Учитель вранья - Марк Харитонов

– Тётю Лену, – быстро сказала Таська.

– Да, на неё. Только надо подойти осторожно, чтобы она ни о чём не догадалась и не успела убежать. Поэтому я попрошу вас, подержите немного Кис Кисыча. А то он может залаять и её спугнуть. Пойдите с ним ко мне на Первоапрельскую, дом там стоит. Найдёте в моём рюкзаке сочинения учеников нашей школы вранья. Почитайте, чтоб не терять время даром. Потом я приду, и мы обсудим, чем займёмся дальше. Задание поняли?

– Поняли, – сказала Таська. – Только знаете…

Но Тим опять толкнул её и не дал договорить.

– Ну, держите поводок, – сказал Антон Петрович. – Найдёте дорогу? Сначала налево, потом направо. Да Кис Кисыч вас сам доведёт.

Тим взял поводок, и Кис Кисыч действительно сам повёл его. Сначала налево, потом направо, всё быстрей и быстрей. Иногда Тиму казалось, что пёсик поворачивает куда-то не туда. Но ведь Кис Кисыч бежал не просто так, а по следу. Бежал уверенно, крутя своим хвостом-пропеллером, и так тянул за поводок, что Тиму приходилось немножко бежать. Таське тоже.

Они бежали какой-то уж очень запутанной дорогой. Сначала Тим совсем перестал понимать, где они, потом он стал как будто узнавать дорогу.

И вдруг оба поняли, что пёсик привёл их к забору их же собственного дома. Только с другой стороны.

Кис Кисыч уже рвался дальше, к калитке. Но тут Тим догадался схватить пёсика и поднять на руки. Кис Кисыч сразу успокоился – как будто у него выключили мотор.

Сделано это было как раз вовремя: из-за забора послышались голоса. Кто-то разговаривал возле погреба. За разросшимися кустами людей не было видно, но голоса были знакомые.

– Ну, постой минуту. Ты как будто опять хочешь от меня убежать. Чего уж теперь? Всё равно я тебя нашёл.

– Зачем ты даже сюда за мной погнался? Ты же сам знаешь, в этом нет никакого смысла… Нет, нет, пожалуйста, не вздумай меня ещё трогать.

– Можешь мне сказать одну вещь, только совершенно честно?

– Ну?

– Ты действительно меня терпеть не можешь?

– Не выношу.

– Совершенно?

– Совершенно.

– Ты уверена?

– Да.

– Тогда всё в порядке. Это значит, на самом деле ты меня очень-очень любишь.

– Шут гороховый! Ни слова не можешь сказать всерьёз.

– Наоборот, всё очень серьёзно. Только вот узнаю способ вылечить тебя или расколдовать, сама заговоришь по-другому. Мне ведь от тебя ничего не надо. Я для тебя стараюсь, чтоб ты пришла, так сказать, в себя. А я уж потерплю. Я, чтобы тебя спасти, готов многое вынести. Даже самое противное. Не забывай, я ведь тебя с детства знаю. Лет с семи, а?

– Ты и тогда был шутом, и остался шутом. Ни слова не понимаю. Выдумал какие-то глупые фантазии, какое-то враньё. Воображаешь себя кем-то. Писателем, что ли? Вот ничего из тебя и не получилось. И не получится.

– Почему ж ничего? Учитель вранья уже получился. Думаешь, это было просто? А вот погоди, доведу до конца одну историю… может, когда-нибудь ты её даже прочтёшь. Только бы пасты в ручке хватило. Пока ещё до конца не знаю, как всё может сложиться, но кое-что уже становится ясней… Кстати, учти, дети всё про тебя знают.

– Какие дети?

– Тим с Таськой.

– Ты и до них добрался? И что они знают?

– Всё. Может, даже больше, чем ты сама.

– Так это ты их научил?

– Чему?

– Щекотать меня?

– Щекотать? – Учитель расхохотался. – Нет, наверно, они сами. Я бы остерегался без подготовки. И как, не помогло?

– Шут, шут, шут!

– Не помогло, я вижу.

– Где они?

– Не беспокойся, с ними всё в порядке.

– В порядке! Они стали совсем несносными, с ними сладу нет.

– А знаешь, как они тебя?.. Нет, не буду ябедничать.

– Они меня не любят, я знаю. Я просто не умею с маленькими.

– А сама уж такая большая? Давно ли со мной в прятки играла? Поменьше бы воображала, было бы лучше. Да что с тобой говорить, пока ты такая.

– Какая? Ну скажи, какая?.. Что ты ко мне привязался? Я приехала сюда сдавать экзамены. Провалюсь, ты будешь виноват.

– Я на всё готов.

– Я запрещу им встречаться с тобой.

– Пока ты такая, ты, конечно, всё можешь.

– Опять за своё? Скажи, где они? Сейчас же пойду их искать.

– Ладно, увижу – передам, чтобы шли домой.

Услышав такие слова, Тим с Таськой потихоньку отошли от забора и поскорей побежали на Вторую Первоапрельскую улицу. Кис Кисыча сначала несли на руках (умница, он ни разу не тявкнул), потом спустили его на землю, и он опять потянул за поводок так сильно, что они прямо запыхались. Прибежали – и упали на траву.

Они очень старались добежать раньше учителя. Между тем он и не думал никуда спешить. Он только прошёл на соседнюю улицу, увидел там скамейку, сел на неё, вынул из кармана свёрнутую в трубку тетрадь и своей волшебной ручкой написал слово:

Дети, запыхавшись, вбежали за калитку и упали на траву.

Палатка стояла на поляне, как вчера, поодаль от дуба. Тим заглянул в неё, нашёл рюкзак, достал оттуда пачку школьных тетрадей.

Это были тетради первоклассников Аристанской школы вранья для школьных сочинений.

Усевшись с Таськой в тени дуба, Тим стал их перелистывать и читать заголовки. «Как я охотился на голубцов» – называлось одно сочинение. Тим подумал, что в заголовке ошибка или описка. Другое называлось «Самый лучший конь», и его он начал читать Таське вслух.

«Самый лучший конь. У меня был самый лучший конь, самый красивый. В яблоках. Яблоки я выбрал самые спелые, самые румяные. Некоторые были даже с листиками. Этот конь мчался так быстро, что иногда у него вместо четырёх ног становилось восемь. А однажды он разогнался до того, что обогнал собственную тень».

Ещё было несколько разных сочинений про самый сильный холод. В одном рассказывалось, как Снежная королева загорала под северным сиянием и ела мороженое, потому что на самом деле ей было слишком жарко и хотелось немного прохладиться. Ведь её собственная температура была минус сто сорок градусов. Поэтому оценка за сочинение была снижена до тройки и красными чернилами написано: «Не совсем по теме. Это не про холод, а про жару».