От Ленина до Путина. Россия на ближнем и среднем Востоке - Алексей Васильев

Подводя итоги Шестидневной войны, Л. Джонсон писал: «…Я сожалел, что Израиль решил нанести удар по стянутым к его границам арабским войскам, как и об отказе Насера незамедлительно принять наше предложение о прекращении огня, сопровождавшееся открытием залива Акаба и взаимным выводом войск с Синайского полуострова. Войну начать намного легче, чем установить мир. Если бы Насер принял наше предложение, осложнения, которые привели к нападению Израиля, были бы быстро устранены. Синай был бы очищен от войск… Промедление арабов привело к войне, по окончании которой израильские войска остались на оккупированных территориях Сирии, Иордании и ОАР»82.

Конечно, Джонсон субъективен и стремится обелить и американцев, и израильтян. Но в трактовках арабов, которые, помимо израильтян, во всем винят не себя, а американцев, концы с концами не сходятся.

«С момента образования Израиля в 1948 году мы поддерживали территориальную целостность всех государств региона, – писал Джонсон. – Наше обязательство не было зафиксировано ни в каком договоре, но оно имело силу. Оно основывалось на Трехсторонней декларации 1950 года, в которой США, Великобритания и Франция обещали противостоять любой попытке изменить путем применения силы национальные границы на Ближнем Востоке. Четыре президента – Трумэн, Эйзенхауэр, Кеннеди и я – публично подтвердили это обязательство»83. Но проблема и в том, что в 1967 году у Израиля вообще не было международно-признанных границ.

С позиций сегодняшнего дня легко считать разрыв дипломатических отношений с Израилем ошибкой советского руководства. Ведь можно было отозвать посла, снизить уровень отношений, оставить бюро связи под нейтральным (например, финским) флагом, сохранить канал постоянной связи с израильским правительством и другими политическими силами в Израиле, а тем самым – облегчить советское участие в будущем мирном процессе. Обычно этот шаг интерпретируется западными да и российскими исследователями как жест в пользу арабов. Но вот какое объяснение дал автору один из ответственных работников МИДа.

Дипломат. Иногда МИД шел на шаги, которые оказывались вредными для нашей политики, например, разрыв в 1967 году дипломатических отношений с Израилем. Ясно, что это был ошибочный шаг, который нам стоил многого. Но почему мы на него пошли? Я вспоминаю рассказ Льва Исааковича Менделевича, который участвовал во всей этой кухне в то время. Предложение о разрыве было выдвинуто в последний момент на политбюро Громыко, чтобы не ввязываться в крупную военную авантюру, на которой настаивали наши «ястребы». Это была кость, брошенная нашим «ястребам».

Автор. А кто у нас был среди «ястребов» в то время?

Дипломат. Менделевич никого не называл… Громыко опасался, что мы столкнемся с США и это будет повторением ракетного кризиса 1962 года. Разрыв отношений с Израилем был прежде всего не жестом в пользу арабов, а ходом во внутриполитической игре.

9 июня 1967 года Гамаль Абдель Насер заявил о своей отставке. Началось формирование нового руководства страны. Но в тот же день миллионы египтян вышли на улицы, требуя его возвращения к власти. Насер вернулся на пост президента 11 июня. Попытка военных во главе с маршалом Амером организовать военный переворот была пресечена Насером. Амер покончил жизнь самоубийством.

Будучи не в состоянии предотвратить поражение арабских стран в военных действиях, СССР смог помочь им уйти от политического и стратегического краха. Через несколько дней после окончания войны начались массированные переброски оружия, снаряжения, инструкторов в Египет и Сирию. Была выделена чрезвычайная экономическая помощь.

В советских органах массовой информации развернулась антиизраильская, антисионистская кампания. Израильтян обвиняли в варварских действиях. «Агрессоры убивают военнопленных и беззащитных крестьян. Они публично расстреливают мужчин, женщин и детей… Даже западные корреспонденты сравнивают эти преступления с нацистскими»84. «Правда» использовала термин «геноцид»85. Министра обороны Израиля Моше Даяна стали называть Моше Адольфович. Международный сионизм изображался как банда гангстеров и орудие банкиров Уолл-стрит, а иногда как хозяин Уолл-стрит. Сионизм объявляли не политическим движением, а «преступным заговором, направленным против всех миролюбивых народов». Черпая вдохновение в иудаизме, он всегда был расистским. Конечная цель его – мировое господство. Но главной конкретной задачи «израильская агрессия» не достигла. «Прогрессивные» арабские режимы не были свергнуты86.

Политике СССР на Ближнем Востоке был посвящен пленум ЦК КПСС 21 июня 1967 года. В постановлении пленума отмечалось, что «израильская агрессия» – «результат заговора наиболее реакционных сил международного империализма, в первую очередь США, направленного против одного из отрядов национально-освободительного движения, против передовых арабских государств, вставших на путь прогрессивных социально-экономических преобразований в интересах трудящихся и проводящих антиимпериалистическую политику»87. Определяя задачи советской внешней политики в связи с обстановкой на Ближнем Востоке, пленум указал на необходимость «и в дальнейшем укреплять дружбу и сплоченность между Советским Союзом и арабскими государствами, давать решительный отпор проискам империализма, разоблачать его истинную антинародную суть, вести борьбу против клеветнической кампании и раскольнических действий группы Мао Цзэдуна, направленных на разъединение антиимпериалистических сил, подрыв доверия между народами арабских государств и народами социалистических стран»88.

Эти тезисы и «аргументы» были бессчетное количество раз повторены затем советскими исследователями и журналистами.

Автор89. Сейчас, спустя много лет, вы по-прежнему считаете, что США были заинтересованы в войне 1967 года?

Е.Д. Пырлин (бывший заместитель заведующего отделом Ближнего Востока МИД СССР, затем научный работник). Пожалуй, да. Ведь часть правды в том, что мы тогда писали, была. Им нужно было все-таки Насера и сирийских баасистов прижать или свалить – или поодиночке, или вместе.

Автор. Но ведь и израильские политические деятели, и израильские авторы пишут, что не было тогда концентрации израильских войск на сирийской границе.

Е.Д. Пырлин. Мобилизационный срок Израиля – сутки. Нужно было политическое решение начать войну, а оно, видимо, было. Тут Насер и дал им предлог, сняв войска ООН и заблокировав Тиранский пролив. Мы могли бы вмешаться, резко сказать Насеру, чтобы он отменил решение. Но не решались, опасаясь с ним поссориться. Потому что, как всегда, смотрели на события через чьи-то очки. Не через свои очки великой державы, а через очки египетские. Потом стали смотреть через сирийские очки.

Часть арабского общественного мнения и многие политические деятели обвиняли Советский Союз в том, что он не предотвратил поражения своих арабских друзей. Это, по словам «Правды», были «грязные обвинения».

В арабском национальном характере вообще очень редко присутствует чувство раскаяния, самокритики, характерное, напротив, для русского национального характера. В неудачах и поражениях виноваты судьба (кадар), империалисты, Советский Союз, но не сами арабы. Правда, на этот раз масштабы военного поражения и унижение арабского национализма были таковы, что спустя несколько месяцев прошла волна очистительной самокритики, но она охватила лишь тончайший слой левой интеллигенции.