Я – раб Ламповой, или Как укротить миллионера - Ольга Коротаева

— Ого, как ты умеешь.

Я вздрогнул от неожиданности. Погрузившись в воспоминания, и не заметил, когда появилась Алёна.

— Что умею? — непонимающе нахмурился я.

— Улыбаться с такой нежностью, — ответила она и села напротив меня. — Жаль, что на меня ты никогда так не смотрел.

— Кстати, — перевёл я тему и положил на стол пачку денег, которые мне передала Женя. — Оплата.

— Шутишь? — выгнула она идеальную бровь. — Джинн, ты исполнил мои самые заветные желания. Дай хотя бы отблагодарить тебя. Не появись ты в моей жизни, я бы никогда не открыла своё дело и не исполнила заветную мечту. Да, ты разбил мне сердце, но взамен подарил счастье на всю жизнь. Не представляешь, как мне нравится моя работа.

Ощутив щекотку от пристального взгляда, я поднял глаза и застыл, пригвождённый к месту невероятным зрелищем.

— Дар речи пропал? — понимающе улыбнулась Алёна. — Вот ради таких взглядов я и живу. Когда мужчина так смотрит на свою пару, у меня вырастают крылья за спиной и появляется надежда, что и на меня когда-нибудь кто-то так посмотрит.

Я поднялся, совершенно забыв о телефоне, и тот брякнулся на пол.

— Это моя Лампова?

— Нет, — грустно съязвила Алёна. — У меня их десяток припрятан, вот и меняю старые лампы на новые. Нравится?

Могла бы и не спрашивать. Да я слов подобрать не мог, чтобы выразить своё восхищение. Помощницы Алёны, что сейчас с любопытством выглядывали из соседнего помещения, отлично потрудились.

Они не стали стричь или красить шикарные волосы Валерии, лишь уложили их мягкими волнами. На лице, казалось, ни грамма косметики. Но судя по более открытому взгляду лазурных глаз Леры, по ощущению свежести её нежного личика, мейк был, но совершенно незаметный.

Строгий костюм спокойного песочного оттенка сделал цвет её глаз ещё пронзительнее, а облегающий покрой выделил все достоинства фигуры. На стройных ногах Леры красовались бежевые туфли на каблуке, и от этого ножки казались ещё длиннее, а лазурная сумочка с бежевыми вставками выделялась ярким пятном, придавая образу игривости.

— Художественная элегантность, — наконец нашёл я название созданному Алёной луку и восхищённо выдохнул: — Идеально!

Я протянул руку, и Лампова сделала шаг…

Лучше бы стояла на месте, зараза!

Я с ужасом смотрела на классические лодочки бежевого цвета. Нет, туфли были красивые, — блестящий лак, идеальные линии. Так бы и любовалась ими… с безопасного расстояния!

— Я не умею ходить на каблуках, — несчастно посмотрела я на одну из помощниц Алёны. — Я сломаю себе ноги!

— Не выдумывай, — отмахнулась она. — Все женщины умеют это на интуитивном уровне. Пару часов практики…

— Пару мозолей, — ехидно подлила вторая маслица в огонь моей паники.

— Ир, — осадила её первая и улыбнулась мне: — Да ты примерь! Сразу ощутишь себя королевой.

Я неохотно сунула стопы в туфельки и с помощью девушек поднялась на ноги.

— Ну? — спросила Ира. — Как?

— О, да, — ответила я. — Действительно ощущаю себя королевой. Вот-вот корона на костыли свалится!

— Нормально, — отпустила меня Ира. — Стоишь же!

Я судорожно вцепилась во вторую девушку и взмолилась:

— Не бросайте меня. Я упаду!

— Правильно, — кивнула та и потащила меня к двери. — Падай сразу в объятия Джинова. Смотри, не промахнись!

И выпихнула меня в зеркальную комнату. Вцепившись в косяк с отчаянием утопающего, я подняла глаза и заметила, как Костя беседует с Алёной. В груди закололо, будто стекла битого напихали, когда я услышала:

— Да, ты разбил мне сердце, но взамен подарил счастье на всю жизнь.

Так эта ослепительная красавица — бывшая Джинова? Смотрит на него с такой грустью, что дыхание перехватывает. Неужели, до сих пор любит? Несмотря на то, что бросил! Не понимаю. Меня Костя отверг, и я его пять лет отчаянно ненавидела.

Или я себя обманываю? Ведь Джинов оставил в моём сердце неизгладимый след, и, как Алёна, я не готова Костю забыть. Впервые я подумала о том, что самоуверенность парня небезосновательна. И дело не в деньгах его папаши.

Джинову удаётся проникнуть в душу, словно компьютерному вирусу, от которого ещё не придумали спасения, полностью уничтожить привычную программу жизни. Алёна взамен получила работу мечты — апгрейд.

Наши отношения — сделка, и мой приз, Австрия, уже ждёт меня. Но Джинн не был бы джинном, не исполняй он желания. Даже неозвученные, но живущие в сердце.

Как и любой другой девушке, мне хотелось преобразиться. И сейчас, глядя в одно из зеркал, я видела улучшенный вариант себя. Алёна не стала менять образ, но сделала его элегантным, законченным и дорогим.

Джинов увидел её талант и помог осуществить мечту. Как и мою…

Я заморгала, сдерживая слёзы, судорожно втянула воздух и выпрямилась. Пусть Костя увидит результат своей заботы, — уверенную в себе и знающую, чего хочет, девушку, а не скукоженную каракатицу.

Джинов, будто прочитав мои мысли, повернул голову, и я утонула в его восхищённом взгляде. Никто и никогда не смотрел на меня так. Как на единственную на всём белом свете! Сердце облилось кровью и заколотилось так отчаянно, что к щекам прилил жар.

Джинов смотрел на меня, а я сейчас видела только его. Все эти зеркала совершенно не нужны! Я хочу отражаться в его зелёных глазах, ловить волны удовольствия, когда Костя любуется мной, осознавать, что действительно достойна внимания.

Когда он протянул руку, я шагнула, и сказка закончилась. Словно самая неуклюжая Золушка в мире, я всплеснула руками, но не сумела удержать равновесие и плашмя рухнула на пол. Щиколотку прострелило болью, а соскочившая в эффектном полёте туфля упала у ног Джинова.

— Это предложение ноги и сердца? — ехидно отозвался Джинов, тут же рухнув с пьедестала, на который я его только-только поставила.

— Тебе больно? — испуганно вскочила Алёна и, помогая мне подняться, уточнила: — Не умеешь носить каблуки?

Я виновато покосилась на Костю и помотала головой.

— Она лишь марсианские антенны отлично носит, — поигрывая туфелькой, ухмыльнулся тот.

— Ира, неси балетки! — крикнула Алёна и посмотрела на меня. — Почему сразу не сказала?

— Я говорила! — возмутилась я.

— Такой образ испортить балетками, — недовольно ворча, протянула мне Ира туфельки на низком ходу.

— Гипс больше подойдёт? — сурово уточнила Алёна.

— Она права! — поднялся Костя.

— Загипсуй свою язвительность, — буркнула я.

— Я не про гипс, — примирительно отозвался Джинов и протянул туфельку на каблуке Ирине: — Положите в пакет. Такой образ действительно нельзя портить.