Рядом с алкоголиком. Исповедь жены - Катерина Яноух

В ту ночь я забеременела.

Ха, как мне могло прийти в голову, что отпуск что-то исправит? От алкоголя трудно улизнуть! География ничего не изменит. И от наркотиков никуда не денешься. Нам что, было бы лучше в хорошем отеле? Или в уютном бунгало? Или в огромном городе, далеко от дома?

Нет. Это была всего лишь попытка что-то изменить, но она не помогла. Во всем мире не было ни одного города, ни одной горы, куда бы водка, виски, пиво и вино не нашли дороги. Куда бы не проникли наркотики. Алкоголизм, как и наркотическую зависимость, человек носит с собой повсюду. Как изящный багаж, невидимый, но довольно ощутимый.

Непростительная иллюзия думать, что бегство от рутины даст нам новые силы. В то время я не знала, что любой свободный день, отпуск или путешествие могут активизировать спусковой механизм, который ведет прямиком в ад. Семьи алкоголиков всегда чувствуют себя плохо в ситуации, когда все остальные чувствуют себя прекрасно. Когда они на отдыхе, далеко от повседневной рутины. Когда у человека куча времени, в том числе и на употребление алкоголя.

Мамаша с чуть выступающим животом, спрятанным под цветастым платьем. Улыбающийся мужчина в светлых брюках. Загорелые до черноты дети на каникулах. Теплый ветерок. Песок, море, белые домики из известняка, рассеянные по побережью. Итак, мы поехали на три недели в Грецию, на остров Порос.

– Будем гулять по пляжу, и ты выставишь животик всем на обозрение, пусть видят, что мы верим в жизнь! Что мы не боимся иметь кучу детей, что мы не какая-то там обыкновенная семейка, – провозгласил Рихард и погладил меня по растущему животу.

Я возлагала на эту поездку большие надежды. Прочь от всего дурного! Жить в отеле и только купаться, загорать и наслаждаться отдыхом.

Наши апартаменты состояли из двух комнат, террасы и маленькой кухни. Рихард довольно быстро оккупировал одну из комнат. Я вместе с детьми должна была занять оставшуюся. Рихард спал на одноместной постели, я с детьми – на супружеском ложе. Но ведь на ней должны были бы спать муж и жена. И вот теперь я спала там одна, без мужа, зато с детьми.

Мы пытались играть в нормальную семью, вместе ходили на пляж, ели греческий салат в тавернах, крыши которых были обвиты виноградной лозой. Мы улыбались друг другу. Мы действительно старались изо всех сил. Мы оба хотели этого. Может, все еще получится?

Но уже через два дня идиллия закончилась. Рихард начал уходить под любыми предлогами. Уверял, что он должен выпить эспрессо. Что ему надо переодеть брюки. Пойти взять книгу. Позвонить домой в Швецию. На солнце слишком жарко. Ему плохо. Надо спрятаться в тени.

Он исчезал, а я сидела под зонтиком на этом длинном, белом пляже, смотрела на море и гадала, чем он может заниматься.

К вечеру он был раздражен. Ночью мы ругались.

Каждый раз, когда всходило солнце, в моей душе рождалась надежда. Каждое утро приносило надежду, что следующий день будет лучше предыдущего. Для нас это было самое приятное время дня. Рихард был полон оптимизма, весело болтал со мной и детьми. Но утро быстро проходило, и уже в одиннадцать это был совершенно иной человек. Вспыльчивый. Агрессивный. Раньше такого не было. Он иногда бывал агрессивным ночью, когда мы ругались, точнее, когда я наезжала на него. Но днем – никогда.

Я стала замечать, что он сильно изменился, но никак не хотела верить себе, в объективность своих оценок.

Я совершенно не понимала, в чем причина смены его настроения. Я привыкла к тому, что он пьет только вечером и ночью, и не понимала, что теперь алкоголь распространяется и на то время, в которое раньше он бывал трезвым. И, конечно же, кокаин. Не спрашивайте меня, где он его на Поросе нашел. Свинья грязь всегда найдет. Даже если бы он очутился на Марсе, в одном из кратеров, на сто процентов появился бы дилер, который бы обеспечил его дозой. Рыбак рыбака видит издалека. Барыга всегда чует, что где-то поблизости находится потенциальная жертва, и предстанет перед ней во всей красе, с лотком, полным различного товара. Доставка прямо на дом. Бесплатный сервис, через минуту мы у вас. И не спрашивайте меня, как все это работает. Я лишь знаю, что это так.

К тому же Греция – рай для тех, кто хотел бы напиться без лишних разговоров и моральных порицаний. Достаточно было войти в пивнушку, в таверну, в бар или кафе. За небольшие деньги можно было пить целый день. К тому времени, когда наступал вечер и мы собирались идти на ужин, мой дорогой бывал уже мертвецки пьян. Он старался не ударить лицом в грязь. Держал равновесие. Шел немного неуверенно и держался неестественно прямо. Со временем я начала понимать, что такая походка является результатом неимоверных усилий. Он изо всех сил старался не упасть, не потерять над собой контроль. Когда он выпрямлялся, он выглядел трезвым. Словом, ему неплохо удавалось обводить меня вокруг пальца.

Около четырех дня я начинала вести себя очень осторожно, ходила вокруг него на цыпочках, иначе мог случиться скандал. Рихард с ходу повышал голос. С ровной, как линейка, спиной, застывшим выражением лица, в облаке испарений от кофе, смешанного с коньяком/виски/ликером, он начинал собираться на ужин. Примерять разные рубашки и брюки. Очень любил ходить в белом. Цвет невинности. К тому же в сорокаградусной жаре в белом было прохладнее, особенно если учесть жар, исходящий от самого Рихарда.

И хотя я не понимала, что с ним происходит, сегодня, спустя время после всего случившегося, я знаю, как ему было тяжело. В глубине души он представлял себя известным путешественником, который в одиночестве странствует по теплым краям, щедро вознаграждая себя алкоголем. Я никогда не видела, как он сидит в баре или пивной, но уверена, что он держался вовсе не как мужчина, который приехал сюда с семьей, тремя крикливыми детьми и беременной женой в цветастом платье.

Я снова играла роль более сильной половины в нашем союзе, таща на руках в отель Йоахима и Миранду, когда мне надоедало их бесконечное копание в песке. Я была горда собой, ловя на себе взгляды, которые бросали на нас люди. Смотрите, какая я сильная! Я способна нести двоих детей одновременно, несмотря на то, что беременна! И я культивировала в душе представление о том, что я супермама, которая со всем на свете справится и которая не нуждается в мужском плече. Мне легчало от этих мыслей. Это было похоже на предварительную подготовку к кризисной ситуации, которая могла наступить в любой момент.

С Рихардом я старалась оставаться спокойной, но это было все равно что биться головой о стену. И все же я не хотела лишать себя последней надежды. Вдруг на сей раз все получится? Ведь все могло бы получиться!

Но тратить время на человека, который зависим от алкоголя, – это идея, заранее обреченная на неуспех. Стоило нам что-то начать делать вместе, как это оборачивалось катастрофой.

То, что задумывалось как милое, прекрасное и самое лучшее, как правило, заканчивалось как что-то ужасное и неприятное. И все из-за непредсказуемости Рихарда, мысли которого меняли свое направление со скоростью звука. Он как будто специально разрушал между нами все то, что было правильным и добрым.