Хирург. Бегун. Беглец - Юрий Волгин

— На чем он передвигается?

— На отличном корабле. Шикарная машина. В ней есть все, что необходимо. Он вынул из меня эту штуку довольно-таки быстро, часа за три, если не соврать.

— А зачем ему это было нужно? Он хирург?

— Не могу доложить, странник, — сказал Иван. — Наверное, хирург из бывших, потому что он не любит МКГ. А помог мне он потому, что я страдал, он не взял ничего взамен. Хотя есть у меня мыслишка, что будь я доволен положением дел, то никто и не появился бы в моей жизни из этой лунной братии высших людей. Но нет! Сначала один, затем второй, и, когда я уже успокоился, осел здесь, в Курске, нашел свой приют и цель в жизни, появляется третий лунный человек! Медом я, что ли, намазан?

— Ты прирожденный лидер. За тебя идет борьба, — сказал Густав.

— Мне от этого не легче.

— А куда потом делся беглец?

— Уехал. Некоторое время подлечивал меня, а затем собрал вещички и укатил дальше бороться против системы. Что ж, удачи ему, — сказал Иван и добродушно улыбнулся.

— А твоя предыдущая община? Кирилл сказал, что она исчезла вместе с тобой.

— Так оно и есть. Когда пришел беглец, то он рассказал правду всем, не мне одному. С доказательствами и всяким таким. Община наша была не очень большой, но крепко сплоченной. Мой отец, услышав это, принял решение, что мы должны разойтись, потому что дольше находиться вместе стало опасно. Раз за мной следили, то следили и за всеми. Я хорошо помню тот последний вечер, а на следующее утро все мои знакомые и родные разбежались в разные стороны, кто куда. Я до сих пор не знаю, где они и что с ними случилось.

— А надо ли знать? Незнание успокаивает.

— Хрен его разберет. — Иван пожал плечами. — Отца жаль.

— И что же, беглец не сказал, куда направляется?

— Запретная зона, странник, — сказал Иван. — Не шути с ней. Я тебе сейчас открыл все, что можно. Точные детали пускай останутся при мне, договорились? Куда, зачем, почему. Вряд ли они тебе помогут, а вот дружку твоему, мяснику, пригодятся. А это не нужно, ой как не нужно.

— Ты уверен? — спросил Густав.

— На сто процентов. Могу добавить только одно: машина у беглеца темно-синяя, почти черная, с выцветшими блекло-оранжевыми языками пламени по бортам. Увидишь — стучись.

— И больше не…

— Ни-ни. — Иван отрицательно покачал головой. Затем убрал ноги со стола и снова сел в ту позу, в которой его увидел странник в самом начале разговора. — Ни-ни.

Густав беспомощно оглянулся на дверь, ожидая, что сейчас войдет хирург. Но этого не произошло.

— Спасибо, — сказал странник, подходя к двери.

Лидер не ответил. Странник принялся колотить в дверь.

Густаву пришлось ждать еще минут пять, не меньше, в полной тишине, пока Кир не выпустил его из музыкальной комнаты.

— Что он тебе рассказал? — спросил хирург, пытливо глядя на странника.

Судя по всему, Кир ничего не слышал. Его волосы были влажными, приглаженными, на лице блестели капельки воды. Значит, все это время он действительно принимал душ.

И что ему делать? Повести себя как «дружок мясника»?

Странник решил рассказать все начистоту. Ему было крайне интересно, как отреагирует Кир.

Реакция была бурной.

— Сделку с Легионом?! — Хирург искренне, как показалось страннику, рассмеялся. — И ты в это поверил?

— Звучит убедительно, — осторожно сказал Густав.

— Послушай! — Кир с силой ткнул пальцем в дверь. — Он разводит тебя, понимаешь? Издевается. Фантазии ему не занимать, но до такого даже я не додумался бы, а ведь я, страшно сказать, иногда пишу стихи. Договор МКГ с Легионом! Как он себе это представляет?

— Не знаю. Возможно, что не МКГ, а Легион выйдет на контакт.

Кир вздрогнул:

— Такого не может произойти. «Гелиос» на Луне, эти твари здесь, нет, это из разряда дешевой фантастики. Легион — даже не люди другой языковой группы, они абсолютно непонятные нам существа. Какие с ними могут быть переговоры?

— Примитивные, — сказал Густав. — Как с мутами, например. Ты даешь ему что-то в руки, а он отдает тебе что-то взамен, в те же руки. Вот и все. Вопрос в том, кто даст вещь первым. Обычно это делаю я, потому что знаю: в случае чего я убью его и заберу все себе. И если у мута есть хоть чуть-чуть мозгов в голове, то он это просекает.

— Ты обмениваешься с мутами? — удивленно спросил хирург.

— Да, порой. А что тут такого? Я не люблю убивать просто так, а у мутантов иногда в запасе есть интересные и полезные штуки.

— Ценная информация, — протянул Кир. — Но могу я надеяться, что ты не воспринял бредни этого лидера всерьез и не думаешь, что я… что МКГ готовит глобальный план по сдаче Земли? Я готов предоставить доказательства! Ты пойми, нам важно сотрудничество с тобой, но никак не с ними.

Густав задумчиво потер шею под подбородком:

— Нет, конечно, я не верю, слишком уж накручено. — Он подмигнул Киру.

Тот улыбнулся в ответ:

— Вот и славно! А то он бы еще чистильщиков приплел: мол, это пришли послы доброй воли с дарами и пряностями, но мы их не послушались. Тогда бы вообще весело было.

— Чистильщики? — Густав встрепенулся. — Кстати, о чистильщиках, их упоминала твоя жена. Перед тем как приехать к вам, я попал в район дуги, следа от Большого Взрыва, которая проходит через город. И в общем, когда я спустился посмотреть, что это за хрень такая, то там мне стало плохо, почти потерял сознание, и в этот момент почему-то вспомнилось это слово — «чистильщик». Я не могу сказать точно, наверное, я где-то раньше его слышал, возможно, что от отца. Ты не объяснишь мне, кто такие чистильщики?

Кир удивленно посмотрел на странника:

— Ты спускался в аорту?

— Куда?

— Ну, на магистраль, дугу. В общем, в эту рытвину, которая разбороздила город. Ты был в ней?

— А, ну конечно был. Интересно же.

— Невероятно! — прошептал хирург. — С каждым разом ты удивляешь меня все больше и больше.

— Что в этом такого? Там не такие уж крутые склоны.

— Склоны? Ха! Это след от чистильщика Е-два, той твари, что всасывала в себя всю органику в нашем районе. Мы называем его аортой или магистралью. Остальные — как придется, многие — дугой, и это действительно дуга, так как она тянется через весь земной шар. Дело в том, что аорта обладает очень сильными остаточными явлениями, что-то вроде радиации, но абсолютно другой природы. Человек, попадающий в нее, не в силах выбраться.

— Но я же здесь!

— Я говорил про обычных людей, Густав. А ты, выходит, не такой.