По осколкам - Настасья Карпинская

– Я ничего не сделал, чтобы меня благодарить. Матвей – замечательный ребенок, – Никольский подошёл ко мне.

– Ты не растерялся, ответил ему честно, не стал юлить. Это многого стоит, поверь мне.

– Он очень похож на него, на Родиона.

– Я надеюсь только внешне.

– Исключительно внешне, Ань, тебе не о чем волноваться, – я благодарно улыбнулась. Максим неожиданно обнял меня. С непривычки или от того, что он был без рубашки, сердце замерло. Кроме Риты и сына меня редко кто обнимал, особенно мужчины.

– Всё будет хорошо, – Максим отодвинулся. – Я, наверное, пойду, а то я и так испугал твою подругу.

– Даже кофе не выпьешь? – смущенно.

– В следующий раз, Ань, – Никольский улыбнулся и накинул рубашку.

Проводив Максима, я направилась на кухню. Теперь необходимо всё объяснить Рите. Чувствую, разговор предстоит долгий и непростой.

***

Мы уже час сидим с Ритой на кухне. Я рассказываю ей все обстоятельства истории с Никольским. Душу в себе эмоции, подталкивающие меня снова скатится в болото с названием «саможалость».

Не время сейчас для этого. Дома ребёнок, да и Рите необязательно знать, что со мной происходит на самом деле. Как выворачивает внутренности от пустоты.

– Ань, две недели… он умер через две недели…каких-то две недели, и он получил своё, – Рита тяжело вздыхает, смотрит на меня потерянным взглядом. – Столько лет ты потратила, чтобы подобраться к их семье, к Никольскому и всё это… зря…

– Выходит так, – произношу, отворачиваясь к окну. – Зато у Матвея появился родной человек. Ты же сама знаешь, как он тянется к мужчинам, к Кириллу. Для мальчика важен отец. У него его нет, зато теперь есть дядя.

– Ань… а ты с дедом его собираешься знакомить? Я даже не сомневаюсь, что Никольский захочет показать Матвея отцу. Он его родной дед.

– Я даже не думала об этом. Мысли об Игнате Никольском не было, но, наверное, придётся.

На кухне воцаряется тишина. Отпиваю давно остывший чай и смотрю в окно, наблюдая, как воробьи резвятся, раздирая на крошки кинутый кем-то кусочек хлеба.

– Я до сих пор поверить не могу во всё это. Знаешь, как увидела его на диване в гостиной, какие только мысли не промелькнули в моей голове. Но такого я точно не предполагала. Я даже боюсь представить насколько тебе тяжело.

– Уже не тяжело… пусто… Просто пусто… Словно сбросила тяжелую ношу…

– Что делать будешь? Ну, с домом и компанией?

– Отдам Никольскому. Может и «ProStroi» отдам в придачу…

– Ань…

– Рита, давай будем честными. Компанию я поднимала не всегда честными методами и преследуя лишь одну единственную цель. Считай, цель достигнута. Она мне не нужна. Устала я, Рит… Устала… Возьму Матвейку, и рванем с ним на море в отпуск. За столько лет нигде не была, хочу на пляж, на золотой песок, погреться под теплым солнышком и не о чем не думать…

– Не руби с плеча. Отдохнуть тебе, конечно, необходимо, а вот компанию отдавать необязательно. Подумай.

Усмехаюсь сама себе. Х*рово, видимо, у меня думать и собирать информацию получается. Раз до очевидного не докопалась за столько лет. Вижу в окно, как у нашего подъезда останавливается машина Романа. Блин, он, наверное, звонил, а я даже не знаю, где мой телефон. Звонок в домофон, Рита побежала открывать. Встречаю Рому в коридоре.

– Ань, мать твою, ты где пропала? Телефон недоступен, в офисе не появляешься, – Рома басит на всю квартиру.

– Дома я, как видишь, всё хорошо.

– Я вчера звонил с утра в домофон, как в жопу ужаленный. Машины твоей нет на парковке, что думать не знал. Уже ребят поднял.

– Позвони, успокой, дай отбой и проходи чай пить, – улыбаюсь мужчине и ухожу на кухню. Варю кофе, какой любит Рома со щепоткой корицы и без сахара.

– Ань, может, объяснишь, что происходит.

– Блин, опоздал ты примерно на час-полтора, – смеюсь, расслабленно и по-доброму.

– В смысле? – Рома явно не понимает причину моего смеха.

– Да Ритке только что рассказывала. Придётся по второму кругу.

Постепенно наши посиделки на кухне за чаем переходят в обед, а потом и в ужин. И вот Матвей уже резвиться с Романом, играя в пиратов. Рита рассказывает об их отдыхе на даче, о том, какой там прекрасный свежий воздух. А ещё, оказывается, родители Кирилла держат там кроликов. Матвей был просто в восторге от этих созданий. Всё просил забрать одного домой. Разговариваем, смеёмся… Давно у нас не было таких вечеров: тёплых, семейных, по-хорошему правильных.

Вижу, что сын притомился. Рита провожает Романа, а я укладываю Матвея спать. Когда все расходятся по своим комнатам, включаю телефон, удаляю сообщения о попытках дозвониться до моего номера. И тут же раздается звонок. Поднимаю трубку.

– Слушаю.

– Ань, это Максим. У тебя всё хорошо? Телефон недоступен был, я уже ехать хотел.

– Всё хорошо. Просто разрядился.

– Ты как?

– Нормально. Весь вечер с Ритой, Матвеем и Романом провели.

– Э-э-э Романом?

– Это мой начальник службы безопасности и просто хороший друг.

– Друг? – переспрашивает Никольский.

– Именно. Что-то ещё, Максим?

– Да. Ты завтра на банкет к губернатору идёшь?

– Блиииин… я совсем забыла о нём. Приглашение где-то в офисе валялось.

– Я заеду за тобой в восемь.

– Никольский, я сама доберусь. Необязательно заезжать.

– Может, мне хочется.

– Ты клеишься, что ли, ко мне? – слышу смех на другом конце трубки.

– А если и так.

– Плохая идея, Максим, очень плохая…

– Почему же? Исходя из того, что ты вытворяла в клубе, думаю, очень даже хорошая. Мне понравилось, – констатирует мужчина. Хорошо, что в этот момент он не видит моего лица, потому что мои щеки залил густой румянец. Блин.

– А ты не думал о том, что, возможно, мне не понравилось… – произношу, а сама улыбаюсь

– Узнаю неприступную госпожу Краснову. Проснулась язвительность, значит, всё и правда хорошо. И всё же завтра я за тобой заеду. Будь готова.

Я не успела ничего ответить, потому что Никольский просто повесил трубку. Что за несносный гад? Понравилось ему… Вот же скотина… Столько лет не краснела, а тут, как девочка, румянцем залилась. Гад, самый настоящий гад.

На следующий день, с утра побывав в офисе, отдав срочные распоряжения, я умчалась в салон наводить красоту. К восьми я была полностью готова. Чёрное платье в пол на тонких бретелях с небольшим шлейфом струилось к ногам. Разрез открывал вид на черные классические лодочки. Волосы в салоне убрали на одну сторону, придав им объём и лёгкие волны. Рассматривая себя в зеркале, я почему-то волновалась, и когда раздался телефонный звонок, от неожиданности вздрогнула.