Алые звезды Прованса - Ксения Баженова

В один из первых летних дней новый хозяин дома с небольшим чемоданчиком и огромным туристическим рюкзаком за спиной поднялся сюда по тропинке. Весь его гардероб поместился в узком, явно самодельном шкафу, который стоял в небольшой спальне у квадратного, метр на метр, окна. Он обходился малым количеством одежды, для него большее значение имели любимые вещи, без которых обходиться ему казалось совершенно невозможным: старая лампа, плед, фотографии… В шкафу нашлись одеяло, подушки, постельное белье. В углу стояла кровать с железными спинками и тумбочка, над которой висело старое пятнистое зеркало. Новый хозяин тут же снял его и перевесил в другую комнату, которая была еще меньше спальни. В нее же он перетащил из гостиной маленький деревянный столик и стул и поставил их напротив зеркала. Извлек из рюкзака старую настольную лампу, воткнул шнур в круглую допотопную розетку и удовлетворенно вздохнул: «Работает». В гостиную, как он ее назвал, вы попадали прямо с порога, и это была последняя комната в доме, не считая кладовки и туалетной, где отделенный от унитаза пластиковой шторой торчал из стены душ. Гостиная так же, как и другие комнаты, не отличалась обилием мебели. Простой стол, несколько стульев, камин, напротив раскладное кресло, плита, раковина. Но, похоже, такая минималистичная обстановка пришлась новому хозяину по вкусу.

В этот же день, ближе к вечеру, он надел серую спортивную кофту с капюшоном, черную бейсболку, очки и отправился на разведку в город. Хватаясь за выступающие со всех сторон ветки, он сбежал быстро по склону – не прекращающиеся несколько лет ежедневные занятия спортом и йогой давно принесли свои результаты, легко перебрался через шаткий мост и через лес вышел к дороге, связывающей Ситэ с соседним городком. Через некоторое время он увидел пустую остановку и сел ждать попутный автобус, а завидев его, страшно заволновался. До городка оставалось рукой подать. Он поправил очки, натянул поглубже бейсболку и затянул у подбородка капюшон, потом ослабил. «Чего я так напрягаюсь? Спокойно. Все будет хорошо».

Возвращался он, когда уже стало темно. В небе светила луна, но взбираться по тропе пришлось практически на ощупь. За спиной болтался новый небольшой рюкзак с молоком, ветчиной, хлебом, яйцами и еще кое-какими нужными в хозяйстве вещами. Он немного постоял у входа в дом, оглядывая шумящие деревья и тени от них, вдыхая свежий запах ночи, реки и леса. Завтра он изучит участок досконально и решит, что убрать, а что оставить. Он мечтал о диком, заросшем саде с цветами и травами и даже привез с собой несколько пакетиков семян. В доме разжег камин, придвинул к нему поближе раскладное кресло, достал из походного рюкзака початую бутылку коньяка. Это был очень хороший, дорогой коньяк, и пил он его только по особым случаям. Плеснул себе немного на дно бокала и, завернувшись в привезенный с собой любимый плед, стал думать и смотреть на огонь.

