране, гулял ореол блатной романтики. Многие молодые люди напускали на себя вид бывалых блатных парней и одевались по соответствующей моде: сапоги (по-блатному — колеса или прохоря) обязательно гармошкой, верх с небольшим отворотом, рубашка-апаш из чесучи, кепка-восьмиклинка с маленьким козырьком или ковровая тюбетейка с кисточкой. Прическа с обязательной косой челкой на лбу. Отличительной чертой блатных считалась фикса — золотая коронка в верхней челюсти. У молодых людей, как правило, золота не было, но, как говорится, голь на выдумку хитра: занялись производством съемных «золотых» коронок из гильз для мелкокалиберных винтовок. И все же для большинства молодых, одетых, как я описал, больше подходило бытовавшее в народе: «Люблю блатную жизнь, но воровать боюсь!»

Забегая несколько вперед, хотелось бы провести некоторые параллели между преступностью 30-х и 80-х — начала 90-х годов. С большой долей уверенности могу утверждать, что среди воров-рецидивистов 30-х годов существовало правило: на дело с заранее «мокрым» исходом (убийством) не идти. Среди воров элиты считалось плохим тоном поддерживать связь с «мокрушником» и особенно с хулиганами, которых они попросту презирали.

Сегодня запланированные убийства с целью завладения имуществом никого не удивляют. На Северном Кавказе банда, возглавляемая неким Сажиным, совершила около 20 таких убийств. В этот ряд можно поставить убийство ветерана войны вице-адмирала Холостякова и его жены. А как назвать заранее запланированное убийство известной кинозвезды Зои Федоровой?

Жестокость и злоба вперемежку с наживой и алчностью — вот черты, присущие сегодняшнему преступнику. Быть может, мне так кажется, но блатной мир 30-40-х годов был несколько добрее и даже не лишен элементов романтики. В подтверждение сказанного приведу весьма характерный пример.

Как известно, в начале войны многие киностудии эвакуировались из западных районов в Казахстан и Среднюю Азию. В Ташкент съехались киноартисты, в том числе Петр Алейников, известный народу как Ваня Курский из кинофильма «Большая жизнь».

Однажды под хмельком во втором часу ночи он оказался в сквере, где увидел группу сидящих на скамейке людей. Подошел к ним и в ультимативной форме потребовал закурить, в противном случае пообещал набить морду кому-нибудь из присутствующих. Старший из группы, а это был известный в Ташкенте вор Лева Марсак, попросил Алейникова присесть. Неторопливо достал из внутреннего кармана старинные серебряные часы (по-блатному бимбар), открыл крышку и при помощи фонаря осветил циферблат.

— Потрудись, Ваня Курский, взглянуть на время. Так вот, ваше время кончилось два часа назад. Сейчас идет наше время, бандитское. Так что командовать разреши мне, — примерно такое произнес Лева.

— Ну и что ты возьмешь у меня? — спросил Алейников.

— У нас правило какое? «Гоп-стоп, что везешь? Дерьмо! Сваливай — мне все равно!» — изрек Лева и достал из кармана пачку папирос «Казбек», вложил ее в руку Алейникова и добавил: — Кури, Ваня, на здоровье! Ты нам нравишься…

И все же, несмотря на блатную романтику, пришло время выбирать свою дорогу в жизни. Время наступило суровое, и я решил пойти дорогою отца и матери. Однако, прежде чем стать чекистом, пришлось овладеть еще одной специальностью, поскольку началась Великая Отечественная война.

В армию я пошел добровольно, прибавив себе возраст. Майор, пожилой, на мой взгляд, мужчина, вызвав меня из строя новобранцев, спросил:

— В анкетных данных вы указали — ученик десятого класса. Правда это?

— Да, товарищ майор.

— Идите в штаб. Вам дадут направление в танковое училище. Мы не можем так свободно разбрасываться людьми с таким высоким образованием.

В то время среднее образование, оказывается, считалось высоким. Так я стал курсантом 1-го Харьковского танкового училища.

Когда в 80-х годах шло оформление моих документов на пенсию, один сверхбдительный кадровый начальник решил проверить правильность имеющихся в моем личном деле данных об участии в боях во время Великой Отечественной войны.

Из Центрального архива МО СССР пришло соответствующее подтверждение. Сотрудник отдела кадров снял с одного из архивных документов ксерокопию и отдал мне ее на память. Дословно привожу содержание этого документа:

Справка

Центрального архива Министерства обороны СССР Гор. Подольск Московской обл.

В приказе по бронетанковым и механизированным войскам 1-го Прибалтийского фронта № 035/н от 24.11.1944 г. значится:

…награждаю: орденом Красного Знамени… 5. Мл. лейтенанта Удилова Вадима Николаевича — ком. танка Т-34 танк, б-на, 79 танковой бригады 19 танк. корпуса. Основание: опись 690155, д.7023, л. 1.

Содержание наградного листа: представлен к ордену Красного Знамени за то, что Удилов за период боевых действий с 7 по 10 октября 1944 года показал себя смелым и мужественным командиром танка Т-34. В борьбе против немецко-фашистских захватчиков первым ворвался в оборону противника и уничтожил своим танком 2 бронетранспортера, 4 пушки, 10 автомашин, 2 миномета, 4 пульточки, а также захватил обоз с боеприпасами и другим военным имуществом.

Тов. Удилов своим танком подбил танк типа «Пантера» и, будучи в головном разведдозоре, своевременно давал сведения о противнике и его силах. Основание: опись 690155, фонд 33, д. 7023, л. 8.

Исп. Султанова, Соколенкова

Зам. начальника 3-го отдела майор Хамматулин

4 мая 1984 года.

Память до сих пор отчетливо сохраняет различные эпизоды из боевых действий. Особенно такие, как разведка боем. Обычно для этого выделяли три танка, которые, ворвавшись на немецкие позиции, должны были вызвать огонь противника на себя, чтобы выявить и зафиксировать огневые точки врага и избежать таким образом при наступлении лишних потерь. Очень суровый тактический прием! Кто шел в боевую разведку, либо погибал, либо был ранен. Мне повезло. Более того, оставшись целым, в дальнейшем, прорвав фронт, я шел в головном разведдозоре, о чем и сказано в наградной реляции.