Теракты и диверсии в СССР. Стопроцентная раскрываемость - Вадим Удилов

Англичане тут же порекомендовали Барзани, якобы в целях сохранения частей повстанческого движения, уйти вместе с ними в Иран и предложить свои услуги Кази Магомеду и Пешевари. В данном случае они убивали сразу двух зайцев. Путем увода из Ирака повстанцев они укрепляли свои отношения с королем Фейсалом. В то же время происходило усиление агентурных позиций «Сикрет интеллидженс сервис» в создаваемой на территории Ирана Республике Иранского Азербайджана и Курдистана.

Молла Мустафа Барзани с вооруженными отрядами повстанцев влился в новую автономию. Поскольку слава о барзанских повстанцах, борющихся за свободу и независимость, широко облетела многие страны Ближнего и Среднего Востока, они были приняты с теплотой и сердечностью. Отряды барзанцев послужили костяком для армии новой республики. Командиры повстанцев получили в ней должности и офицерские звания до полковников включительно. Сам Молла Мустафа Барзани был назначен командующим армией, и ему было присвоено звание генерала.

Нет возможности описать все подробности деятельности барзанских курдов в Иране, вернее, на территории Иранского Азербайджана и Курдистана, так как в силу ряда политических, экономических, этническо-национальных причин, а возможно, происков английской агентуры эта республика просуществовала недолго, всего несколько лет, и после Второй мировой войны распалась. Кази Магомед и Пешевари якобы для переговоров были вызваны шахиншахом в Тегеран и там казнены.

Быстрый развал государственной надстройки коснулся и армии, возглавляемой Барзани.

Помимо армии к ее воинам в Иран постепенно прибывали из Ирака их семьи, и всем куда-то нужно было деваться. На совете командования и шейхов было принято решение: всем вернуться на родину, в Барзанский район Ирака.

Войско с многочисленными родственниками громоздким обозом двинулось из Ирана в Ирак. За ними сзади, буквально по пятам, шли иранские воинские части, а на границе их встретили развернувшиеся к боевым действиям иракские войска. У пограничного столба стоял иракский королевский офицер, который и предъявил Молле Мустафе примерно следующий ультиматум:

«Королевское правительство Ирака считает всех бывших повстанцев изменниками, которые подлежат смертной казни в случае появления их на территории Ирака. Что же касается их жен и детей, а также шейхов и других лиц духовного звания, то им въезд на территорию Ирака не возбраняется».

Итак, спереди развернувшиеся к бою регулярные части Ирака, сзади — иранские войска. Что делать?

И Молла Мустафа принимает единственное правильное решение. Оказавшись как бы в коридоре между иранскими и иракскими войсками, он, отобрав в свой отряд только смелых и решительных бойцов, по коридору рывком уходит вправо и врывается на территорию Турции. Сделав во время этого ночного марш-броска крюк, вновь заходит на территорию Ирана, но уже в тылы иранских войск, и, громя тыловые базы, спешно устремляется на север, к границе Советского Союза.

Советские пограничники в течение суток слышали бомбовые удары на территории Ирана, затем увидели, как на другом берегу пограничной реки Араке стали накапливаться вооруженные группы людей. Через реку переправился человек, который на сносном русском языке заявил:

— Я прибыл по поручению генерала Барзани. Зовут меня Давид Юхан Дихно Ловко. Отряд Моллы Мустафы Барзани спасается от преследования превосходящих сил иранских войск. Он просит предоставить нам убежище, чтобы избежать полного физического уничтожения.

Почти в течение суток задерживался ответ из Москвы на срочную телеграмму пограничников. Бомбовые удары слышались все явственнее. На берегу появился Барзани, и по его короткой команде курды тотчас начали массовую переправу на советский берег.

Так был интернирован в СССР отряд иракских курдов Моллы Мустафы Барзани. Удивило количество перешедших границу. Их было ровно 500 человек. Настороженность вызвало и то обстоятельство, что среди них оказался полностью управленческий аппарат отряда: заместитель Моллы Мустафы полковник Хушави, начальник штаба бывший полковник генштаба иракской армии Мирхадж Ахмет, командиры батальонов, рот и взводов. Вопросы идеологии, верности Корану, законам шариата и безоговорочной дисциплины решали прибывшие вместе с отрядом духовные лица — шейхи.

Вначале отряд как самостоятельная боевая единица был размещен в Азербайджане. Курды вели себя крайне настороженно. Распоряжений администрации Советской власти не выполняли, пока не получали указания или одобрения со стороны Моллы Мустафы или его приближенных. Получалось какое-то инородное тело. С другой стороны, среди местного населения и военнослужащих восточной национальности появился нездоровый, как посчитали тогда, интерес к исламу, обрядам, отправляемым курдами, и мусульманским проповедям их шейхов. Все это вместе взятое повлияло на принятие кем-то наверху волевого решения о роспуске отряда. Под предлогом передислокации отряда в Узбекистан курдов партиями стали отправлять в дорогу. На новом месте курды были расчленены на еще более мелкие группы, вплоть до одиночек, которых разбросали по всем областям Узбекистана как спецпоселенцев, приравняв их право к положению, в котором находились сосланные ранее в эти районы крымские татары. Молла Мустафа был сослан в Муйнакский район Каракалпакии и под бдительным контролем комендатуры МВД пристроен весовщиком в одном из хлопковых совхозов…

В самом начале 50-х годов, когда в Иране начались антишахские волнения, которые возглавил тогда премьер-министр Моссадык, у нас вспомнили об отряде Моллы Мустафы и, как тогда нам говорили, по указанию самого Сталина их вновь стали собирать в отряд, место дислокации которому определили на территории сад-совхоза № 9 Янги-Юльского района Ташкентской области. Молле Мустафе был выделен в качестве резиденции загородный особняк Совета министров Узбекской ССР в поселке Кибрай, в 15 километрах от Ташкента. На содержание отряда была определена дотация правительства в сумме 4 миллионов рублей. К этому надо добавить, что среди курдов существовало правило отчислять из зарплаты каждого курда 50 рублей в личную казну Моллы Мустафы.

Обо всем, что здесь описано, нам предстояло еще негласно разузнать, найти документальные подтверждения.

Для этого нужны были люди из числа руководящего состава отряда, могущие ответить на интересующие нас вопросы о прошлом и, главное, о том, как поведет себя отряд, если его используют в освободительном движении на Востоке. Однако если установить контакт с рядовым членом отряда было архитрудно, то выйти на приближенных Моллы Мустафы было практически невозможно. Я не преувеличиваю — так было на самом деле.

Как ни странно, но найти единомышленников, наших помощников в отряде, помогло разрозненное пребывание курдов на спецпоселении. За это время они сумели отвыкнуть от рабского, беспрекословного повиновения, царившего в их отряде, ежедневных поклонений vi рапортов шейхам, совершения утренних и вечерних намазов. По сравнению со всем этим отметки курдов раз в неделю в комендатуре могли им показаться раем свободы, так как во все другое время они были предоставлены самим себе.

Немалую помощь в ломке рабского повиновения у ряда курдов сыграло их желание обзавестись женами. Долгие годы холостяцкой жизни в отряде, боевые операции, марш-броски и переходы, безусловно, склоняли к смене уклада жизни. И когда они попали в среду крымских татар, девушки и женщины которых были весьма красивы и ходили с открытыми, без паранджи, лицами, сердца курдов начали оттаивать, они стали более покладистыми, и с ними стало возможно вступать в оперативные контакты.