С того вечера прошло уже пару месяцев. Он работал в саду, который оставил практически нетронутым, лишь подстриг слишком разросшиеся деревья, выкорчевал несколько кустов, чтобы проложить дорожки к разным уголкам изгороди, и вразброс посадил цветы. На месте загона он выкопал несколько грядок и засадил их разными травами, салатами и даже овощами. Гулял по лесу, продолжал занятия йогой, иногда выбирался в город, а вечером запирался в доме за плотно закрытыми ставнями и работал над главным делом своей жизни. Иногда, в дурную погоду, он мог вообще целыми днями не выходить из своего жилища. Но на улице, на всякий случай, он появлялся в неизменных очках, бейсболке и капюшоне. Однако никто к нему не наведывался, и он, поначалу ожидавший каких-то визитов, не желавший и боявшийся их, привык, что его никто не трогает, и даже особо не задавался вопросом: почему? Все хозяйские дела он попросил решать свое доверенное лицо, риелторшу, которая и нашла ему этот дом. Она исправно платила по счетам и, если случалась необходимость, контактировала с людьми. Самое важное для него было оставаться в одиночестве, и заводить знакомства с горожанами он не собирался. Он не знал, что по городу начали бродить нехорошие слухи про старый дом. Однажды темным вечером пара местных мальчишек, из тех, кому нечем заняться, решили проверить, что за персонаж поселился за рекой. Пробравшись к дому, они попытались заглянуть сквозь ставни, через которые сочился тусклый свет, и вдруг развернулись и понеслись обратно, скатываясь с косогора, обдирая руки и ноги острыми камнями, и остановились перевести дух только за речкой.

– Ты видел?! – тяжело дыша спросил один. Другой закивал головой, глаза его округлились от страха. После этого они рассказывали про жуткого человека с бледным перекошенным лицом, который чуть на них не напал. Взрослые, выслушав эту историю, скептически покачивали головами: мол, знаем мы эти детские сказки, но даже они обсуждали между собой рассказы детей на предмет верю не верю и надо ли что-то предпринимать. Но поскольку незнакомец сам к общению не стремился и вроде бы вреда никому не наносил, они предпочли не выяснять, как все обстоит на самом деле – своих забот полно. А дети могут напридумывать чего угодно. Особенно такие сорванцы. Разговоры еще немного походили и угасли. К тому же намечалось юбилейное празднование дня городка, и большинство жителей активно занимались его подготовкой. Постепенно до загадочного приезжего никому не стало дела.

В сарае он нашел старую удочку и с интересом начал учиться ловить рыбу. Выбрав удобное место, заросшее высокими кустами, он часто совсем ранним утром, когда еще туман лежал в низине, сидел у берега в ожидании улова. И когда удавалось поймать рыбину, жарил ее потом в камине на тлеющих углях. В то утро он тоже отправился на рыбалку, обстоятельно устроился, закинул удочку и погрузился в ту небывалую тишину, когда, казалось, весь мир спит и никого, кроме него, нет на этой земле. Лишь чистая прозрачная вода неустанно журчала и струилась поверх обкатанных валунов и водорослей. Внезапно несколько капель упало на него с низкого неба. Их становилось все больше и больше, пока очень скоро они не превратились в плотный, барабанящий по листве ливень. Собрав наскоро вещи, он пустился бегом к тропе, и вдруг краем глаза среди плотной завесы дождя выхватил странный предмет в реке. Он приостановился и, подумав, что все равно уже промок до нитки, свернул со своего маршрута и стал осторожно приближаться. С каждым шагом все отчетливее вырисовывались очертания человека, зацепившегося за прибрежную корягу одеждой. Скорее всего, мертвого.

– Не! Я чета не вштырила! А где благодарность?! Обещание проставиться и все такое! – кричала Светка вслед убегающей в номер и сжимающей в кулаке записку Тане.

Таня бежала по каменистой дорожке, поросшей бугенвиллиями и гибискусом, к себе в номер, и запахи цветов взрывались вокруг. «Так пахнет счастье, бесконечное счастье», – думала Таня. Сердце бешено колотилось. В голове крутились строчки из песни «Сплин»: «Мы не знали друг друга до этого лета, мы болтались по свету в земле и воде…» Счастье переполняло ее и выплескивалось наружу, стуча деревянными сабо по булыжникам и отбивая солнечную мелодию. «Господи, Господи, какой ты невероятный! Как удивительно ты придумал эту жизнь! Только вчера вечером я плакала, думала, что все, ничего больше не будет, никому я не нужна, и даже сегодня утром, и вот уже меня разрывает от радости на части. Ты управляешь нами, как хочешь!» – У Тани только что слезы не лились из глаз.