Я – раб Ламповой, или Как укротить миллионера - Ольга Коротаева

— Отдай!

— Не всё, — серьёзно предупредил я. — Разорванная — моя! Но я прошу её привести в порядок.

— Как скажешь, сокровище моё, — простонал он, выдирая у меня из рук пакет и заглядывая туда, едва не роняя слюну: — Всё, что захочешь!

— Кстати, — подошла Надя. Поправив очки, она всучила мне папку: — Автор не против продажи? Пусть заполнит и подпишет, нам ни к чему проблемы с авторскими правами.

— Картины мои, — ухмыльнулся я и поправился: — То есть, эти мы сотворили… э… в соавторстве. Но меня указывать не надо, сами понимаете.

— Проблемы с твоим отцом точно лишние, — содрогнулся Юра. — Кстати, как закончилась вечеринка с шампанским? Мне очень интересно…

— А мне-то как, — хмыкнул я, вспомнив уникальное пробуждение в московской общаге, и хлопнул друга по плечу: — Герыч, у меня просьба. Перед тем, как разошлёшь картины покупателям, сооруди-ка выставку.

— Замечательная идея! — подпрыгнул он. — Это привлечёт внимание коллекционеров к другим авторам и работам, — он помялся: — Слушай, там в пакете обломки. Это же мольберт автора? Могу я разослать кусочки творческого вдохновения покупателям, как презент? Это может быть фишкой твоей Ламповой. Покупатели такие вещи очень ценят!

— Главное помни, что разорванная картина моя, — напомнил я увлечённому новым художником Юре. Его не придержать, мои джинсы разрежет на кусочки и заставит Лампову подписать каждый. — Как организуешь выставку, я приглашу автора…

— Честно?! — взвился парень. И заорал так, что у меня в ушах зазвенело: — Шарова, бросай всё, у нас новая выставка! — вцепился в меня и выдохнул с маниакальным блеском в глазах: — Зови!

— Так рано же ещё, — растерянно огляделся я.

— Джинн, миленький, — взмолился Герыч, — ты не понимаешь, как быстротечна мода! Тут как в сёрфинге — не оседлал волну, иди на корм акулам. Я как увидел реакцию критиков и покупателей на твои снимки, едва не умер от счастья. Чтобы столько внимания уделили новичку — такое раз в сто лет бывает. Подсуетимся с выставкой и интервью — станет твоя Лампова мировой знаменитостью. Упустим шанс — и всё пропало. Зови! Через час всё будет готово.

Надя ходила за нами по пятам, быстро записывая всё в блокнот.

— Журналисты, блогеры, коллекционеры… Всех оповещу! Презентация через полчаса. Рамки уже везут… Да, за час всё успеем!

Меня встряхнули и вытолкали на улицу, всучив ключи от Юриного «ауди». Я хмыкнул и подкинул их в руке. Час, говорите? У меня ещё одно дело есть.

Уже через десять минут я въезжал в распахнутые ворота и остановился у двухэтажного особняка Шелестовых. Вышел и, бросив ключи слуге, направился к входу. В холле меня уже поджидал парнишка, с которым я столкнулся вчера в подворотне.

— Так ты Джинов? — с нервной улыбкой протянул он руку. — Извини, я не узнал тебя. Нёс чёрти что. А всё, потому что ты с Катькой моей шёл, вот я и вспылил. Как ты меня нашёл?

— В городе не так много людей с такими часами, умеющих играть на бас-гитаре и с именем Вениамин, — пояснил я. Усевшись в обитое светлым бархатом кресло, выгнул я бровь. — Так Катя твоя девушка?

— Для девушки ей не хватает целомудренности, — улыбнулся Веня. — Но на пилоне она крутится так, что я готов иногда её так называть. А тебя удивляет мой выбор?

— Удивляет, — я посмотрел на девушку в униформе прислуги, что принесла нам напитки. Поставив поднос на столик, симпатичная блондинка удалилась, но взгляд, которым окинул её Веня, показал, что «девушек» у него немало. — Удивляет то, что, по словам Катерины, ты её брат-наркоман, за которым ей приходится присматривать.

Парень поперхнулся и, отставив стакан, закашлялся. Я продолжил:

— Что живёт она в твоей квартире. А ещё тебе постоянно нужны деньги… Кстати, ты у неё отобрал то, что она украла у меня. А взамен наградил её украшением в виде фингала.

— Твою буйную фантазию, Джинов, — откашлявшись, прохрипел Веня. — Ты вообще видишь, кто перед тобой? Заметно, что мне нужны деньги? Катя, конечно, от них никогда не откажется, но я знаю, что этой жадной стерве всегда мало. Сколько ни дай, всё спустит на тряпки. А синяк эта ненормальная получила, когда подралась с…

Он замолчал, потому что вернулась блондинка. Когда она поставила на стол вазу с фруктами, я заметил самодовольную улыбку на лице девушки и понял, кто автор украшения на лице Кати.

Покачал головой и, подняв глаза на Шелестова, спросил:

— Кстати, не хочешь полюбоваться на выставку картин нового российского художника? Слышал, твой отец ценитель прекрасного. Возможно, тебе удастся перекупить какую-нибудь недорогую работу у зарубежных коллекционеров.

— За нищего меня держишь, Джинн?

Я улыбнулся, довольный, что удалось задеть парня за живое. Ну что же, Катя, теперь ты покажешь своё истинное лицо моей хвостатой заразе?

Женя сунула мне в руки сотовый и с широкой улыбкой прижала его к моему уху. Я растерянно смотрела на неё, не разбирая ни слова из того, что до меня пытался донести взволнованный женский голос. Иронично фыркнув, подруга отобрала трубку и прокричала:

— Лидия Васильевна, Лампова сейчас где-то между шестым и седьмым небом… Похоже, у неё шок. Хорошо, я её приведу! — отключилась и потянула меня к выходу: — Да идём же. Вот упрямая!

Я растерянно озиралась, не понимая ни столпотворения, ни радости на лицах друзей. Следовала за Женькой, ощущая странный ступор и одновременно дрожь во всём теле. На меня накинули куртку, в руки сунули рюкзак, вытащили на воздух, которым я едва не задохнулась.

И будто проснулась. Схватила Женьку за плечи:

— Кто такой Геров?

— Ты что? — даже испугалась она. — Геров! Это же…

— Тот самый? — я не могла поверить. — Но как к нему попали мои картины?!

— Догадайся, — хитро сощурилась Женька и снова потянула меня в сторону университета. — Джинн твой постарался!

— Нет, — помотала я головой. — Он точно не стал бы. Костя ненавидит меня, презирает. Он даже картину мою порвал!

— Уверена, что это он? — уточнила Женька.

— Ясно дело, — кивнула я и поджала губы.

— Тогда как твои картины, которые Джинов унёс на помойку, оказались на аукционе Герова?

— Вот и мне интересно, — прошептала я.

Подруга тащила меня, а я еле переставляла ноги. В груди жгло, на глаза наворачивались слёзы.

— Это неправильно. Они же испорчены. Те картины… Как можно продавать рисунки с помойки?

— Легко! — улыбалась Женя. — Да расслабься ты, Лампова.

— Это обман, — помотала я головой. — Так нельзя!

— Вот же ослица, — затолкала она меня в кабинет ректора.

Заметив внутри Катю, я остолбенела и недоумённо переводила взгляд с подруги на Евгения Олеговича. Хлопнула себя по лбу: