От Ленина до Путина. Россия на ближнем и среднем Востоке - Алексей Васильев

…Пять миллионов египтян вышли проводить гроб с Насером. Неуправляемая рыдающая толпа оттеснила прибывшего на похороны А.Н. Косыгина от кортежа с телом покойного президента.

Советское руководство не очень доверяло новому президенту Мухаммеду Анвару Садату, но не вмешивалось в борьбу за власть в Египте после смерти Насера. В мае 1971 года Садат смог переиграть и отправить за решетку своих противников – группу Али Сабри, считавшуюся просоветской, и укрепить свою власть. Но без каких-либо успехов в деле освобождения оккупированного Израилем Синая его положение оставалось шатким. Поэтому новый президент Египта начал двойную игру.

С одной стороны, он сделал вид, будто идет на укрепление отношений с СССР, заключив с ним 15 мая 1971 года договор о дружбе и сотрудничестве. Тем самым он рассчитывал максимально насытить свои вооруженные силы советским оружием для возможной войны против Израиля. Для советского руководства нужны были видимость сохранения прежних отношений и даже их формализация как для самоутверждения, так и для торга с США[10].

С другой стороны, Садат начал контакты с США, которым принадлежали его истинные симпатии, в тщетной надежде, что Вашингтон «окажет давление» на Израиль, заставив его пойти на уступки. Завязалась переписка между Садатом и президентом США Никсоном. Но пребывание советских войск на территории Египта было серьезнейшим препятствием для сближения с США, а в Вашингтоне не очень доверяли новому президенту Египта.

1 марта 1971 года Садат посетил Москву, пытаясь убедить советское руководство дать ему больше оружия и делая все необходимые заверения в дружбе и о готовности к «совместной борьбе против империализма».

Комплименты в адрес Советского Союза давались ему без труда. 10 июня 1971 года он заявил в публичной речи: «Наша дружба с СССР не временная, а принципиальная дружба, не этапная, а постоянная. Мы выступали и всегда будем выступать вместе в едином «антиимпериалистическом революционном фронте»123. В этой же речи президент отметил, что Советский Союз «без колебаний предоставляет весь свой опыт в распоряжение молодых независимых государств, борющихся за развитие своей экономики и защиту независимости, не выдвигая никаких условий. Это – действительность, в которой мы живем, а не слова, которые мы слышим»124.

Но поставки военного снаряжения из Советского Союза замедлялись. Росли раздражение и непонимание между Москвой и Каиром. Садат съездил в Москву в середине октября 1971 года, чтобы урегулировать разногласия. 1 февраля и 27 апреля 1972 года (накануне встречи Брежнева с Никсоном) он также побывал в Москве.

Садат убедился, что арабо-израильский конфликт потерял свое значение в советской внешней политике. Советский Союз не собирался жертвовать разрядкой для того, чтобы удовлетворить требования Садата. Встреча Брежнева и Никсона вызвала у Садата величайшие подозрения – он опасался договоренности за свой счет. В послании Брежнева от 6 июля 1972 года, направленном Садату, были лишь общие слова о содержании переговоров с Никсоном и устные заверения о продолжении советской поддержки арабов125.

Садат решил действовать. 7 июля он информировал советского посла Владимира Виноградова, что 15 тыс. советских специалистов должны покинуть Египет к 17 июля126. Он потребовал, чтобы из Египта было удалено все вооружение, которое использовалось непосредственно советскими военнослужащими.

Некоторые полагают, что не случайно это решение последовало за контактами с США, предпринятыми незадолго до этого. Но правильнее было бы считать это решение лично садатовским. Оно витало в воздухе. Садату нужно было сократить опасное для него советское военное присутствие, вызывавшее недовольство в вооруженных силах и среди населения, и сделать жест в сторону американцев. Если жест не удавался, то оставался еще военный выбор, а свободу действий в случае военного выбора сковывало бы присутствие советских войск.

А.С. Кулик. Надо учитывать психологическую особенность Садата, его комплексы человека, который всегда хотел быть наверху, но оказался в подчиненном положении у Насера. Он даже не был вторым человеком в стране. Когда он оказался у власти, он стремился все делать наоборот по сравнению с тем, что делал Насер. Отсюда его курс на сближение с Соединенными Штатами и на мир с Израилем и отстранение от СССР и даже враждебное отношение к СССР.

Личные психологические комплексы Садата накладывались на политический расчет и трезвый ум египетского феллаха.

Автор127. Садат знал, что с самого начала советское руководство ему не доверяло?

В.М. Виноградов (бывший посол СССР в Египте, бывший заместитель министра иностранных дел СССР). Он чувствовал. Конечно, с нашей стороны были всякого рода задержки и в ответе на его послания, и в реальных поставках. Американцы, зная черты Садата – взрывной характер, подозрительность, мнительность, – умело их использовали. Вот была встреча Брежнева с Никсоном в Москве в мае 1972 года. Садат очень ее боялся, потому что опасался договоренности за свой счет. Вышло коммюнике. Там была только одна фраза – о том, что обе стороны договорились вступить в переговоры о сокращении поставок вооружений на Ближний Восток. Ничего страшного. Но для него это было прямым свидетельством, будто мы стараемся его обмануть.

Автор. Если отвлечься от эмоций, от очень неприятных для СССР форм, в которых Садат проводил свой курс, была ли все-таки объективная основа для пересмотра Египтом своих внешнеполитических приоритетов?

В.М. Виноградов. Для Садата надо было выбирать стратегический курс. Видимо, он понял, что с Советским Союзом он далеко не пойдет. Он знал нашу сдержанность относительно развязывания военных действий. Наше отношение было такое: помогать нашим друзьям надо; но если это могло привести к международной конфронтации, то нужна ли эта помощь нам? Нет. Нужно действовать политическими средствами. Садат знал наши аргументы. И они его раздражали… Шла умелая политическая работа со стороны американцев. С приходом Никсона американцы объявили себя друзьями Египта. Мол, были недоразумения, мы поможем вам, только дайте совет – как. Для Садата освобождение оккупированного Синая из внешнего вопроса стало делом внутриполитической борьбы. Был затронут лично его авторитет. Все в Египте над Садатом посмеивались. В экономике он не разбирался совершенно. Не был сильным политическим руководителем. Случайно попал на пост президента в силу сложившихся обстоятельств. Он должен был искать способ, чтобы самоутвердиться, чтобы отойти от Советского Союза. Он стал предъявлять бесчисленные претензии к Советскому Союзу. Все время говорил, что американские самолеты лучше, чем советские, что артиллерия лучше, что ракеты лучше. Хотя все это спорно. Октябрьская война 1973 года показала превосходство советского оружия.