Око Озириса - Ричард Остин Фримен

– Наверняка и инспектор Бэджер того же мнения, – заметил я с улыбкой.

– Клянусь Юпитером, – засмеялся доктор, – Бэджер сидел как на иголках, ему пришлось оправдываться и изворачиваться.

– Вы полагаете, у него и вправду есть секретная информация от частных лиц?

– Все зависит от того, что вы называете информацией. Полиция не очень-то ретива, обычно ждет приказов, а инициативу проявляет крайне редко. Как там мистер и мисс Беллингэмы? Я познакомился с ними, когда они жили в Вудфорде.

Я не успел ответить: мы подъехали к станции, и в ту же минуту к платформе подошел поезд. Быстро пожав доктору руку, я выскочил из коляски и бросился к вагонам.

Всю дорогу я просматривал свои записи, стараясь извлечь из них некий скрытый смысл, но безуспешно. Потом я задумался над тем, как Торндайк оценит выводы следствия, удовлетворят ли его те сведения, что я собрал. Я так погрузился в себя, что не заметил, как мы добрались до Темпла. Когда я подходил к квартире профессора, сердце у меня едва не выпрыгивало из груди.

Увы, меня никто не ждал. Ни хозяина, ни Джервиса не было. Полтон в белом халате маячил в дверях лаборатории, держа в обеих руках какие-то плосконосые фигуры.

– Доктор отправился в Бристоль по срочному делу, – объяснил он, – Джервис с ним. Дня через два-три вернутся. Вам мистер Торндайк оставил записку.

Он достал с этажерки листок бумаги и протянул мне. Торндайк извинялся за внезапный отъезд и просил отдать Полтону заметки с моими комментариями, сделанными в Вудфорде. Я также прочел следующее:

Мне польстило доверие профессора, и, положив записку в карман, я передал свой блокнот Полтону, попрощался и отправился на Феттер-лейн.

Едва мы с мистером Годфри и мисс Беллингэм вошли в вестибюль здания суда, навстречу нам шагнул пожилой, с приятным лицом джентльмен, долго тряс руку Беллингэму и почтительно приветствовал его дочь.

– Позвольте представить: мистер Марчмонт, а это доктор Барклей, – сказал Беллингэм, мы с поверенным обменялись рукопожатием, после чего он проводил нас в зал заседаний.

В одном из задних рядов сидел господин, в котором я тотчас признал Джорджа Хёрста. Беллингэм тоже заметил родственника, метнул в его сторону гневный взгляд и намеренно громко произнес:

– Этот негодяй уже здесь; притворяется, что не видит меня. Еще бы! Ему, наверное, стыдно смотреть мне в глаза.

– Тише, дорогой сэр, – испуганно прошептал поверенный. – В зале суда нельзя так выражаться. Сдерживайте эмоции.

– Простите, Марчмонт, – виновато пробормотал Беллингэм. – Я забылся, но обещаю впредь следить за собой и держаться скромно. Я даже не взгляну на подлеца, а то, не дай бог, не выдержу и схвачу его за нос!

Встревоженный таким проявлением скромности, Марчмонт отвел нас подальше от Хёрста, а меня попросил сесть между мистером Годфри и его дочерью.

– Кто вон тот длинноносый малый возле Джеллико? – спросил Беллингэм.

– Это мистер Лорам, поверенный Хёрста, а добродушный господин рядом с ним – мистер Хиз, наш юрисконсульт, очень способный. – Марчмонт перешел на шепот и добавил, прикрывая рот ладонью: – Доктор Торндайк тщательно подготовил Хиза к процессу.

В ту же минуту в зал вошел судья с выпуклыми, как у лягушки, глазами и лягушачьей манерой время от времени прихлопывать веки, будто в этот миг он заглатывал крупного жука. Лорам прошел к конторке и объявил тему заседания. Судья, развалившись в кресле, прикрыл глаза, точно готовясь к болезненной операции.

– Настоящий процесс, – начал Лорам, – вызван необъяснимым исчезновением мистера Джона Беллингэма, сквайра пятидесяти девяти лет от роду, двадцать третьего ноября тысяча девятьсот второго года. С того дня и по нынешнюю минуту ни один человек не видел вышеназванного господина живым, что дает достаточное основание считать его мертвым. Мой доверитель мистер Джордж Хёрст, наследник по завещанию Джона Беллингэма, ходатайствует перед уважаемым судом о признании факта смерти завещателя и вступлении документа, закрепляющего последнюю волю покойного, в законную силу. Обстоятельства пропажи неоднократно выясняла полиция, но до сих пор никаких конкретных данных не имеется. Вывод однозначен: Джон Беллингэм исчез в одночасье и полностью.

– Было бы интереснее, если бы он исчезал постепенно и по частям, – с усмешкой отозвался судья.

– Несомненно, милорд, – без тени улыбки склонил голову Лорам. – Внезапность исчезновения подтверждается тем, что завещатель, достойный представитель общества, рачительный сквайр, известный ученый и владелец раритетных коллекций, не оставил никаких распоряжений относительно своих дел и не уведомил ни родных, ни друзей о намерении надолго покинуть Англию. Для здравомыслящего, ответственного человека, каким был мистер Беллингэм, такое поведение немыслимо.

Единственное приемлемое объяснение, – продолжал Лорам, – внезапная кончина мистера Джона, недавно получившая убедительные доказательства. В Сидкапе, Вудфорде и близ Элтема, где завещателя в последний раз видели живым, обнаружены части человеческого скелета. Изучив их, доктор Сэммерс представил следствию непротиворечивые доводы в пользу того, что останки принадлежат мужчине шестидесяти лет, ростом пять футов восемь с половиной дюймов, крепкого телосложения, то есть покойному мистеру Беллингэму, господа, – приметы совпадают. Подчеркну также, что кости были разбросаны именно в тот период, когда мистер Беллингэм пропал. Завещатель носил на безымянном пальце левой руки кольцо, сидевшее так туго, что оно не снималось, и фаланга этого пальца, которая вместе с кольцом послужила бы важнейшей уликой, бесследно исчезла. Разве это не свидетельствует о том, что Джон Беллингэм мертв? Надеюсь, когда уважаемый суд выслушает показания компетентных лиц о фактах, касающихся исчезновения завещателя и экспертизы его останков, он признает мои выводы верными и вынесет справедливый вердикт.

Мистер Лорам сел на место, надел пенсне и начал перебирать листы. Вызвали первого свидетеля – мистера Джеллико, который застыл у конторки, устремив на судью неподвижный взгляд. Пошелестев бумагами, Лорам приступил к допросу:

– Вы были поверенным завещателя?

– Был и остаюсь им.

– Давно ли вы знакомы?

– Двадцать семь лет.

– Способен ли ваш доверитель, оборвав все связи с родными, близкими и коллегами, удалиться в неизвестном направлении?