От Ленина до Путина. Россия на ближнем и среднем Востоке - Алексей Васильев

Для укрепления престижа внутри собственных стран и для оказания давления на Израиль египетские и сирийские лидеры должны были предпринять какие-то шаги против Израиля. Они решились на военные действия малой интенсивности. Стоит отметить, что к этому их подталкивали и выборочные военные акции Израиля против Египта, Сирии и Иордании.

В марте 1969 года египтяне начали «войну на истощение». Она включала артиллерийские перестрелки, воздушные бои, рейды коммандос через Суэцкий канал. Израильские войска, окопавшиеся на линии Бар-Лева на восточном берегу, несли потери.

В апреле 1969 года Египет официально заявил, что не считает себя более связанным обязательством о прекращении огня.

В Москве после колебаний не стали возражать против таких операций, хотя на берегу канала были жертвы и среди советских военнослужащих. Может быть, в те месяцы возникло на короткое время чувство «братства по оружию» между русскими и египтянами.

Египетские руководители не скупились на заявления угодные Москве99. «Советская помощь вооруженным силам ОАР оружием, боеприпасами и специалистами за прошедший период трудно переоценить. Эта помощь имела и имеет огромное значение в оказании отпора Израилю, которому США поставляют современное оружие и боеприпасы», – говорил в октябре 1970 года тогдашний военный министр Египта М. Фавзи. «Благодаря советской помощи нам удалось полностью восстановить оборонную мощь ОАР, и мы теперь оказались в состоянии проводить в широких масштабах военные операции в ответ на израильские атаки», – заявил Г.А. Насер в апреле 1970 года100.

Однако вскоре Израиль, опираясь на более высокую боеспособность своей армии и более совершенную военную организацию, а также на превосходство в авиации, перенес «войну на истощение» вглубь Египта. Совершались воздушные налеты на военные, экономические, гражданские объекты.

В декабре 1969 года действия израильской авиации против Египта достигли пика. Это настолько обострило политическую обстановку в стране и нанесло такой ущерб престижу президента Г.А. Насера, что он решился на беспрецедентный шаг – просьбу о посылке регулярных советских частей противовоздушной обороны и авиации в Египет. С этой целью он тайно прибыл в СССР 22 января 1970 года. Выполнение просьбы Насера настолько превосходило все прежние обязательства СССР, что решение о ее удовлетворении было принято на заседании политбюро ЦК КПСС вместе с командованием советских вооруженных сил101. Очевидно, не только стремление сохранить насеровский режим, но и военно-стратегические интересы самого Советского Союза определили решение советского руководства.

Непосредственно после Второй мировой войны стратегическая угроза СССР с южного направления определялась наличием там американских и английских военных баз. Однако с конца 50-х годов авианосцы 6-го флота США стали получать на вооружение реактивные самолеты, которые могли достигать южных районов СССР и территории его балканских союзников.

Глобальное стратегическое предназначение флота было ясно для советского военного командования еще в 30-х годах. Но географическое положение континентальной державы, слабость индустриальной базы и скромные военно-технические возможности накануне Второй мировой войны ограничили размеры советского военно-морского флота и предопределили его применение в качестве вспомогательной силы для поддержки наземных операций. Правда, уже в те годы была разработана программа строительства нескольких десятков линейных кораблей и тяжелых крейсеров, рассчитанная на пятнадцать – двадцать лет. Мировая война отодвинула эти планы, но не отменила их.

У автора нет документальных данных, которые бы определяли цифры и сроки программы развития ВМФ. Но на основе бесед с работниками Главного штаба ВМФ и данных из западных источников складывается следующая картина.

В начале 50-х годов на стапелях уже были заложены серии крупных военных кораблей. Ко времени смерти Сталина в 1953 году из запланированных 24 крейсеров класса «Свердлов» 6 были в строю и 14 строились102. Естественно, что их должны были спроектировать за несколько лет до этого, возможно накануне Второй мировой войны. В 50-х годах шло также проектирование океанских подводных лодок с атомными энергетическими установками. Утверждение, что обширные военно-морские программы СССР были начаты в середине 50-х годов, видимо, неточно. Середина 50-х годов как точка отсчета появилась потому, что в это время главкомом ВМФ стал С.Г. Горшков. Автор этих строк недостаточно компетентен и не обладает достоверным материалом, чтобы обсуждать достоинства или недостатки этого крупного военачальника. Известно, однако, что, когда Никита Хрущев в упоении от успехов советского ракетостроения отдал лихое распоряжение резать почти готовые крейсеры на стапелях как «ненужные», С.Г. Горшков не подал в отставку. Возможно, он поступил правильно, потому что затем смог убедить Хрущева и политическое руководство хотя бы в необходимости строительства океанского подводного флота (ядерного и обычного) и современных надводных кораблей различных классов, включая противолодочные103.

Именно в 1955 году в США вступила в строй подлодка с ядерным двигателем, а затем авианосец «Форрестол», который мог нести на борту реактивные самолеты. Появление советских океанских подводных лодок (дизельных – в 50-х, атомных – в конце 50-х – начале 60-х годов) показывает, что программа их строительства была разработана в конце 40-х – начале 50-х годов.

Неудача на Кубе в 1962 году, видимо, была дополнительным стимулом к совершенствованию и развитию военно-морского флота с большим радиусом действия. Расширялись возможности и советской военно-морской авиации.

Однако к началу 60-х годов Черноморский флот был практически заперт в Черном море, выполняя сугубо оборонительные функции. К тому времени, когда Великобритания потеряла свои военно-воздушные базы в Египте, Ираке, Палестине, военная мощь США в регионе выросла. Угроза для СССР резко усилилась, когда США с 1963 года стали развертывать в Средиземноморье подводные лодки, вооруженные ракетами «Поларис» с дальностью примерно 2500 км. Ракеты стали существенным дополнением к оружию первого удара, уже имевшемуся на 6-м флоте в виде самолетов с ядерными бомбами.

В Москве было принято решение вывести советские корабли в Средиземное море. Быстрое развитие советского военно-морского флота позволяло решиться на этот шаг.

Если вспомнить историю, то окажется, что русский флот появлялся в Средиземном море еще в XVIII веке. Эскадры под командованием адмирала Г. Спиридова и контр-адмирала Д. Эльфинстона в феврале – мае 1770 года поддержали восставших против Турции греков, активно действуя против турецкого флота в Архипелаге. 24–26 июня (5–7 июля) 1770 года произошло победоносное для русского флота Чесменское сражение. Русские военные корабли находились в Средиземном море во времена Наполеоновских войн. Император Павел I стал даже гроссмейстером Мальтийского ордена. Но это не привело к военно-политическим результатам. Русские моряки под командованием вице-адмирала Д. Сенявина разгромили турецкий флот в бою у острова Лемнос, близ полуострова Афон (в Эгейском море) в 1807 году и участвовали в победоносном сражении против турок при Наварине в 1827 году в составе англо-франко-русской эскадры. Результаты Крымской войны 1853–1856 годов означали поражение и русского флота: накладывались ограничения на его размеры в Черном море и на возможности плавания в Средиземном. Но в конце XIX – начале XX века русские корабли вновь стали появляться в Восточном Средиземноморье и показывать флаг в Красном море, Персидском заливе, Индийском океане… чтобы исчезнуть с горизонта после Октябрьской революции. Но это лишь исторический экскурс.