Ее заветное желание - Лесия Корнуолл

– Я себе не доверяю, – проговорил он тихо.

Дельфина преувеличенно громко ахнула.

– Милорд! Я польщена вашими чувствами, но не позволю вам никаких вольностей…

Стивен нахмурился, но тут же расхохотался.

– Миледи, я убедился, что вас невозможно сбить с толку. Да, из вас получился бы искусный дипломат.

Дельфина вспыхнула в ответ на его комплимент и приободрилась, но он не мог этого видеть. Стивен протянул ей руку и встал.

– Тогда ведите меня, а я постараюсь держаться бодро.

Она перевела дыхание и, положив руку на его рукав, ощутила дрожь удовольствия и сделала первый шаг к открытым французским окнам.

Стивен почувствовал, как солнечное тепло коснулось его лица. Он зашаркал по плитам террасы, медленно и неуверенно. Две ступеньки отделяли их от лужайки. Он нащупал их импровизированной тростью, прежде чем сделать шаг. Стивен полностью сосредоточился на этом, пытаясь выбросить из головы то, что рядом с ним идет женщина, и то, что он цепляется за нее из последних сил. Она держалась уверенно, заботливо и терпеливо. На минуту Дельфина предстала перед ним такой, какой он увидел ее первый раз: интересной, очаровательной, умной молодой леди. Стивен был полностью покорен ею в ту же минуту, как Николас познакомил их. И испытывал восхищение ровно до того момента, как она оставила его ради более высокопоставленной компании. Стивен наблюдал, как Дельфина принялась обхаживать герцога, беззастенчиво флиртуя и заливисто смеясь. Тогда он решил, что кокетство – это и есть суть Дельфины, но сейчас, как и в Брюсселе, подумал, что ошибался.

– Впереди ступенька, – предупредила Дельфина.

Стивен еще крепче схватился за нее, почувствовав нежность муслина и силу ее руки под материей, а потом – как она невзначай коснулась грудью его плеча. Он слишком давит на нее, и это неприлично – находиться в такой близости к юной леди. Не лучше ли остановиться, отодвинуться, замереть на месте и дождаться Браунинга? Грудь сдавило словно обручем, сердце билось где-то в горле, но Дельфина шла рядом, все такая же спокойная, словно под покровительством настоящего защитника. И Стивен сделал шаг, потом еще один… Его нога задевала за ее юбки, она пыталась приноровиться к его походке. Он все-таки смог сделать это – выйти в сад. И при этом никак не мог понять: он самый слабый мужчина на земле или самый счастливый?

Потом ощутил траву под ногами, мягкую и густую. Аромат роз стал ярче, жужжание пчел – громче.

– Там, за стеной, стадо овец, – сказала Дельфина. – Они похожи на белые облака, рассеянные по лугу.

– У них черные морды? – поинтересовался он.

– Нет, морды у них белые. Это бордерлейстерская порода – овцы тучные, с мягкой, словно пух, шерстью и с крючковатыми, как у лорда Веллингтона, носами.

Стивен засмеялся.

– Вы говорите как специалист по бордерлейстерским овцам.

– Мой дед по материнской линии, герцог Обри, всерьез занимался разведением овец. Когда мы приезжали к нему, он настаивал, чтобы Себастьян запоминал все, что касается пород и их качеств, потому что, в конце концов, именно ему придется контролировать сельскохозяйственные работы в поместье.

– С трудом могу представить, чтобы лорд Себастьян Сент-Джеймс занимался разведением овец, – сказал Стивен.

Дельфина вздохнула.

– Он и не занимается. Я приобрела знаний больше, чем братец. И могу рассказать вам, какая порода самая трудная для разведения, какая – молочная, какая – мясная, а какая дает шерсть наилучшего качества.

Он склонил голову набок.

– Политика и овцеводство. Редкое сочетание. – Счастливцем окажется тот, кому удастся добиться руки леди Сент-Джеймс.

Она засмеялась. Смех прозвучал мягко, шелковисто.

– Разве так уж сильно отличается одно от другого? На пастбище стадо следует за самым сильным бараном. Или я все упрощаю?

– Уверен, вы имеете право на свою точку зрения.

Повеяло прохладой – значит, они вошли в тень.

– Мы добрались до розовой беседки. Тут есть скамья, – сообщила она. – Присядем ненадолго?

Стивен подождал, пока Дельфина опустится на скамью, потом сел рядом. Он оказался слишком близко к ней, и это шло вразрез со всеми правилами приличий, даже притом что скамья была узкой для двоих. Но Дельфина не отодвинулась. Он знал, что ее рука лежит совсем рядом, поверх юбок между ними, а ее туфелька почти касалась его ноги, обутой в сапог. Стивен представил ее лицо, слегка раскрасневшееся на жарком солнце, ее ясные глаза, смотрящие вдаль, на луга со стадами овец. Она, должно быть, немного наклонилась вперед, ее губы, слегка влажные и очаровательно розовые, изогнулись в улыбке, манящей и жаркой, как сегодняшняя погода.

Он почувствовал, как что-то коснулось его лица, и вздрогнул. Дельфина, успокаивая, положила свою руку на его. Рука была без перчатки. Стивен сжал ее пальцы.

– Мы сидим как раз под розовым кустом. Это лепестки слетают на вас, – объяснила она. – Вы весь покрыты ими.

Дельфина отняла руку, и он почувствовал, как ее легкие пальцы прошлись по его волосам, как ее тихое дыхание коснулось его лица. Стивен поднял руку и дотронулся до ее щеки. Она оказалась нежнее розовых лепестков.

– Простите меня, – пробормотал Стивен. – Я слишком бесцеремонен. Мне стало интересно, как вы выглядите. Понимаю, что это абсолютно против всех правил приличия.

Она взяла его руку и прижала к своей щеке.

– Я думаю, что обычные правила неприложимы к этой ситуации, милорд.

Стивен представил, как она подняла на него глаза. Что он прочитал бы в ее взгляде, вернись к нему зрение? Восхищение, жалость, веселье? А что она читает в его лице? Его мысли и чувства были недоступны ей.

– Да, вы правы, неприложимы, – согласился Стивен, потом взял ее руку, поднес к губам и с благодарностью поцеловал. Или это была не просто благодарность? Ему стало трудно дышать, желание овладело им.

– Пора возвращаться, – задыхаясь, проговорила она. – Скоро позовут на ленч.

Он положил ее руку на свою, согнутую в локте. И ему это понравилось.

– Тогда – в обратный путь!

Проснувшись на следующее утро под шум дождя, Дельфина вздохнула. Значит, сегодня прогулка по саду не состоится.

Она лежала в постели и вспоминала, как Стивен поцеловал ей пальцы, как дотронулся до щеки. У него было мягкое, задумчивое выражение лица. Она заглянула в его глаза, понимая, что он не ответит ей тем же.

Да, обычные правила этикета не годились для их случая. Он должен касаться ее, чтобы видеть ее внутренним зрением, держаться к ней вплотную, чтобы чувствовать себя в безопасности. Удивительно, но близость и ей давала чувство защищенности.

Дельфина собиралась размять веточку мяты у него в пальцах, дать ему понюхать цветы, рассказать, как бабочки и птицы порхают вокруг фонтана, позволить потрогать ее лицо, подержать ее за руку. Поможет ли это его исцелению? Она твердила себе, что должна удовольствоваться такими проявлениями дружбы, но желание жгло ее.