Земли семи имён - Дарина Стрельченко

Натянула сорочку до самых колен, расшнуровала сапоги, чтобы хоть на йоту стало удобнее ступать, и решительно постучала в дверь.

Тяжёлая, окованная железом створка отошла, и стражник на пороге остолбенел. Моргнул два раза, но всё-таки отсалютовал, отступая, пропуская внутрь мокрого, в одной ветхой сорочке, испачканного в копоти, грязи и соломе правителя.

На счастье Хедвики, стражник не сразу сообразил, что правитель вошёл во внутреннюю комнату ещё четверть часа назад и с тех пор не выходил. Что же случилось, что он вновь оказался у дверей, да ещё в таком виде?

Когда стражник наконец решился действовать, правитель уже скрылся в следующей комнате, а через порог, у которого страж стоял на посту с самого прихода его величества, резво перебралась мутная зелёная струя. Следом за ней хлынула ещё одна, ещё и ещё, и через мгновенье в небольшом подземном помещении собралось уже настоящее озерцо. Вмиг позабыв о странных перемещениях правителя, стражник бросился к ближайшему посту, шлёпая по щиколотку в ледяной воде:

– Потоп! Потоп! Грунтовые воды!

Хедвика отстранённо подумала, что могла бы попросту накинуть на себя иллюзию и пройти мимо стражника без лишнего шума. Но что было, то было. А сейчас она стояла у дверей длинной, ярко освещённой и жарко натопленной комнаты, в которой были лишь стол да два табурета.

На одном из них, спиной к ней, сидел настоящий правитель – иссиня-чёрные волосы до плеч, обруч на голове, антрацитовая, с опалом мантия, стянутая у ворота золотым шнурком.

Напротив сгорбился, скрыв лицо под тёмным капюшоном, узник дворцовых подземелий.

«А если захочешь снова прогуляться, позови по имени. Приду».

Отчаянно, изо всех сил надеясь, что личина правителя не собьёт его с толку, она мысленно закричала: «Файф!»

Собеседник правителя поднял голову и медленно откинул капюшон. Ледяными звёздами блеснули серебряные глаза.

«Это я, Хедвика!»

Файф нахмурился, но лишь мгновение понадобилось ему, чтобы распутать узел.

«Так вот как зовут тебя, виноградная. Здравствуй! Личина его величества тебе к лицу, – ответил он, щурясь и не разжимая губ. – Сумела пробраться. Не так проста, как кажешься…»

«Забери свой шар. Не могу держать его больше!»

«Так расколи! Сумела отобрать – сумей раскрошить. – Лицо лютника оставалось неподвижным, но она слышала в его голосе дерзкий смех. – Или испугалась руки замарать?»

«Я хочу отдать его тебе. Иди с ним к колдунье. Пусть она вернёт его на место».

«С каких пор я нуждаюсь в виноградных советах?»

«С тех самых, как виноградные руки твой шар отобрали, а ты и защитить не смог».

Лютник вновь расхохотался, на этот раз – в голос.

«Остра на язык!»

Правитель резко обернулся, желая узнать, над чем смеётся властитель воров.

– Бежим! – крикнула Хедвика даже прежде, чем её рука взметнулась, швырнув в спину правителя упругий воздушный всплеск. В спёртом воздухе запахло валерианой и беленой.

– А составы смешивать не глупа! Кто учил тебя магии трав?

– Ты и учил, – бросила Хедвика, стремительно перешагивая через осевшего на пол правителя и хватая Файфа. – Бежим скорее! В коридорах полно ловушек, и соляной магии у меня осталось на самом дне.

– Хочешь меня вывести? – рассмеялся лютник, не двигаясь с места.

– Хочу отдать тебе шар! – с отчаянием воскликнула она. – На, забирай! А если хочешь остаться здесь – пожалуйста! А я ухожу!

– Далеко без меня не уйдёшь, – раздражённо ответил он. – И шар мне просто так не забрать, сам на место не вскочит.

– Врёшь!

– Думай, как пожелаешь. Но если хочешь выбраться и избавиться от своих маленьких синих друзей, придётся потянуть время ещё немного.

«Откуда он знает, что у меня не только его шар?..» – подумала Хедвика, и вдруг всякая мысль была сметена властной рукой Файфа, резко схватившей её за пояс.

– Что ты делаешь?! – закричала она, но тут лютник притянул её к себе, заставляя пригнуться и накрывая сверху своим телом. Мгновение спустя в двери хлынул мутный поток, следом ворвались трое стражников с арбалетами. Три стрелы устремились к Файфу, но тот вскинул ладонь, и стрелы замерли, налетев на невидимую преграду.

– Твоими трудами у меня тоже осталось не так-то много магии, – прошептал он. – Одни отголоски… Но выбраться мы сумеем. Если только вы будете слушать меня и не перечить, ваше величество.

Издевательски окинув взглядом её скудную одёжку, так нелепо сидевшую на мужском теле, он во весь голос крикнул:

– Помогите правителю! Он ранен!

И, пока стража толпилась на пороге, переводя взгляды с правителя, скрючившегося на полу, на Хедвику в его обличье, она пыталась обуздать зелёный ручей, заливший уже половину комнаты.

– Ты умеешь подчинять память? – спросил её Файф, уворачиваясь от очередной стрелы. Двое стражников волокли лежавшего без сознания правителя к дверям, но третий не сводил прицела с Файфа и, медленно отступая, выпускал одну стрелу за другой.

– Нет! – крикнула она, удивляясь, как он может быть так спокоен среди стражи и стрел, рядом с полумёртвым правителем, которого она заколдовала, сама не поняв как, в подтопленном подземелье в сердце дворцовой темницы, да ещё не имея за душой почти никакого колдовства. – Некогда этим заниматься, надо обуздать воду, иначе нас здесь затопит!

– Вот воду как раз оставь в покое, она свою службу сослужит. А про память лучше подумай, подумай как следует! Если мы оставим этих четверых как есть, нам далеко не уйти.

– Откуда мне знать, как совладать с памятью? – взвизгнула она, отскакивая от мощной струи, пробившейся сквозь стену. Секунду спустя новая струйка, проникшая в щель между камнями, превратилась в бурный поток, и вот уже со всех сторон на них летели ледяные брызги, грозя вот-вот слиться в сокрушительную волну…

– Второй шар, что ты припасла за пазухой! – крикнул Файф, перекрывая нарастающий рокот воды. – Это шар алхимика! Черпай его силу! Магия подскажет, что делать!

– Фа-а-айф! – Не чувствуя от страха собственных (хотя каких же собственных! чужих!) пальцев, она выпрямилась и, стоя по щиколотку в ледяной воде, вытянула вперёд руку. Невидимая стена, которой лютник отгородил её от стрел, окатила её слабым теплом, и она с мгновенной благодарностью вспомнила, как, промокшая под дождём, нырнула в натопленную таверну на дороге в Грозогорье… Но теперь нужно думать не о своих воспоминаниях, а о чужой памяти. Времени разобраться будет достаточно позже, если они выберутся отсюда.

Память, алхимия. Травы! Травы, отнимающие память! Но где она возьмёт ромашку, избавляющую от мыслей? Разве есть у неё с собой мак и белена, наводящие крепкий сон?

«На что тебе травы, когда у тебя синий шар свой есть? Колдуй! Думай о том, чего желаешь, и колдуй!»