Все сложно - Тара Девитт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кое-кто из гостей уже узнал Майера. Боковым зрением вижу, что один из внуков Эйбла и Бетти щелкает нас на телефон.
– Май, тот парень тебя сфотографировал, – тихо говорю я, когда мы садимся на наши места в конце стола.
– Его скорее ты интересуешь.
– Не может быть.
– Еще как может. Он говорил о тебе – я слышал.
Не переставая улыбаться, Майер хмурит брови. Похоже, его удивляет моя непонятливость. Я так растерянна, что даже не знаю, радоваться мне или сердиться. Не сумев ничего ответить, решаю сосредоточиться на еде, чтобы не выкинуть какую-нибудь глупость.
Вокруг все начинают чокаться, веселый звон нарастает. Эйбл, раскрасневшийся от съеденного и выпитого, подходит к нам и, поднеся свой бокал к бокалу Майера, просит:
– Расскажите нам, как вы познакомились.
– Да-да! Давайте! Мы все хотим послушать! – присоединяются гости.
– Ну зачем же? – говорит Майер, окинув взглядом толпу. – Герои сегодняшнего дня – вы с Бетти…
– Ерунда, – прерывает его Эйбл. – Нашу историю все и так уже знают. Выкладывайте свою.
Я быстро дожевываю кусок пирога и кладу руку Майеру на плечо.
– Если не возражаешь, Май, я могу рассказать. У меня получается лучше.
Он выдыхает и, кивнув, смотрит на меня с благодарностью.
– Ладно, тогда вставайте, чтобы мы все вас видели, – трубит Эйбл.
Майер, стиснув челюсти, поднимается со скамьи и протягивает мне руку. Я тоже встаю и начинаю говорить. Он смотрит на меня, не отрываясь. Прижатая к нему вплотную, я чувствую тяжесть его взгляда и прикосновение его ладони к моему бедру. Сейчас мне не до сочинительства. Я рассказываю все, как было, только с некоторыми преувеличениями. «Так я поняла, что очаровала его и он никогда от меня не отделается», или: «Поначалу он вел себя со мной как сноб, но совершенно случайно – разумеется! – приходил на мои выступления все чаще и чаще». При помощи подобных фразочек я выдаю начало нашей дружбы за начало любви.
Когда я заканчиваю, все принимаются настойчиво постукивать ложечками по бокалам. Мы с Майером догадываемся, чего от нас хотят. Он сердито хмурится, а я привстаю на цыпочки и чмокаю его в губы, которые при этом самую малость смягчаются – ровно настолько, насколько нужно, чтобы нас оставили в покое.
– Спасибо, – шепчет он мне на ухо.
– Всегда к твоим услугам.
– А я – к твоим.
Глава 14
«Если никто не жалуется, это еще не значит, что все парашюты в полном порядке».
Бенни Хилл
Восемнадцать месяцев назад
Фарли
Атмосфера в зале накалена до предела. Ни за одним из многочисленных столиков нет свободного места. Люди трутся друг о друга плечами. В спертом воздухе чувствуется запах табачного дыма, хотя официально здесь не курят уже несколько десятилетий. Кто-то кого-то толкнул, тот упал на своего соседа и так далее по цепочке. Звякнула разбитая бутылка. «Где этот парень? Чтоб его! Верните деньги!» – доносится со всех сторон.
– Майер, может, я уже выйду? Пока клуб не взорвался…
– Нет. Твид должен выйти первым и разогреть зал. Это не твоя задача.
Да, черт возьми, не моя. Но Твида нет. Он опаздывает уже на полчаса. Дело происходит не где-нибудь, а в Лас-Вегасе. Меня впервые пригласили на платный концерт за пределами штата. Люди купили билеты, чтобы увидеть нескольких комиков, а не меня одну. Ведущий прибегает за сцену и, отыскав нас глазами, морщится.
– Ребята, у нас проблемка.
– Где этот сопляк, Ральф? – рявкает Майер.
Я едва не закатываю глаза: Твид на пару лет меня старше. И выглядит, кстати, весьма недурно. Этакая хипстерская версия Шерлока Холмса, по шею в татуировках. Основной материал его выступлений – шутки над своей внешностью и над тем, как люди на нее реагируют. Для разогрева самое то. Незамысловато, но внимание привлекает.
– Он не справится. На него напал мандраж, – отвечает Ральф, и я зажмуриваюсь, боясь, что Майер сейчас порвет его на кусочки.
– То есть он нервничает?
– Да.
– Вы говорите мне, что он, черт бы его побрал, нервничает?
– Майер, я все понимаю. Твид всегда держался круто. Был как танк. Внешне. Правда, тот материал, который я вам посылал, отснят на более камерных мероприятиях, чем сегодняшнее. Но мне казалось, он готов…
– Так он, значит, не может справиться с нервами?
– Пришел «с блевотиной на свитере».
Узнав цитату из песни Эминема, я радостно подхватываю:
– «Мамино спагетти»!
Майер закрывает глаза и медленно, на три счета, выдыхает через нос, а потом так же вдыхает.
– Май, а может, ты выйдешь вместо Твида? – предлагаю я.
Его глаза распахиваются и испепеляюще смотрят на меня сверху вниз.
Я всегда на полном серьезе думала, что с высоким мужчиной ужасно неудобно целоваться. И у тебя, и у него должна постоянно болеть шея, отчего, наверное, хочется как можно скорее перейти, так сказать, к следующему этапу. Но сейчас, когда надо мной нависает Майер с его ростом в шесть футов два дюйма[8], меня так и тянет ободряюще приподнять ему голову поцелуем в подбородок. Ведь его воинственная гримаса кажется скорее испуганной, чем злой.
– Хотя нет, извини. Я сама выйду, – говорю я.
– Как? Неужели вы тоже не можете справиться с нервами? – ехидничает Ральф.
У барной стойки завязывается очередная потасовка, но дерущихся быстро разнимают. На несколько секунд я отвлеклась от лица Майера и пропустила тот момент, когда он принял решение. Теперь он в упор смотрит сначала на Ральфа, потом на меня и, задев нас плечами, выходит на сцену.
В зале начинается шушуканье:
– А это не… Как там его?
– Погоди… Я его где-то видел.
– Это не он был на том шоу, где все импровизировали?
– Кажется, его показывали на «Нетфликсе»!
– Ага, а сейчас он вроде бы пишет сценарий для сериала про папаш-жиголо.
– Ничего себе! Надо снять видео!
Шепот пробегает по залу, как волна, потом раздаются оглушительные аплодисменты и приветственные крики.
А у Майера такой вид, будто он сейчас упадет замертво. Улыбнувшись побелевшими губами, он дрожащим голосом произносит:
– П-привет… Как вы все поживаете?
Вот так номер!
У него боязнь сцены!
Он прячет руки в карманы, чтобы не было видно, как они трясутся, смотрит на микрофон и беззвучно сглатывает.
Что же я наделала! Надо идти на выручку!
Такое ощущение, будто я вижу это не наяву. Сердце в груди противно екает.
– Сегодня у нас произошла