Миледи и притворщик - Антонина Ванина

Вечерами возле нашего костра собиралась целая делегация, чтобы посмотреть, как он варит ужин в котелке, полном кипящей пузырящейся воды. Если бы в наших запасах не кончилась крупа, Стиан точно угостил бы островитян кашей, которую они никогда в жизни не пробовали. Но наш стол теперь мало отличался от гамборского, и потому единственное, чем он мог удивить жителей деревни, был чай с цветками гибискуса.

Люди выстраивались в длинную колонну, чтобы подойти с кокосовой миской к котелку и получить от бога Синлу явно целебное снадобье. Удивительно, но они и вправду воспринимали красноватый чай как волшебное зелье, даже умывали им детей, и ополаскивали раны с царапинами. Единственное, что они не могли понять, так это почему озёрный бог Синлу кашеварит, моет посуду, а Белая Мать всё носится по деревне со своей коробкой и ничего полезного не делает.

– Люди уже ропщут, – с недовольным видом известил нас Ирфан, – не могут понять, зачем Синлу похищал небесную богиню, если она ему не готовит, да ещё после себя посуду мыть на ручей посылает.

– Скажи им, – невозмутимо произнёс Стиан, – что озёрный бог Синлу привязан к водной стихии. И раз он покинул своё родное озеро, то ему необходимо всякий раз соприкасаться с водой. В котле ли, в ручье – не важно. Таков устоявшийся порядок вещей.

– Я-то скажу. Но ты скажи мне, тебе зачем такая неумеха-жена, а?

– Для души, – улыбнулся Стиан. – С ней ведь никогда не скучно.

Ирфана это объяснение явно не убедило, а вот меня…

Я уже и не знала, что думаю, что чувствую, чего хочу, а чего нет. Стоило мне услышать, как Стиан заговаривает зубы Ирфану, и снова выдаёт себя за Шанти, как былые обиды снова ожили в моём сердце.

Он ведь профессиональный обманщик, я не должна была об этом забывать. Да, сейчас он вводит Ирфана в заблуждение, но делает это ради нашей безопасности. Ради моей безопасности, в конце концов. И всё равно в памяти снова всплывают слова Юрсена о том, что Рольф Вистинг сызмальства готовил своего внука притворяться, втираться в доверие, выдавать себя за другого человека, интриговать, убивать… Ладно, на счёт убийства верховного царя я уже всё поняла – Стиан на такое не способен. Запретный Остров ему нужен только для одного – написания научного трактата, и больше ничего. Но вот эта его способность перевоплощаться и выдавать себя за другого заставляет меня думать только об одном – а не ошиблась ли я в этом человеке? Где он придуманный, а где настоящий?

Лёжа ночью в палатке на боку, я всё думала и думала о Стиане и своих чувствах, как вдруг его рука заскользила по моей талии, а плеча коснулись горячие губы.

– Не сегодня, – тут же сказала я, – Хижина Ирфана рядом. Я не хочу, чтобы все нас слышали.

– Но ведь просто обнять я тебя могу?

– Ладно.

И он вправду обнял меня, крепко прижав к своей груди, осыпая шею нежными поцелуями. Как же хорошо, как сладко… А на душе всё равно тяжело.

– Что случилось? – тихо спросил он. – У тебя что-то болит?

– Нет.

– Ты чем-то расстроена?

– Не знаю.

– Ты не хочешь со мной говорить?

Я промолчала. Внутри начала разверзаться пустота, тягучая и всепоглощающая. Я уже была готова окунуться в неё с головой, как вдруг услышала тихое:

– Эмеран, я не знаю, что произошло, но лучше выскажи мне всё, о чём ты сейчас думаешь. Можешь даже кричать. Только не держи всё в себе. Расскажи мне. Мы придумаем, как всё исправить.

Да… Наверное, такое может сказать лишь человек, чьи родители только и знали что скандалить и разводиться. Это ведь из детства он вынес простую истину – два любящих человека должны уметь разговаривать и решать возникшие проблемы, а не ждать, что один из них вдруг станет телепатом. Что ж, он прав, молчать нельзя, но:

– Хижина Ирфана рядом, – напомнила я. – Не хочу, чтобы он услышал о Стиане и Шанти.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею ввиду, что Шанти слишком много знает. Даже больше, чем должен знать Стиан.

Повисла пауза. Ещё бы. Мне теперь даже интересно, откуда ему известно, чем мой отец зарабатывает себе на жизнь. Когда покинем деревню, пусть попробует придумать правдоподобное объяснение.

Я уже думала, что на этом наш ночной разговор закончен, как вдруг услышала:

– Но и Стиан знает об Эмеран чуть больше, чем ей позволено ему сказать.

– Что это значит? – насторожилась я. – О чём ты?

– Ты права, не будем об этом. Ведь Ирфан может услышать.

И больше он мне ничего не сказал. А я всё лежала на боку, ощущая спиной тепло его тела, и думала, думала, думала…

Интересно, если наша служба внешних связей смогла разузнать всё о Стиане и его работе на тромскую разведку, то что стоит тромской разведке так же узнать всё о моей работе на их аконийских противников? Проклятье, неужели Стиану стало известно, что я приехала к нему не просто так? Что, если в нашей службе внешних связей есть крот, который и донёс тромцам, что маркиза Мартельская едет во Флесмер, и не просто так, а чтобы заманить Стиана Вистинга в Фонтелис, где с ним жестоко расправятся?

Нет, только не это! Я не хочу, чтобы Стиан считал меня злодейкой, коварной соблазнительницей, что втёрлась к нему в доверие и заманила в постель только для того, чтобы предать. Он не должен так обо мне думать! А я не должна его потерять!

Внутри меня всё похолодело от страха. Я едва не оцепенела от охватившего меня ужаса. О, боги, зачем я во всё это ввязалась? Зачем дала втянуть себя в шпионские игры? Теперь Стиан точно меня возненавидит… Теперь он отвергнет меня и не захочет слушать никаких оправданий. Даже если я напишу ему письмо и просуну под дверь. Даже если выучу для этого тромский…

А может, он всё-таки ничего этого не знает? Может, он на что-то другое намекал? Хорошо, если так, иначе… Нет, я даже думать не хочу о том, как он однажды объявит, что между нами всё кончено. Я этого не переживу, я сойду с ума!

В нетерпении я развернулась и припала к груди Стиана, чтобы уткнуться в неё носом и тихо прошептать:

– Нет, только не спрашивай меня ни о чём. И я тоже не буду тебя ни о чём спрашивать.

– Эмеран, может… –он коснулся ладонью моих волос, а я снова прошептала:

– Нет. Я больше не хочу ничего знать. Мне не нужны чужие тайны. Просто обними меня.

И он обнял. И больше ничего не говорил, и ничего не спрашивал. А я таяла в его объятиях и молила судьбу не отнимать у меня Стиана.

Я слишком часто ошибалась в этой жизни, слишком часто причиняла боль тем, кому была дорога. Больше я страдать не хочу. И заставлять страдать самого дорогого мне человека – тоже. Лучше я скрою истинную причину моего визита во Флесмер, чем потеряю доверие Стиана и заставлю его снова страдать. Лучше я сама попаду в тюрьму за измену короне, чем отдам его на растерзание разведке.