Под флагом цвета крови и свободы - Екатерина Франк

– Здорово подготовились, – с все той же злостью проговорила Эрнеста, сплевывая на палубу кровь из разбитой губы. – Видимо, крепко мы им насолили… Он уже четверть часа там сидит и выкашивает наших, а ему – хоть бы что! Не пожалей их капитан денег на хорошие ружья…

Вражеский боцман снова выстрелил – с палубы и марсовых площадок «Попутного ветра» ему ответили сразу несколько стрелков, но ни одна из пуль, очевидно, не достигла цели: напротив, послышавшийся следом за этим крик боли, как мог судить Генри по выражению лица Эрнесты, принадлежал кому-то из пиратов.

– К черту, – сверкая глазами, выдохнула она и, пригибаясь к палубе, метнулась к грот–мачте, привычными, сноровистыми движениями начав взбираться наверх по вантам. – Сейчас я сама его уберу!

Генри, позабыв обо всем, тоже бросился к мачте, обхватив ее обеими руками и запрокинув голову:

– Я помогу!

– Дурак! Уходи оттуда, пока живой! – не оборачиваясь, крикнула Эрнеста. Она уже ухватилась за свисающий конец шкота и теперь, подтягиваясь на руках, пыталась перебросить правую ногу через рею. Очередной выстрел вражеского боцмана почти достиг цели: девушка едва успела отклониться в сторону, и пуля сбила с ее головы шляпу.

– А… черт! – хрипло выругалась она, протянув было руку к бесполезному сейчас пистолету и тотчас изогнувшись змеей так, чтобы спрятаться за бьющим по ветру парусом. – Далеко слишком! Ребята, – запрокинув голову, крикнула она сидевшим на марсовой площадке матросам, – Айк, Марти, киньте мне ружье! Любое, только быстрее!.. – Получив требуемое, она снова выглянула из–за паруса, вскинула оружие, пытаясь прицелиться, но расстояние было слишком велико – даже для нее, как слышал Генри, считавшейся отличным и опытным стрелком.

Боцман снова поднял ружье, целясь в кого-то из абордажников под собой; Эрнеста моментально выхватила из–за пояса пистолет и выстрелила в парус над его головой.

– Что, съел? – донесся до Генри ее издевательски звонкий смех. – Не ты один стрелять умеешь!.. – Новая пуля заставила ее опять пригнуться и прижать ружье к животу. Генри видел, как боцман, что-то бросив своему подручному, склонился над корзиной и, выбрав, очевидно, самый дальнобойный вариант, подошел ближе к краю площадки, на секунду выпрямившись во весь рост. Два выстрела прогремели одновременно.

Эрнеста оказалась метче: боцман, дрогнув, схватился за ногу и рухнул в море, потеряв равновесие. Генри впился глазами в то место, где он упал, пораженный тем, насколько просто это оказалось: всего мгновение назад человек был, жил и мыслил, а теперь вместо него – лишь широко расходящиеся круги на воде…

– Идем скорее! – Спрыгнув на палубу, Эрнеста сжала его локоть. Левая рука ее была окровавлена – похоже, покойный боцман тоже оказался хорошим стрелком – но в горячке боя «мисс штурман» даже не обратила на это внимания. Напротив, доведя Генри и втолкнув его в люк трюма, сама она вновь метнулась на палубу и вернулась, поддерживая под руку зажимающего распоротый живот Питера.

– Держи, держи его! А, черт, только не это!.. – вскрикнула вдруг она, быстро толкая раненого на руки Генри – тот едва успел подхватить обмякшее тело – а сама, вырвав из–за пояса Питера тяжелый катласс, метнулась навстречу здоровенному детине с абордажным топором в руках, с диким ревом мчавшемуся к ним. Эрнеста была заметно легче и ловчее него, но в подобном поединке перевес был на стороне ее противника: выше девушки на добрых два фута, с длинными, обвитыми тяжелыми буграми мускулов руками, играючи сжимавшими огромный топор, он в два удара сбил ее с ног, а третьим отрубил бы ей голову, не успей Эрнеста уклониться в последний момент.

– Запри трюм! – прокричала она Генри, перевернулась на бок и снова вскочила на ноги распрямившейся стальной пружиной. Теперь девушка избрала другую тактику: кружа вокруг противника, она почти не пыталась его атаковать, лишь уклонялась от прямых ударов топором, и растерявшийся было Генри только спустя несколько секунд понял, что от него требуется.

В трюме было ничего разобрать после залитой солнцем палубы, и он, кое-как втащив внутрь потерявшего сознание Питера, успел лишь уложить его на кусок парусины перед спешно промывавшим в простом тазу с водой инструменты судовым врачом, отчаянно пробормотал:

– Мистер Халуэлл, пожалуйста, помогите ему! Я… я нужен наверху… – и, низко опустив голову, вслепую нащупывая ступеньки, бросился обратно…

– Нет, Генри! Нет, уходи!.. – крик Эрнесты, прерванный возгласом боли, он услышал словно сквозь толстое одеяло, уже скрестив с их общим противником тесаки в бессмысленной, жалкой попытке выиграть хоть немного времени до самого неизбежного. Прав был Джек: катласс оказался слишком тяжел для его непривычной руки, и все, на что хватило Генри – на пять или шесть отчаянных, с размаху, ударов. Руку обожгло резкой и почему-то ужасно обидной болью, когда испанец, изловчившись, выбил оружие из его руки и пинком под колено сбил с ног.

– Эй, оставь его! – Следующий его удар мог стать последним для юноши, если бы Эрнеста не успела подставить под вражеский клинок лезвие своего тесака. По ее лицу из глубокой ссадины струилась кровь, но глаза смотрели с все той же непреклонной яростью, а рука, державшая оружие, почти не дрожала.

Испанец отступил на шаг в сторону, выбирая позицию для новой атаки – Эрнеста сразу же повернулась лицом к нему, держа клинок перед собой и одновременно трясущейся, мокрой от крови левой рукой утягивая Генри себе за спину.

– Когда… Когда смерть приходит к тебе… знаешь, что ей говорить? – хрипло сорвалось с ее окровавленных губ. Генри замотал головой.

Темные глаза загорелись насмешливо–яростным огнем:

– Говори ей: «Погоди минутку, я еще не убил своего врага!»

Внезапно прогремевший совсем рядом выстрел заставил их обоих вздрогнуть. Испанец, уже занесший было свой топор, вдруг остановился, как вкопанный. На его лбу медленно появилось небольшое кровавое пятно, глаза закатились, и он, слабо качнувшись вперед, снова замер на месте – а затем замертво рухнул на палубу лицом вниз.

Эдвард Дойли, все еще сжимавший в руке дымившийся пистолет, стоял на планшире галеона, смотрел на них в упор – и Генри увидел, как при взгляде на него глаза девушки изумленно расширились:

– В… Вы?..

Бывший подполковник, рывком засунув за пояс пистолет, внезапно по все той же абордажной доске перебрался к ним на борт, с силой схватил Эрнесту за локоть и потащил за собой – на Генри он и вовсе не обратил внимания:

– В трюм, немедленно! Вы же штурман, чем вы думали, когда так рисковали?! – все так же за руку втащив ее внутрь, выкрикнул он. Генри потрясенно глядел на них обоих – он и представить себе не мог, чтобы кто-то так разговаривал с сеньоритой Эрнестой – но девушка неожиданно покладисто молчала, не сводя глаз с разошедшегося помощника.

– Сидите здесь и занимайтесь своими обязанностями! Еще раз попробуете вытворить нечто подобное, и я… – в запале начал Эдвард и умолк, поняв, что сказал уже совсем лишнее.