Теракты и диверсии в СССР. Стопроцентная раскрываемость - Вадим Удилов

Оперативные игры (подобные играм, ведшимся с фашистской разведкой в годы войны) проводились также с американской и английской разведками в течение 10 послевоенных лет. Ожесточение «холодной войны» предполагало возможность и «горячей» конфронтации. Об этом свидетельствовала взятая в то время на вооружение в США военно-политическая доктрина сдерживания и отбрасывания назад коммунизма. Потенциальному нашему противнику, в частности спецслужбам США и Англии, нужно было заранее создать на нашей территории свои опорные пункты, насадить своих шпионов, выявить наши оборонительные возможности, в первую очередь атомные объекты и активно развивавшиеся в то время средства доставки термоядерного оружия — межконтинентальные ракеты.

Могу с полной ответственностью сказать, что в те годы противник действовал весьма мобильно и энергично. Забрасывались к нам десятки вражеских агентов, прошедших специальную подготовку в разведшколах, расположенных на территории Западной Германии, США, Англии и Скандинавии. Забрасывались воздушными, морскими путями и по суше. Одни для поддержания националистического и вооруженного бандподполья в западных районах Украины, Белоруссии, республик Прибалтики, другие — для сбора сведений о Советских Вооруженных Силах, местах сосредоточения атомной промышленности, объектов ракетостроения, других оборонных предприятий. Имели место и смешанные задания, в зависимости от возможностей забрасываемого агента. Не могу назвать точного количества всех захваченных органами госбезопасности шпионов, но фамилии тех, которые сохранились в моей памяти или черновых записях периода моей работы в американском секторе, могу назвать с указанием географии их заброски в начале 50-х годов на территорию СССР.

Август 1951 года. В Молдавскую ССР сброшены на парашютах американские шпионы Ф.К. Саранцев и А.И. Османов.

Сентябрь 1951 года. На территорию Западной Белоруссии с самолета заброшен шпион И.А. Филистович с заданием создания нелегальной вооруженной националистической организации.

Май 1952 года. С американского самолета на парашютах сброшены на территорию Волынской области Украинской ССР агенты ЦРУ США А.П. Курочкин, Л.В. Кошелев, И.Н. Волошановский.

Август 1952 года. На Сахалин водным путем заброшен американский шпион Е.Г. Голубев, а на территорию Белоруссии выброшены с самолета агенты ЦРУ США М.П. Артюшевский, Г.А. Костюк, А.Т. Остриков и М.С. Кальницкий.

Апрель 1953 года. В Краснодарский край выброшен нелегально шпион М.П. Кудрявцев. В это же время на территорию Житомирской области с самолета без опознавательных знаков сброшены агенты американской разведки А.В. Лахнов, А.Н. Маков, С.И. Корбунов, Д.А. Ремига.

Май 1954 года. На территорию Эстонской ССР с самолета заброшены шпионы К.Н. Кукк, Х.А. Тоомла — лица эстонской национальности. Этим же самолетом, но над территорией Латвии, был сброшен бывший преподаватель американской разведывательной школы в городе Кемптен (ФРГ) латыш Л.П. Бромбергс. Если не ошибаюсь, в указанной школе Бромбергс числился под фамилией Андресонс и имел кличку Энди. Задача на Бромбергса возлагалась немалая — создать на территории Латвии шпионскую сеть из числа ранее заброшенных и вновь завербованных в СССР американских агентов.

В Прибалтийских республиках помимо заданий шпионского характера многие американские агенты осуществляли диверсии и террористические акты. Особую активность в этом плане проявляли агенты противника из числа эстонцев, забрасываемых в СССР морским путем. Они не только убивали активистов советской власти, но даже выжигали у некоторых из них на спинах пятиконечные звезды. В то время при попытке установить по радио связь с разведцентром ЦРУ США был захвачен с поличным агент американской разведки Энедль Мумм. При нем оказались данные на находившихся в подполье вооруженных банд эстонских националистов. В процессе ликвидации этих банд были захвачены 13 агентов разведок, в их числе — Харри Вимм, Иоган Мальтис, Эвальд Халлиск, Аксель Поре и другие.

Не меньшей активностью сотрудничества с вражескими разведками отличались и литовские националисты, связь с которыми те хотели наладить через сухопутные границы ФРГ, ГДР, Польши, Литвы и обратно. Для этих целей американские разведчики пытались использовать литовца Б.Б. Гуигу, с учетом его блестящего знания немецкого, польского и литовского языков. А было это уже в 1958 году.

Это далеко не полный перечень агентов-нелегалов противника, который мне удалось восстановить по отдельным черновым заметкам и по памяти. Разумеется, сотрудники КГБ пытались ориентировать эти акции противника в свою пользу. Так, при захвате шпиона мы старались использовать охватившее его состояние аффекта, чтобы как можно быстрее выяснить интересовавшие нас вопросы и, с учетом искренности ответов, а также под тяжестью улик — захваченных предметов шпионской экипировки, — заставить его или уговорить поработать на своих хозяев под диктовку советских органов, госбезопасности.

К тому времени чекисты уже достаточно четко знали, на какие вопросы нужно получить немедленные ответы у захваченного агента. Прежде всего, когда и с кем забрасывался? Где с ним расстался? Какие задачи перед ним стоят? Эти вопросы выяснялись, как правило, в первую очередь потому, что оставшиеся на свободе другие агенты могли уже приступить к выполнению задания, последствия чего оказывались непоправимыми. И даже приблизительные ответы давали нам возможность, сконцентрировав оперативные силы и средства, а если надо, мобилизовав общественность, перекрыть возможные направления в деятельности преступников, оставшихся на свободе.

Другая группа вопросов — когда выход на связь по радио с разведцентром и условные сигналы, с помощью которых агент должен передать в разведцентр противника о том, что захвачен и работает под диктовку органов КГБ. Выяснение этих вопросов открывало возможность для завязывания оперативной игры с противником.

Обычно вражеские разведки приказывали своим агентам выходить на первую, короткую радиосвязь в течение трех часов после их заброски в СССР. Противник полагал, что чекисты если и захватят сразу же их агента, то пока они будут с ним разбираться, собирать и анализировать шпионскую экипировку, доставлять задержанного, как минимум, в областной центр КГБ, получать санкцию из Москвы, время передачи будет упущено.

Одновременно в процессе подготовки шпиона к нелегальной заброске в СССР сотрудники разведки обговаривают с ним ряд условных сигналов, с помощью которых он должен передать, что его действия контролируются КГБ.

Конечно, вы сейчас же вспомните по кинофильмам такие условленности, как отсутствие точки в письме и т. д. Однако условные оповещения постепенно усовершенствовались. Допустим, сигналом, что агент захвачен, являлось орфографически грамотное письмо, отправленное им в разведцентр. Если же агент работал самостоятельно, то он в одном из первых пяти слов письма должен был сознательно пропустить одну гласную букву. Если же мы, контролируя агента, поправим эту «описку», то попросту провалим оперативную игру.

Или вот еще один условный знак. По радио резиденту американской разведки в Латвии Бромбергсу из Центра пришла шифрограмма следующего содержания: «Сообщи, что тебе известно о заходе в Рижский залив Балтийского моря двух советских подводных лодок последней конструкции. Цели прибытия и дальнейшего назначения».